ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ, на первый взгляд, далек от нашего металлургического города. Однако в Магнитке немало людей, которые 12 апреля считают своим профессиональным праздником. Например, майор в отставке Виктор Мазаев, для которого Байконур стал «космодромом» судьбы.
В августе 1984 года Виктор Мазаев, выпускник Горьковского высшего военно-строительного командного училища, с тремя однокурсниками прибыл по распределению на Байконур. На казахстанскую станцию поезд прибыл поздно ночью, но даже темнота дышала жаром печной топки. Молодые офицеры держали марку: утром в командный пункт Ленинска – города-спутника Байконура – они явились затянутыми в ремни и галстуки. Старший офицер позволил «расслабиться», определил место в общежитии – полуразвалившемся бараке с двумя хилыми карагачами при входе. Внутреннее убранство жилища отличалось редкой убогостью: одна кровать с панцирной сеткой на троих. Но военные – к трудностям привыкшие: раздобыли матрацы, белье, кое-как обустроились и на следующий день приступили к несению службы.
В распоряжении Виктора Ивановича была рота солдат-срочников, которые занимались монтажом, сваркой, строительством объектов. В те годы космонавтика в СССР была на подъеме. Сметливые советские граждане ехали в Ленинск за длинным рублем, романтики – по зову души: молодежь жаждала быть причастной к звездной профессии. Байконур в те годы был огромным производством по запуску ракет. На космодроме трудились над программами «Зенит», «Протон», «Энергия-Буран». В середине 80-х были созданы ракетоноситель и летательный аппарат «Буран». Для осуществления запуска первого космического самолета возводили коммуникации, строили посадочную полосу. «По виду «Буран» – обычный самолет, может, чуть больше истребителя, – поясняет Виктор Иванович, – доставили его на площадку «верхом» на транспортном самолете «Мрия».
Стартовую площадку, в строительстве которой участвовал и Виктор Мазаев, можно отнести к вершине инженерной мысли. Ферма (конструкция, на которой крепится ракета) удерживала, в данном случае правильней сказать не ракето-, а самолетоноситель «Энергия», на боку которого, словно комарик, «сидел» сам «Буран». Уникального запуска ждали со дня на день, начиная с 1985 года, но самолет вышел на орбиту только через два года…
Над «программами века» трудилось все население Ленинска: приблизительно 100 тысяч человек. Почти столько же проживали на площадке – непосредственно на Байконуре: солдаты-срочники, строители, техники, инженеры. «Обеспечение – не в пример столичному, – поясняет Виктор Иванович, – полки ломились от съестного, «Жигули» в кредит давали. К слову сказать, и зарплата зашкаливала – 600 рублей. Для сравнения: металлурги в те годы получали до 350. При всем изобилии и уйме денег иногда и поесть было некогда: «вкалывали» с шести утра до десяти вечера». Но самым замечательным феноменом космической стройки, по его словам, были люди: даже те, кто приезжал подзаработать, заразившись всеобщим энтузиазмом, грандиозной космической идеей, работали как одержимые. По словам военного строителя, это были люди светлого будущего: совершенно бескорыстные, открытые, непосредственные – словом, уникальные.
«Помню, как возводили стартовую площадку под «Протон», – говорит Виктор Иванович, – каждая площадка – совершенно оригинальный комплекс, состоящий из 50-метровой фермы и, как минимум, 30 подземных сооружений: насосная, электростанция, командный пункт и т. д.» Почему подземных? Для безопасности персонала. В истории Байконура были и аварийные запуски: в 1962, 1981 годах. Тогда погибли многие специалисты, но трагические события в те годы не предавали огласке.
В середине 80-х на Байконуре, как и во всем Союзе, «стартовали» тяжелые времена. Почти прекратился завоз продуктов. «Из богатых разом стали нищими, в Магнитке средняя зарплата доходила до четырех тысяч, на Байконуре – 1200 рублей. Маленького ребенка приходилось кормить молоком и хлебом. Коммунальщики не работали, дома в буквальном смысле разваливались. Зимой дверь на кухню примерзала», – вспоминает бывший военный.
