В ОТДЕЛЕ КАДРОВ собрались удостоенные государственных наград – командиры разных уровней и рядовые солдаты комбината.
По тщательности костюма можно угадать тех, у кого выходной, по удобной одежде – кто прямо из цеха. И все же есть в них что-то незримо общее – в представителях непохожих комбинатских профессий: металл людей обкатывает, калибрует, закаливает. При всей несхожести биографий много тождества в отношениях с жизнью у вальцовщика стана холодной прокатки Евгения Шакина и начальника участка электросталеплавильного цеха Ильдара Шайгулина – кавалеров ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Холодное лето 2004-го
Сначала металл проверяет на верность. Сколько вокруг Евгения Шакина было соучеников – выпускников тринадцатого училища: он и в вальцовщики подался вслед за приятелями, да они вскоре с производством расстались, а он уже тридцать лет в «листопрокате». А Ильдар Шайгулин, сын прокатчика, больше двадцати лет назад начинал с малопрестижного металлургического факультета в «горном» и уже тогда, в годы учебы и практики в мартеновском, знал, что в выборе не ошибся. Теперь у каждого за плечами опыт, каким не всякий специалист похвастается: оба стояли у основания своих цехов – Евгений Шакин помнит котлован на месте восьмого «листопроката», Ильдар Шайгулин как начальник ковшового участка прошел в электросталеплавильном все этапы реконструкции и наращивания производства. Чего они стоят? На сталеплавильном период запуска сортовых машин называют холодным летом 2004-го. Не за нехватку тепла – жару им производство задало, а за то, что лета не видали. Ильдар Римович вспоминает: возвращались домой всегда затемно, единственный раз с нынешним начальником конвертерного Сергеем Ушаковым каким-то чудом оказались в городе уже в семь вечера и поразились, как небывалому: на улицах текла беззаботная летняя жизнь…
Дембельский альбом
Армейская закалка – это на комбинате кстати. Евгений Шакин чему только на службе не научился. И шинельку самого объемного размера на себя вручную подогнать, и судьбу Родины масштабно представлять – служил в законсервированном городке на месте железнодорожной ветки в Китай: страны подружили-подружили да и охладели – другим наука. Дембельский альбом Евгений Петрович сохранил для сына, хоть в армии не позволяли фотографировать.
Ильдар Шайгулин служить отправился уже дипломированным и женатым, а демобилизовался командиром танковой роты – редкий случай для двухгодичника. После армии устроился в первый мартеновский разливщиком стали, когда в конце смены доводилось подметать на рабочем месте, были несладкие мысли: как бы отнеслись к этому прежние товарищи-офицеры? Он не скрывает, что подумывал о переводе в другой цех на инженерную должность, но – перетерпел. Плох будущий генерал, который стыдится рядовой службы. Ко времени, когда первый мартеновский свернул производство, Ильдар Римович был уже старшим мастером. И – снова оказался разливщиком, уже на ККЦ: при переводе в другой цех на время демонтажа мартеновских печей не нашлось равноценной должности. Но через три года, к моменту реконструкции электросталеплавильного, тогдашний главный металлург Валерий Плошкин затребовал его обратно уже с должности мастера: «Возвращайся – нас ждут великие дела». А вскоре Шайгулин заменял заболевшего начальника участка, хотя едва-едва перешел из конвертерного, не знал людей, привыкал к новой степени ответственности и новой роли в вертикали.
«Великие дела»
Подъем – в пять, в семь – быть в цехе. Ильдар Шайгулин с утра еще успевает выгулять домашнего любимца чау-чау – в течение суток больше не будет времени подарить псине радость общения, пройтись без напряжения.
Перед вводом в строй электросталеплавильного оборудования группы магнитогорских металлургов побывали у коллег в стране и за рубежом – Ильдар Римович в Белоруссии повидал крепкие производства, оценил разницу в строительстве цеха с чистого листа и на месте демонтированного.
