НЕ СОВСЕМ, ПРАВДА, новый, но для лесных хозяйств вполне ожидаемый и нужный. В сентябрьском интервью «ММ» исполняющий обязанности директора Магнитогорского лесного хозяйства Кинжебек Юнусов сетовал: «…Главная проблема – у нас в стране до сих пор не принят Лесной кодекс. А мы, несмотря на мизерную зарплату, высаживаем молодняк, ухаживаем за лесом, но охранять, как раньше, когда мы были государственным предприятием, не можем… Мы ведь по Конституции живем, работаем, учимся, а для лесников Конституция – это Лесной кодекс, который до сих пор не принят…»
ПОПЫТКА ЗАКОНЧИЛАСЬ НИЧЕМ
Тема леса, казалось бы, достаточна далека от Магнитки. Где он, лес, в нашей-то степи? Но зато горожан остро волнует экологическая обстановка. Первые шаги по улучшению экологии ММК сделал еще в 70-х годах прошлого века, образовав магнитогорский лесхоз и посадив почти тысячу гектаров лесных культур в районе городского водозабора. И вот теперь со вступлением в силу нового Лесного кодекса начался очередной виток программы. Главная задача – разделить управленческие и хозяйственные функции в лесном хозяйстве и, при сохранении государственной собственности на лес, ввести эффективные рыночные отношения. Как это будет на деле – непонятно: то ли лесничества в пределах каждого лесхоза объединят, то ли наоборот – объединят несколько лесхозов и назовут это лесничеством. Все это будет решаться на уровне субъектов Федерации, в зависимости от финансового состояния и анализа совокупности условий.
Сегодня идут таким путем: передают лес коммерческим предприятиям в аренду на срок от 10 до 49 лет с полным ведением лесного хозяйства. Но приватизация здесь невозможна. В начальных редакциях кодекса предлагалась аренда на сто лет. Нетрудно догадаться, что сто лет – это практически присвоение леса в собственность. К счастью, депутаты остановились на планке в 49 лет. Но есть один большой нюанс: в области не осталось лесопромышленных пользователей.
ОСОБЕННОСТИ ЛЕСНОГО ФОНДА
Проблема еще и в том, что лесной фонд области имеет ряд особенностей. У нас леса горно-лесной, лесостепной и степной зон. Каждая из них характеризуется своими особенностями организации работ и ведения лесного хозяйства. Горно-лесная зона по характеристикам лесного фонда близка к Сибири и Башкирии, то есть к тем регионам, где ведение лесного хозяйства имеет ряд общих признаков. Здесь в наличии хорошая лесосырьевая база, допускающая проведение как рубок ухода, так и рубок главного пользования. То есть в распоряжении предприятия после проведения рубок остается древесина, имеющая реальную рыночную ценность. На такую продукцию в настоящее время устойчивый спрос. Все это дает лесхозам этой зоны возможность ведения лесного хозяйства за счет средств, вырученных от реализации древесины.
В лесостепной и степной зонах применять тот же подход, как в горно-лесной, нельзя. Как правило, лесосырьевая база в этих регионах представлена защитными лесами, в которых рубки главного пользования запрещены. Объем древесины ограничен только рубками ухода: получаемая древесина имеет низкие товарные характеристики. Более того, леса этой зоны несут серьезную экологическую нагрузку, так как расположены вокруг городов. Поэтому вопрос рационального, неистощимого лесопользования и лесовосстановления имеет здесь первостепенное значение. К сожалению, формировались лесные зоны по-разному, да вот только финансировались одинаково. А ведь на юге области находится такое предприятие, как ММК с его мощной нагрузкой на экологию. Поэтому сейчас руководители комбината озабочены созданием «зеленого кольца» вокруг города.
