ПЕНСИЯ С ВИДОМ НА ЖИЗНЬ

   ПЕНСИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ вновь оказались в центре внимания общественности. В апреле должно пройти заседание правительства, на котором обсудят предложения по оптимизации российской пенсионной системы.

   И всех задело за живое недавнее заявление главы минздравсоцразвития Михаила Зурабова. Фактически он предложил отказаться от пенсионной реформы: вернуть пенсионные накопления, которые сейчас находятся под управлением Внешэкономбанка, обратно в Пенсионный фонд (ПФ). И покрыть ими дефицит бюджета ПФ.

   От этой идеи вроде решили отказаться, что, впрочем, не означает, что реформа продолжается и ведет нас к намеченным целям. Одна из конечных задач – довести размер пенсий до достойного уровня. Есть такой показатель – коэффициент замещения. Он говорит, какой процент составляет в стране средняя пенсия к средней зарплате. Этот показатель в России все время падает. Если в 2000 году мы имели 38 процентов, то сейчас – уже только 25 процентов. То есть пенсионер может рассчитывать только на четверть заработка. И дальше нет просвета: не видно, когда он придет в норму. А норма – как минимум 40–45 процентов. Кстати, в Европе средняя пенсия составляет 60–70 процентов от среднего заработка.

   Налицо кризисное состояние. У людей нет уверенности в том, что, выйдя на пенсию, они будут иметь средства к существованию.

   Население страны стареет. Сейчас в России 38 миллионов пенсионеров при 142 миллионах населения, то есть 27 процентов. Но, возможно, уже с этого года начнется сокращение численности трудовых ресурсов. И на каждого работника будет приходиться все большая нагрузка в виде отчислений на лиц старших возрастов. Это соотношение грозит в ближайшем будущем дойти до 1:1, то есть на одного пенсионера будет приходиться один работник.

   Понятно, что в такой ситуации старая пенсионная система так, как она была устроена в начале 60-х годов по принципу солидарности поколений, перестает работать. Ведь тогда ориентировались на то, что доля пенсионеров составит не более 12 процентов, а занятого, трудоспособного населения – гораздо больше, чем сейчас, и будет аккуратно пополняться за счет достаточного количества детей. Сегодня уже очевидно, что будущее работающее поколение не сможет прокормить всех пенсионеров. Нужно искать другую модель. И мы должны понять, что те процессы, которые сейчас происходят, делают перемены неотвратимыми. А откладывание принятия решения только ухудшает ситуацию.

   Поясню, о чем идет речь. Это касается тех, кто родился до 1967 года и не вошел в новую пенсионную систему, где существует базовая, страховая и накопительная части пенсии. Люди этих возрастов будут получать пенсии по старым расчетам, которые как раз и предусматривали принцип солидарности поколений. Именно эти, «не тронутые» реформой пенсионеры и получают сегодня «недостойную» пенсию. Их цепочка будет продолжаться до 2026 года, когда на заслуженный отдых выйдет последнее поколение из этой когорты.

   В принципе, переход от нынешней распределительной системы на накопительную удовлетворяет новым условиям. Однако образуется временной разрыв между теми ресурсами, которые уже сегодня идут на пенсионеров, и теми, которые предстоит выплачивать в будущем, учитывая накопительную часть пенсии. Вы, конечно, можете все средства, собранные в Пенсионном фонде, отдать нынешним пенсионерам и тем самым на какое-то время снизить остроту проблемы низких пенсий. Но за 2026 годом последует 2027 год, когда на пенсию начнут выходить по новой системе. А деньги-то уже раздали. Так что вполне очевидно, что часть средств Пенсионного фонда надо все-таки откладывать. Можно пойти на то, чтобы этот вычет был небольшим. Но тогда вы быстро, как это запланировано, не перейдете на новую систему. И к тому времени, когда проблема обострится, мы не будем готовы ее решить. Если же вычет сделать большим, то это нанесет ущерб ныне существующим пенсионерам. Вот такая дилемма.

   Более того, с 2004 года был резко снижен единый социальный налог (ЕСН) и установлены регрессивные шкалы для наукоемких отраслей с высокими заработками, которые иначе, если «в белую», стали бы платить непосильный налог. Это вполне резонно, хорошо, когда налоги низкие. Но образовался дефицит Пенсионного фонда. И вместо того, чтобы создавать резерв для покрытия временного разрыва, наоборот, были сокращены источники формирования фонда. Причем в таких больших масштабах, что нанесло ему значительный ущерб. Был расчет, что снижение ставки ЕСН, подобно тому, как это произошло с плоской шкалой подоходного налога, приведет к увеличению сборов и позволит не допустить дефицита. Не произошло. Причин здесь много, в том числе и усиление давления на богатых. Вспомните историю с «ЮКОСом», другими компаниями. Это серьезно затормозило выход зарплат из тени. А поскольку ЕСН взимается с легального фонда оплаты труда, то и сборов больше не стало. И мы должны четко понимать, что в результате старый механизм формирования средств на пенсии был подорван, а новый не сложился и не работает.

