Лучезарная улыбка, искринки в глазах – это то, что не поддаётся годам. Да, стареет тело, с трудом передвигаются ноги, порой не хотят слушаться руки, но весёлый любознательный взгляд, цепкий ум, весьма неплохая память являются проявлением души. А она у Татьяны Михайловны молодая.
Хотя сама долгожительница признаётся, что причин для того, чтобы жить и жить, вроде как и не было: всегда было трудно, росла не в тепличных условиях, много болела, немало было стрессовых ситуаций.
Родилась Татьяна в деревне Велимья Брянской области в крестьянской многодетной – четверо детей – семье. Закончила семь классов, и началась война. Самые яркие, подробные воспоминания Татьяны Михайловны – именно о тех годах. Кажется, что до мелочей память вытаскивает наружу всё, что, может, и хотелось забыть. Когда на территории хозяйничали немцы, активно развивалось партизанское движение.
– Деревня наша была окружена лесом, партизанам было удобно прятаться от немцев, – вспоминает женщина.– Ночью в дом приходили наши, а утром приезжали немцы. Отец был на связи с партизанами, иногда и меня, уже подростка, отправляли передать сообщение. В 1943 году немцы стали отступать, многих людей забирали с собой, а деревни сжигали. Я попала в немецкий трудовой лагерь. Гнали, заставляли окопы рыть. Потом посадили на поезд и увезли в Белоруссию, в Бобруйск. Жили в бараках, возили лес. А весной 1944 года нам сказали, что переводят в другой лагерь. Оказалось, в Германию, в Дюссельдорф. Вместе с подругой Тоней Марченковой стирали, возили уголь, топили печки, чистили картошку для пленных. В 44-м наши стали наступать, и нас погнали дальше. При очередной бомбёжке спрятали нас в бункер. А как стихло, вышли – а немцев-то и нет. Освободили нас англичане.
Летом 1945 года подруги вернулись домой. Тоня вскоре вышла замуж и уехала, так и потеряли друг друга.
– Я со своим будущим мужем Иваном познакомилась тоже в Германии. И в 46-м он ко мне приехал – он был сирота, мать умерла рано, отца убили немцы, вот и решил свою семью создавать. И началась другая жизнь. Работали в колхозе, родили четверых детей. С работой плохо, днём собирали хворост, вечером вязали мётлы и продавали – пять копеек штука. В деревне школа только четырёхлетка. Володю и Нину отдали в другую деревню в интернат, где они закончили восемь классов. Нину отправили в Магнитогорск к моей сестре Анне. А потом и сами сюда перебрались. С Иваном пошли работать на метизный завод: я шлифовальщицей, муж волочильщиком. Там до пенсии и проработали. Полтора года жили с семьёй сестры, в одной комнате девять человек. Потом нам дали две комнаты в бараке на Пугачёва. И только в семидесятом переехали в отдельную четырёхкомнатную квартиру в новый дом.
Татьяна Михайловна удивляется, как прожила до таких лет. Войну пережила, недоедала, себя не берегла – отдавала все силы детям и внукам.
– У неё отличное чувство юмора, возможно, в этом секрет, – рассказывает внучка Олеся. – Звоню ей, спрашиваю, как дела, а она в ответ: «Таскаюсь ещё». На день рождения подарили массажёр, говорит: «Ну, ещё сто лет проживу!» А ещё у бабушки прекрасная память – все дни рождения помнит. Всегда интересовалась, что в мире происходит, только последние два года перестала читать – сложно. Но телевизор смотрит, чтобы быть в курсе событий.
На юбилей к бабушке постаралась приехать вся родня. Конечно, не все из близких дожили, нет уже двух сыновей. Но восемь внуков, восемнадцать правнуков – вот её богатство!
Непростая у бабушки судьба, понимают многочисленные родственники Татьяны Михайловны. И стараются всячески её оберегать. Живёт она с младшей дочкой Галей и зятем. Вторая дочь Нина постоянно приходит помочь – искупать, прибраться. Самой-то долгожительнице многие бытовые вещи уже не под силу. Но всегда заправлена кровать, всегда она причесана, всегда в удобном, а по праздникам обязательно в красивом платье – в том, в котором сама себе нравится. Признаётся, что порой недоумевает: «Забыл, что ли, боженька про меня?» Но каждый день начинает молитвой и благодарностью за долгую жизнь, за здоровье – своё и близких, просит для любимых людей счастья и для всех – мира.