ЖЕЛАЮЩИХ-ТО НЕ НАШЛОСЬ
Новый Лесной кодекс – это рыночный инструмент, помогающий организовать грамотное ведение лесного хозяйства. Однако научатся ли пользоваться этим инструментом? Комбинат потребляет сегодня 120 тысяч кубометров лесной продукции в год. Как правило, это тарная лесопродукция, и для нее не требуется высокосортного леса. На юге области вырубают сухостой, прореживают загущенные посадки. Объем этих рубок составляет 340 тысяч кубометров древесины. Этого вполне хватает, чтобы полностью обеспечить комбинат местным сырьем. Но комбинат эту продукцию получает из других регионов страны. Лесхозы, в силу устаревшей технической базы, своими силами рубку леса делать не могут, поэтому вынуждены привлекать фермеров, да и то в период межсезонья. И когда агентство лесного хозяйства предложило взять леса в аренду, естественно, желающих не нашлось, ведь их передают с полным ведением лесного хозяйства, а экономических основ для сбыта низкосортной древесины практически нет.
В ОБЩЕМ, ФИНАНСЫ ГНИЮТ
На протяжении последних лет Магнитогорский лесхоз систематически не выполнял планового задания, определенного агентством лесного хозяйства по области. Причин несколько, но главная – недостаток финансов. Средств, вырученных от продажи древесины при проведении рубок ухода, не хватает на проведение плановых работ. В первую очередь тех, после которых остается низколиквидная древесина. Затраты на проведение этих работ не окупаются от реализации древесины: не имея сбыта, она остается в лесосеке, гниет, со временем приходит в негодность и подлежит списанию.
Еще один момент. В лесхозах практически не ведут переработку древесины. В Верхнеуральском лесхозе в 2005 году работала лишь одна пилорама Р-63, в Карагайском лесничестве готового пиломатериала выпускали 50–70 кубометров в месяц – и то летом.
А НА ДЕЛЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЕМ
Бесплатный отпуск древесины на корню порождает множество злоупотреблений. Распространена следующая схема: лесхоз, продавая лесозаготовителям древесину на корню, оформляет лесобилет на себя, а древесину реализует как «спиленную у пня» или «в хлыстах» по ценам, как правило, ниже стоимости леса на корню. Так, не неся никаких затрат, лесхоз «зарабатывает» деньги. Лесозаготовитель платит меньше, чем при покупке древесины через аукцион и, кроме того, не несет никакой ответственности за соблюдение правил рубок и поддержания порядка в лесосеке, так как лесобилет оформлен не на него. В итоге бюджет недополучает значительные средства. Кроме того, нередки случаи реализации под видом горельника первосортной древесины. В лесхозах области системой стало занижение или сокрытие объемов самовольных рубок и пожаров.
ВСЕ ПО-СТАРОМУ
Все заботы управления лесхоза сводятся, в основном, к распределению работ между лесничествами и контролем за их выполнением. Основная нагрузка по плановым показателям и зарабатыванию средств ложится на лесничества. Все они находятся в селах и деревнях, удаленных как от конторы лесхоза, так и друг от друга. Это создает дополнительные трудности. Фактически лесничие вынуждены заниматься не только организацией лесохозяйственных работ, но и решать вопросы обеспечения, снабжения, сбыта лесопродукции и даже выплаты зарплаты. Все это приходится делать на слабой материально-технической базе. Большинство руководителей лесхозов от решения этих вопросов самоустраняются. Лесничие, не имея в своем распоряжении практически ничего, кроме гослесфонда, вынуждены использовать его для выполнения поставленных задач, часто с нарушением закона. Новый кодекс же предполагает разделение лесхозов на управленческие и хозяйственные части. Одним из основных механизмов предполагается сдача в аренду лесничеств в их границах, как правило, самим лесничим. Но и в управленческих, и в хозяйственных лесхозах после реорганизации останутся те же руководители и работники, что сегодня. А значит, подходы к делу и методы работы останутся практически без изменений. Ни у агентства, ни у лесхозов, ни, тем более, у лесничеств нет средств для развития, инвестирования в современные технологии заготовки и переработки древесины.
ТАК ЧТО ДЕЛАТЬ?
Можно объединить хозяйственные части лесхозов юга области и создать на их базе предприятие, которое находилось бы в Магнитогорске. Передать ему лесосырьевую базу в долгосрочную аренду с полным ведением лесного хозяйства, а главное – сориентировать переработку и сбыт древесины для поставок на комбинат. Вот тут и видится решение проблем лесоохраны и восстановления лесного фонда и городских лесов.