ЭТОГО ПОЧЕТНОГО ЗВАНИЯ удостоен профессор Магнитогорского государственного университета Сергей Леонович Слободнюк.
А талантливые ученые и блестящие педагоги всегда были на вес золота. Познакомимся с героем дня?
«Мой старый друг, мой верный Дьявол // Пропел мне песенку одну…» Не уверен, что всему виной именно эти строки Николая Гумилева, но факт остается фактом: научный поиск молодого студента Сергея Слободнюка в 80-е годы предопределили стихи запретного мэтра. После шести десятилетий забвения творчество «самого непрочитанного поэта», вернувшееся к массовому читателю, произвело небывалое впечатление. Вдруг оказалось, что в истории русского Серебряного века зияет огромная брешь.
Определить истинное место Гумилева в русской культуре литературоведам еще только предстояло, а пока его стихи сами возвращали себе утраченные в родной стране позиции, завоевывая город за городом, душу за душой. Не стал исключением и окраинный Душанбе, где магия гумилевских слов совершенно покорила студента таджикского университета.
С ходу «заболев» этой необычной поэзией, Слободнюк стал собирать всю информацию о «русском Киплинге», какую только можно было достать в Союзе. Скудность сведений для многих стала бы неодолимым препятствием, но молодому исследователю энергии и амбиций было не занимать. Уже на третьем курсе он активно работал над курсовой по «трудному» поэту. Неудивительно, что тема эта плавно перекочевала и в его дипломный проект: на защиту он вышел будучи одним из немногих в стране «гумилевистов». И неудивительно, что вскоре в научных кругах начала расходиться первая в отечественной истории монография о Н. С. Гумилеве под авторством пока еще мало кому известного Сергея Слободнюка.
То, что случилось дальше, коротко можно определить так: на научном небосклоне России стремительно вспыхнула сверхновая звезда. В течение немыслимо малого по любым меркам срока Сергей Леонович Слободнюк становится дважды доктором наук, главой собственной литературоведческой школы, автором ряда монографий, изданных в типографиях обеих столиц. Надеюсь, все понимают, что я опускаю многочисленные промежуточные достижения, каждое из которых могло бы стать венцом карьеры менее одаренного ученого. И происходят эти чудеса на самом неблагоприятном внешнем фоне, какой только можно вообразить: распад страны, катастрофическое падение престижа науки, гражданская война в родном Таджикистане…
Стартовой площадкой для нового рывка стал Магнитогорский государственный университет.
В 1993 году кандидат наук С.Л.Слободнюк перебирается в Магнитку и сразу обретает славу одного из перспективнейших педагогов МаГУ. В вузе к дерзким новичкам всегда относились по-хорошему предвзято, предоставляя им все возможности – финансовые, организационные, моральные, наконец – для реализации самых смелых замыслов. У ректора Валентина Федоровича Романова есть два ценнейших качества: он редко ошибается в людях и никогда не боится делать добро. И пример Сергея Слободнюка – лучшая иллюстрация этих принципов в действии. Неизбежные материальные трудности, связанные с переездом из разоренной республики, были решены со свойственной ректору безоговорочностью. Убежденный, что талантам нужно идти навстречу во всем, Романов сделал почти невозможное – уже через несколько лет семья молодого ученого получила собственную городскую квартиру.
Если кто помнит, середина 90-х была страшным для науки временем: вузы закрывались один за другим, а оставшиеся едва сводили концы с концами. Попасть в «романовский заповедник» для любого специалиста было настоящим спасением: это означало иметь не только гарантированный кусок хлеба и крышу над головой, но и условия для научных исследований. Диссертация по филологии, которую Сергей Слободнюк защитил в 1994-м году, была событием уникальным: с одной стороны, благодаря избранной тематике, а с другой – из-за катастрофического отсутствия интереса в «верхах» к проблемам высшей школы. Материальные затраты, перед которыми не постоял МаГУ, подарили стране целое направление в литературоведении.
То, что это пошло на пользу местному литфаку, несомненно: кафедра новейшей русской литературы, которую Сергей Леонович сегодня возглавляет, постоянно пополняется учениками и молодыми исследователями, работающими в рамках его научной школы. Но правда и то, что переход в Магнитогорский университет позволил Слободнюку в полной мере раскрыть свои таланты. Здесь к дерзким новичкам всегда относились по-хорошему предвзято, предоставляя им все возможности – материальные, организационные, моральные, наконец – для реализации самых смелых замыслов.
…Конечно, личностью Гумилева, какой бы масштабной она ни была, круг интересов магнитогорского ученого не исчерпывается. Задача, которую он поставил перед собой, громадна – изучить культуру Серебряного века в совершенно новом аспекте, через призму древнейшего индоевропейского учения о гностицизме, меняющего привычные представления о роли Бога и Дьявола в системе мироздания. Поле здесь совершенно не пахано, а материала для вдумчивого анализа предостаточно.
Понятно, что для осуществления столь грандиозного проекта нужно было выйти за рамки чистого литературоведения. Столпы отечественной поэзии были людьми не просто грамотными и начитанными, но и глубочайше образованными. Мережковский справедливо считался ходячей энциклопедией, Соловьева и поныне признают одним из ведущих мыслителей начала прошлого века. Чтобы по-настоящему понять произведения даже казалось бы изученных вдоль и поперек поэтов, требуются огромные познания в истории и философии самых разных эпох. И тогда Сергей Леонович начал свое странствие по векам и религиям, учениям и культурам. В центре его внимания оказался лукавый Восток, колыбель трех монотеистических религий и их бесчисленных толков. Тайны, которые пришлось постигать пытливому ученому, в древности были доступны лишь посвященным. Он сумел пройти по ступеням самых сложных для изучения философских течений – суфизма и исмаилизма, попутно открывая для себя красоту и скрытый смысл поэзии Джелаладдина Руми или Низами Гянджеви. Оказалось, что русский декаданс незримыми узами связан и с этими авторами.
Чего только не увидит зрячий! Вторая докторская диссертация – теперь уже по философии, – выросшая на этой благодатной почве, была столь же неизбежна и невероятна, как и первая: дважды докторов в России можно перечесть по пальцам.
По формальным признакам карьера Сергея Слободнюка уже состоялась. Будь у него другой характер и другие запросы, вполне можно и остановиться, почивая на лаврах. Но при его энергии и талантах конечная точка маршрута еще даже не видна на горизонте. Речь не о новых званиях и наградах – не сомневаюсь, что к ним он относится с присущей ему иронией, – а о загадках и ловушках, которые творцы прошлого расставили для будущих исследователей.
Обычно говорят: жизни не хватит для распутывания всех тайн. Что-то мне кажется, такой жизни может и хватить.
