В оперативной работе умение сопоставлять факты – половина успеха. Примерно год назад сотрудники службы безопасности комбината получили информацию: через городские АЗС в больших количествах продают похищенное дизтопливо. В то же время на предприятии обнаружились прорехи в отчетности: в баки заливали одно количество солярки, а расходовали намного меньше. ММК – крупнейший потребитель дизельного топлива, так что утечку следовало искать именно здесь.
Догадаться, что существует «труба», через которую вытекает топливо, намного проще, чем ее найти. Жертвами охоты «дизелисты» становиться явно не собирались. «Работали» профессионально, с соблюдением конспирации – ни дать ни взять прирожденные разведчики. Место для слива топлива подобрали подходящее: карьер Малый Куйбас находится на отшибе, территория не огорожена, местность со всех сторон открыта, посторонний человек просто так не подойдет. Малейшая опасность – и операция отменялась.
Схема хищения была продумана: через горную породу толщиной 200 метров проложили шланг. Засыпанный со всех сторон, он был незаметен снаружи. Каждую ночь в одно и то же время к «коммуникационной трубе» подъезжали: на вершине отвала – несколько «БелАЗов», у подножия – бортовой «Урал», принадлежащий частному предпринимателю А., с пятью емкостями. «БелАЗы» поочередно «присасывались» к шлангу до тех пор, пока пять с половиной тонн солярки, до последней капельки, не перетекали в цистерны. «Урал» отправлялся туда, откуда приехал, в сторону поселка Бабарыкинский. На следующий день топливо реализовывали, деньги делили. Существовала «ведомость», в которой проставляли суммы, полученные каждым из участников операции. Конспирация и здесь была соблюдена: вместо фамилий – или инициалы, или первые буквы фамилии.
Круговая порука процветала. Водители самосвалов договаривались с экскаваторщиками, и те вносили в путевые листы сведения о рейсах, которые машины не совершали. На якобы выполненную работу списывали те излишки топлива, которые уходили налево. Выходило недурно: и план, благодаря припискам, выполняли, за что получали премии, и из общака денежки текли рекой. При средней зарплате 16 тысяч рублей ежемесячная прибавка составляла по 33 тысячи на брата. Служба безопасности комбината попыталась задавить дельцов экономически – поставки топлива дважды урезали на пять процентов. Но карман «дизелистов» не худел: приписывать они стали еще больше. Как только прервали промысел – участок по производственным показателям сразу стал «проседать». Примечательный факт: хищениями занимались четыре бригады. Всего в цепочке было задействовано около ста человек, и при этом – никакой утечки информации.
Стройность рядов нарушилась в ночь на 28 июля. Когда во время совместной операции сотрудников УВД и службы безопасности ММК расхитителей брали с поличным, водители бросились врассыпную. Попалась третья бригада. Из объяснительных, написанных семью задержанными водителями, стал ясен размах деятельности. После умножения украденных литров на количество промышлявших бригад, дней, месяцев и стоимость топлива, получилось, что ущерб составил около 80 миллионов рублей. С 1997 года, когда на комбинате создали службу экономической безопасности, ничего подобного не происходило. Хотя и 80 миллионов – цифра, скорее всего, не окончательная: никто точно не знает, сколько времени работали на свой карман четыре бригады. Наварили, видимо, немало, раз уже на следующий день подследственные обзавелись собственными адвокатами. Услуга эта, как известно, недешевая…
Через неделю в борьбе с расхитителями топлива службу безопасности комбината ждала новая удача. Внимание оперативников привлекла заправка около склада № 46, которую по старой памяти называют «мазуткой». За руку схватили водителя автотранспортного управления В. и трех сотрудниц АЗС – старшего кладовщика и двух операторов. Самой старшей из них – за пятьдесят, младшей – тридцать пять. У всех – дети, есть и малолетние.
А вообще действующих лиц было намного больше. К заправке подъезжали водители, вместо положенных двухсот литров им заливали сто тридцать. В качестве компенсации в путевые листы вкладывали деньги за недополученные семьдесят. Б. забирал «излишки», реализовывал их в поселке Брусковом, по месту прописки одного ООО, и рассчитывался с заправщицами. Внутри АЗС учет был налажен: в тетрадь вносили сведения, кто сколько слил, между собой сотрудницы обменивались записочками, в которых сообщали, какой получен барыш и за что. У каждого оператора имелась заветная коробочка, где лежала выручка. Когда группу накрыли, опять настал черед определять ущерб. Размер опять же приблизительный, но миллионов на тридцать потянет. Выходит, только в двух случаях комбинат потерял более ста миллионов. Не исключено, что это – только видимая часть айсберга. Как показывает практика, с учетом и контролем в подразделениях есть проблемы, иначе не шла бы охота на «дизелистов».
Точку в каждой из этих историй поставит суд. Но каким бы ни было его решение, те, кто попался, на комбинате работать уже не будут. И никакие адвокаты им не помогут…