Космическое производство спешно покидали инженеры, ученые, молодые, только что прибывшие на службу офицеры. Мазаеву предложили продолжить службу в Североморске или Плисецке, но Виктор Иванович остался на Байконуре. После развалила СССР Назарбаев заявил: «Все, что вы здесь построили, – теперь наше». И установил арендную плату за «эксплуатацию» земли. Согласно договору, подписанному 20 января 1994 года, годовая плата за аренду комплекса Байконур – 115 миллионов долларов. Зачем платить бешеные деньги? Не дешевле было бы построить подобный ракетодром на российской земле или обойтись теми, что у нас уже есть? Оказывается, Байконур в географическом плане – уникальное место для вывода летательных объектов на определенную орбиту. За эту уникальность и платим.
Начиная с 1992 года, все строительные части сократили, и пришлось военному строителю Мазаеву переучиваться. Раз инженер по профессии, рассудило начальство, значит, обязан разобраться, куда какие гайки закручивать. Учили серьезно: натаскивали, экзаменовали, проверяли: каждая сделанная работа проходила тройной контроль. Новая должность – начальник отделения стартовой позиции – приблизила к ракетам. В обязанности Виктора Ивановича входили обслуживание и подготовка ракет к запуску. Оболочки, пустые капсулы приходили с Самарского завода «Прогресс». В монтажном комплексе ракеты собирали, подгоняли, крепили к ферме. Ответственность огромная: ракеты весом от 30 до 600 тонн удерживают на конструкции двумя поясами, домкратами, подвесами. При команде: «Пуск!» – немыслимо, чтобы не сработала какая-то кнопочка, приводящая в движение конкретный механизм.
В 1997 году на Байконур прибыли американцы: готовили свой спутник к запуску. Небольшой, до трех метров в диаметре спутник доставили на самолете. По словами Виктора Ивановича, специалисты – люди общительные – очень осторожны, молчаливы. Готовя свой аппарат, американцы предприняли все меры безопасности по охране секретного оборудования: огородили свою территорию пленкой и выставили круглосуточную охрану. «Работают только по инструкции – никогда «чужую» гайку не закрутят – и точно по времени, – говорит Виктор Иванович, – а мы одну операцию закончили и, не считаясь со временем, шли делать другую». Платили американцам шесть тысяч долларов в день. Наши, даже стыдно сказать, получали 1200 рублей, приблизительно 200 долларов в месяц. Хотя просчеты в работе янки тоже были: поднимали спутник краном и, перемещая по цеху, ударили аппарат о порожек. Не разобравшись, тут же обвинили нашу крановщицу: «Рашен плёхо!» Когда стали выяснять причину, оказалось, что их стропы, удерживающие спутник, на десять сантиметров длиннее, чем положено. На следующий же день стропы нужной длины в срочном порядке были доставлены из Америки.
К своему здоровью заморские работники относились трепетно. Топливом для спутников служит кислота. Заправляли они свой аппарат, и одна капелька из трубки упала в канавку, специально для этого предназначенную. «Как только прозвучал сигнал газового анализатора, янки тут же эвакуировались, – смеется Виктор Иванович. – Мы и смыли их капельку из гидранта в дренаж».
Самым памятным днем своей жизни Мазаев считает запуск «Бурана». Майским днем 1987 года весь город был на крышах, но запуск отложили. «Полетел он только через полгода – в нелетную погоду: ушел в тучи, – вспоминает Виктор Иванович. – Садился «Буран», как обычный самолет, только без пилота. Сзади его сопровождал один истребитель. Побросав работу, мы, задрав головы, хлопали нашему «Бурану». Приземлялся он при бешеном ветре, дожде и всего-то на полметра отклонился от белой полосы. Какой расчет и какая гордость была за наших! Вся страна работала на него».
Старший инженер службы вооружения майор Виктор Мазаев ушел в отставку в 1998 году. Оставив трехкомнатную квартиру в Ленинске, семья приехала на родину супруги – в Магнитогорск и прописалась в…военкомате. Пока ждали денег по военному сертификату, цены на жилье росли как на дрожжах. Когда деньги все же пришли, полученной суммы хватило лишь на то, чтобы оплатить квартиру площадью 12 квадратных метров. Почти по метру за год: военный стаж Мазаева – 14 с половиной лет. Но Виктор Иванович и за комнату в малосемейке благодарен. Действительно, Байконур создал уникальных людей.