Наш электросталеплавильный цех – наследник планировки мартеновского. Ковшовый участок, он же участок подготовки производства, в географии нового цеха занимает центральное место. Отсюда – и особая ответственность: через него проходит реконструкция остальных участков, на нем отражаются их неполадки, а задачу наращивания производства никто не отменял. Второй этап реконструкции, сравнимый с холодным летом 2004-го, участок пережил в минувшем году. Теперь предстоит завершающий, после которого электросталеплавильный станет самым современным: установка новой печи-ковша и четырех мостовых кранов. А ведь когда начинали – незнакомым было все, начиная от контроля футеровки промежуточного ковша.
У Евгения Шакина участок ответственности поменьше, но работа не менее напряженная. Было время, Евгений Петрович ушел с должности оператора центрального поста: тоскливо было работать в закрытом помещении – а тут, вокруг пятиклетевого стана, работа кипит. Он обслуживает первую клеть. Внимание ослабить нельзя: могут быть сточены валки малого диаметра, может обнаружиться расслой полосы, нужно следить за швами, чтобы замедлить подкат рулона, при смене сортамента надо в минуту «подорвать» клеть, а выпуская задний конец рулона, следить, чтобы не порезать валки. И это еще что! Евгений Петрович помнит, как работали в эпоху до модернизации производства: вместо сегодняшних персональных «компов» – десяток шкафов вычислительных приборов в ряд, и то лишь для самых необходимых операций, а валки до появления перевалочных машин меняли кранами.
Да и собственный опыт приходит, когда набьешь шишек. Было же у него по молодости: получали из пятого цеха горячекатаный металл с загнутым концом, и он, чтобы разогнуть, пытался примять полосу ногами, да поскользнулся. Упал так, что вывернул в обратную сторону суставы на пальцах руки. Обезболил холодной водой из-под крана, доработал, как мог, здоровой рукой. Давно было, вылечился, только суставы пальцев утолщились. И никому тогда не признался: не хотел подвести начальника смены и бригадира. Мальчишество. Но – плох солдат, который по оплошности подводит генерала.
«Никого и ничего не бояться»
Не геройства в обиходе требует от человека металл. Важней, к каким личным итогам приходишь. Спрашиваю у Евгения Петровича, чем гордится. Уже знаю, что он за рулем со времени, когда ногами до педалей не доставал: мама водила трамвай, отец – автобус. Что в восьмидесятые участвовал в победах городской команды автоспортсменов по автомобильному многоборью. Что самоучкой освоил секреты моториста-агрегатчика. А все же на вопрос отвечает:
– Не «чем» – кем. Сыном горжусь: не шалопай.
Он уже рассказывал: Женя-младший – студент технического университета, перенимает отцовские авто- и мотонавыки. Но сейчас – понимаю – отец говорит не об этом: говорит и о своей отцовской любви, и об отношении сына к жизни, к труду.
У Ильдара Шайгулина на тот же вопрос тот же ответ: сын. Он сам отца потерял еще школьником и до сих пор хранит уважение к нему – книгочею и полиглоту. Отец приохотил Ильдара к чтению классики, поощрял его увлечение морским многоборьем и крепко ругал за мелкие промахи в школе, ночные возвращения и курение тайком. Курить Ильдар Римович бросил месяц назад. Продержаться месяц после тридцати двух лет стажа – это результат. На вопросы отшучивается: «Возраст: пришло время подумать о бренности жизни – может, дополнительный годик сэкономлю». А Чехова перечитывает до сих пор – любимый писатель. Сыну передать свою книгочейскую привязанность так и не сумел, но главное сделал: Костя по совету отца окончил металлургический факультет. Начиная с этого повторения, они с сыном один в один. Даже в том, что Ильдар Римович знает за собой и как достоинство – готовность принимать мгновенное решение, и как недостаток – «взрывчатость».
Но главное, чему Ильдар Шайгулин научил сына:
– Порядочности. А для этого – не бояться ничего и никого. Ни-ко-го.
По-мужски, в этом и состоит тест на профессиональную и человеческую состоятельность: отвечать за все, что произвел на свет. За сыновей и работу – в первую голову.