   Начнем с того, что мы, не будучи самой богатой страной в мире, имеем самый низкий пенсионный возраст: 55 лет – для женщин, 60 лет – для мужчин. Но у нас все пребывают в твердом убеждении, что ничего здесь изменить нельзя по той простой причине, что в России низкая средняя продолжительность жизни. И многие наши мужчины вообще не дотягивают до пенсионного возраста. Тут я должен сказать, что даже если ничего не делать с пенсионным возрастом, то все равно при прочих равных условиях продолжительность жизни мужчин увеличиваться не будет. Здесь нужна серьезная реформа здравоохранения. Надо позаботиться о том, кстати, вместе с самими мужчинами, чтобы они меньше пили и следили за своим здоровьем. Ведь у нас от пьянства бoльшей частью умирают в самом плодотворном возрасте – от 40 до 50 лет. Кроме того, имея в стране на первом месте смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, мы не проводим масштабную профилактику, не используем современные методы поддержания здоровья людей. Особенность «сердечных и сосудистых» недугов в том, что до поры до времени они скрыты и часто обнаруживаются только тогда, когда человека «ударит» инфаркт или инсульт. Если бы у нас прошла нормальная реформа здравоохранения, мы бы уже имели хорошо работающую систему медицинского страхования. И страховые компании предупреждали бы людей: если вы не пройдете диспансеризацию, мы вас снимаем с учета, и страховку в случае чего вы не получите. Не менее важна и самодисциплина, которую тоже надо воспитывать. Это же элементарно, например, пристегивать ремень безопасности, когда едешь в автомобиле. Но многие ли так поступают? Просто мы привыкли к тому, что жизнь у нас – копейка. И сами в этом виноваты. Тут не надо катить бочку ни на президента, ни на Зурабова, ни на кого-то еще.

   И пенсионный возраст здесь ни при чем. Тем более когда мы смотрим статистику смертности среди мужчин, уже вышедших на заслуженный отдых, то обнаруживаем, что цифры примерно такие же, как в других странах. Мне кажется, тот план мягкого перехода к увеличению пенсионного возраста, который предложил Кудрин еще в мае 2004 года, достаточно хорош. Если человек согласен отложить выход на пенсию на пять лет, то все накопления за эти годы будут зачислены на его пенсионный счет. Какую-то сумму будет ежемесячно доплачивать государство. А теперь сравните. Если человек выйдет на пенсию в нынешнем возрасте, то коэффициент замещения составит 20–25 процентов. Если на пять лет позже – уже около 60 процентов. По-моему, многие задумаются. Тем более что у нас среди работающих по крайней мере шесть миллионов – это те, кто уже находятся в пенсионном возрасте. Мы по существу уже поставили пенсионеров в такие условия, когда они вынуждены трудиться до тех пор, пока таскают ноги. Потому что если вас не кормят дети и нет сил работать, то придется довольствоваться лишь четвертью от прежних заработков. Это, по сути, переход на уровень нищеты.

   Думаю, нам все равно придется решать вопрос с повышением пенсионного возраста. Но должен подчеркнуть: радикально ситуацию это не изменит, потому что с пенсионным обеспечением у нас сложился довольно серьезный комплекс проблем. Но все же несколько оттянет неприятную развязку, даст время для маневра.

   Во всем мире в формировании пенсионных накоплений участвует не только работодатель, но и сам работник. В Германии, например, соотношение пенсионных взносов работодателя и работника составляет 50 на 50. У нас же все ложится либо на плечи государства, которое обеспечивает социальные пенсии, либо на работодателя, отчисляющего платежи по ЕСН. Работник из этой цепочки выпал. У Кудрина и на этот счет было предложение. Речь шла о том, чтобы люди каждый месяц из своей зарплаты отчисляли на старость: с поступления на работу по четыре или шесть процентов, а уже те, кто ближе к пенсии – по два процента. Кстати, это существенно сократило бы теневую зарплату. Сегодня и работодатель, и работник чаще все-таки заинтересованы в том, чтобы как можно бoльшая часть зарплаты шла в тени, сокращая налоговые выплаты. И мало кто из граждан задумывается, что таким образом они сами себя обкрадывают в старости. А когда работник тоже будет платить пенсионные взносы, то уж собственные деньги он начнет считать, прикидывать, сколько накопил к пенсии. И тогда теневые зарплаты людей уже устраивать не будут. Мало того, они начнут интересоваться, какие суммы отчисляет работодатель. И такой взаимный контроль позволит улучшить действие всего этого экономического механизма. Сейчас предлагают перейти на добровольные платежи населения, снять заботу с государства. А где уверенность, что те, кто не станет добровольно откладывать на пенсию, не придет к государству, когда наступит пенсионный возраст?

   Мне кажется весьма разумным и недавнее предложение Егора Гайдара. Суть его в том, чтобы из Стабилизационного фонда перечислить некую сумму (ее надо, конечно, рассчитать) в Пенсионный фонд, но не для раздачи пенсионерам, а для того, чтобы создать своего рода задел на будущее. И тогда люди, которые будут выходить на пенсию после 2026 года, получат гарантии. Понятно, что эти деньги не должны лежать мертвым грузом в Пенсионном фонде. С них можно будет каждый год получать доход – по 3–4 процента ВВП. Это довольно приличная сумма. И ее можно будет также использовать для «социального трансферта», чтобы увеличить пенсии для старших поколений.

   Но мы пошли другим путем. В 2006 году за счет Стабилизационного фонда просто покрыли дефицит ПФ – около 90 миллиардов рублей. Однако это временное латание дыр. А действительно эффективный выход один: найти средства, чтобы подпитать пенсионную систему на период временного разрыва. Тогда можно будет обеспечить и пенсионные накопления будущих стариков и не нанести ущерб нынешним. Но эта проблема пока не решена, хотя есть конкретные предложения, как и за счет чего это можно сделать.