УСПЕШНО защитив диссертацию, совсем недавно клан докторов наук филологического факультета МаГУ пополнила доцент кафедры русской классической литературы, автор монографий «Просветительские мифы М. Ломоносова» и «Поэтические мифологии XVIII века. Ломоносов. Сумароков. Херасков. Державин» Татьяна Абрамзон. Теперь на филфаке аж четырнадцать докторов!
Наш разговор с Татьяной Евгеньевной – о науке, о Баден-Бадене и Ницце, Люлюне и Лотмане.
– Поздравляю вас с защитой! С покорением новой вершины что-то изменилось?
– Абсолютно ничего – пока прошло мало времени.
– Поверить не можете?
– И поверить, и понять, что закончился какой-то этап.
– Татьяна Евгеньевна, вы в детстве кем хотели стать?
– Врачом. Потом учителем.
– А теперь вы доктор.
– Все вернулось на круги своя. Мне всегда нравилась математика. Но в 9-м классе пришла новая учительница литературы, и все изменилось. Она была яркой и не похожей на других. Поэтому я выбрала литфак.
– Когда пишешь диссертацию, наверное, ощущение такое, что именно в научном открытии и заключается смысл жизни…
– Мной двигало исследовательское любопытство. Я вообще любопытна по натуре. А диссертация – это радость маленьких самостоятельных открытий. Наука, кроме того, – важная составляющая моей профессии. Чтобы преподавать, нужно заниматься исследовательской работой. Преподаватель тем и ценен, что способен на собственную интерпретацию литературы. Интерес к XVIII веку возник еще при написании дипломной работы. Помню, мое первое исследование было связано с переложением псалмов Сумароковым. Времена были другие, и Татьяна Рожкова, руководившая моим дипломом, могла отправлять меня, студентку, в командировку. Удалось поработать в редком фонде библиотеки Санкт-Петербурга, где я трепетала от прикосновения к страницам древних книг. Тем более, что Сумароков сам лично следил за изданием своих книг, проверял каждую букву.
– Есть притча под названием «Смысл жизни». Мудрец кладет в банку камни, пока та не заполнится. Потом добавляет горох, чтобы заполнить пустоту между ними. Туда же – песок, и когда кажется, что банка действительно полна, в нее входит еще два стакана чая. Выходит, чем бы ни была полна твоя жизнь, всегда есть свободное место. Что в вашей жизни можно сравнить с камнями?
– Семья. Человек никому в мире не нужен, кроме своей семьи. Работа, правда, далеко не горох: без нее тоже не представляю жизни.
– А песок? Пусть мелочи, но ведь они важны. Какими мелочами наполнена ваша жизнь?
– Моя страсть – путешествия: Париж, Ницца, Баден-Баден, Прага, Иерусалим, Вифлеем, Афины… Путешествия позволяют прожить не одну жизнь. Когда попадаешь в средневековый замок на берегу Средиземного моря, оказываешься в атмосфере иного времени и культуры: люди ходят в старинных одеждах, на камнях пекут блины, полуголые факиры раздувают огонь. Рада, что смогла поклониться скромной могиле Ивана Бунина в Сен-Женевьев-де-Буа, побывать на могиле Александра Герцена в Ницце, выиграть в казино в Баден-Бадене, азартными посетителями которого были Федор Достоевский и Иван Тургенев. Кстати, в том же Баден-Бадене на гостинице «Европейский двор» висит мемориальная табличка, говорящая, что «здесь останавливался Иван Тургенев». А на одном из домов табличка в виде раскрытой книги сообщает, что в нем Федор Михайлович написал знаменитого «Игрока».
– А как воспринимает вашу жизненную мобильность дочка?
– Хорошо. Юля, Люня, Люля, Люлюня – это все она. Ей десять лет, но она взрослая. После мамы – она моя главная подруга, с которой можно обсудить практически все. Много читает – и далеко не детскую литературу. Два раза прочла «Мастера и Маргариту» Булгакова, всю серию Дэна Брауна. Хорошо рисует. Однажды нарисовала Барби, у которой в комнате на полке стоят книги. Интересно было наблюдать: Пушкин, Лермонтов, Гоголь и… Лотман.
– В известном фильме «Весна» Любовь Орлова сыграла одновременно актрису и ученую Никитину, отразив представление обывателя, будто ученые – это отрешенные от житейских проблем люди, которые днями и ночами пишут, читают, чертят… А вы обаятельная молодая женщина и… доктор наук.
– Мне интересна не только наука, но и люди, города, музыка…
– Татьяна Евгеньевна, еще один контраст: XVIII век – это ведь далеко. Как вам, современной женщине, удается при огромном интересе к древностям оставаться совершенно «подходящей» для двадцать первого века?
– Главные открытия, над которыми люди размышляют до сих пор, сделаны еще в античности. И я бы не сказала, что культура XVIII века так уж далека от современного мира. Для нормального развития общество должно опираться на определенную систему представлений. Ломоносов, Сумароков, Херасков, Державин создали варианты государственной мифологии, без которых невозможно представить жизнь тогдашнего общества. Причем мифология эта в основных чертах схожа, например, с коммунистической идеологией двадцатого века.
– Насколько оптимальна база филологического факультета для развития научного потенциала?
– Лучшая в университете. Думаю, что нет такого факультета ни по преподавательскому составу, ни по техническому оснащению. Не хочу обидеть других, но равных нам пока нет. Хочется искренне поблагодарить людей, от которых зависели организационные решения по моей работе: заведующего кафедрой русской классической литературы Александра Власкина, декана факультета Любовь Пономареву, проректора по научной работе Зайнитдина Уметбаева, ректора МаГУ Валентина Романова. Спасибо всем, кто помогал мне в работе советом, книгой, чашкой кофе…
– После того как осмыслите и оцените проделанную работу, каковы будут ваши планы?
– Я неплохо владею английским, хочу освоить французский. Начала думать над новой книгой.
– Какова идея нового детища?
– Могу поделиться «кусочком» названия: «Король умер. Да здравствует король!»
