Жизненный путь Бориса Рыжего оборвался несправедливо рано. Но уральский поэт успел оставить стихи, которые трогают сердца и сегодня. В Библиотеке мира – филиале № 2 объединения городских библиотек – в рамках проекта «Писатели. Время. Мы» состоялся литературный вечер, посвящённый Борису Рыжему. Тему встречи предлоэили студенты-третьекурсники МГТУ имени Г. И. Носова, которые пришли вместе с второкурсникам и кафедры языкознания и литературоведения.
Библиотекарь Лариса Гараева рассказала биографию поэта, сопровождая свой рассказ презентацией и показом отрывков из интервью Бориса Рыжего, фильмов и телепередач о нём и его творчестве. Участники встречи читали и комментировали стихи Рыжего, выясняли его роль и место в современной российской поэзии, слушали песни на его стихи.
Борис Рыжий, несомненно, выдающийся поэт, яркий представитель своего поколения. Его молодость пришлась на годы Перестройки. По мнению доктора филологических наук, профессора Татьяны Зайцевой, у этого поэта была особая миссия – рассказать о рядовых россиянах, жителях окраин Екатеринбурга (бывшего Свердловска), жизнь которых в конце 90-х годов прошлого века оказалась брошенной под поезд крутых перемен в жизни страны, чтобы спасти их. Борис Рыжий очень близко к сердцу принимал беды и горести этих людей, и, видимо, миссия спасителя для него оказалась слишком тяжёлой.
Библиотекарь Ольга Галец поделилась своими впечатлениями от знакомства с поэзией Рыжего и рассказала, как память земляка чтят в Челябинске и Екатеринбурге, проникновенно прочитала стихотворение поэта «Благодарю за всё».
Борис Рыжий считал: предназначение поэта – быть не прокурором, а адвокатом, оправдывающим жизнь. К несчастью, себе он отмерил 26 лет.
Справка «ММ»
Борис Борисович Рыжий (8 сентября 1974, Челябинск–7 мая 2001, Екатеринбург) – поэт, геофизик. Родился в семье Бориса Петровича Рыжего (1938–2004) – геофизика, доктора геолого-минералогических наук, профессора[1], и Маргариты Михайловны (род. 1936) – врача-эпидемиолога. В 1980 году семья переехала из Челябинска в Свердловск.
В 14 лет начал писать стихи и в то же время стал чемпионом Свердловска по боксу среди юношей. В 1990-е годы проходил практику в геологических партиях, работал на драге в Кытлыме. В 1991 году поступил в Свердловский горный институт и женился на школьной подруге Ирине Князевой, в 1993 году у них родился сын Артём (1993–2020), который, по роковому совпадению, скончался примерно в том же возрасте, что и его отец. В 1997 году Борис Рыжий окончил отделение геофизики и геоэкологии Уральской горной академии, в 2000-м – аспирантуру Института геофизики Уральского отделения РАН. Проходил практику в геологических партиях на Северном Урале. Опубликовал 18 работ по строению земной коры и сейсмичности Урала и России.
Работал младшим научным сотрудником Института геофизики УрО РАН, литературным сотрудником журнала «Урал». Вёл рубрику «Актуальная поэзия с Борисом Рыжим» в екатеринбургской газете «Книжный клуб».
Написал более 1300 стихотворений, из которых издано около 350. Первая публикация стихов– в 1992 году в екатеринбургском выпуске «Российской газеты», первая журнальная публикация – в 1993-м в «Уральском следопыте». Стихи Бориса Рыжего публиковались в журналах «Звезда», «Урал», «Знамя», «Арион», альманахе Urbi, переводились на английский, нидерландский, итальянский, немецкий языки.
Лауреат литературных премий «Антибукер» (номинация «Незнакомка»), «Северная Пальмира» (посмертно). Участвовал в международном фестивале поэтов в Нидерландах. По утверждению Евгения Рейна, «Борис Рыжий был самым талантливым поэтом своего поколения».
Покончил жизнь самоубийством. Предсмертная записка звучит так: «Я всех любил. Без дураков». 10 мая 2001 года похоронен на Нижне-Исетском кладбище.
По творчеству Бориса Рыжего ставят спектакли спектаклей в ведущих театрах страны. На его стихи написано множество песен, в том числе признанным классиком Сергеем Никитиным и известным магнитогорским бардом Виктором Мельниковым.
В 2008 году голландский режиссёр Алёна ван дер Хорст сняла документальный фильм «Борис Рыжий» (18+), получивший призы международных фестивалей в Амстердаме и Эдинбурге. Фильм снимался в Екатеринбурге, в районе Вторчермета, где жил Борис Рыжий; режиссёр встречалась с его семьёй, друзьями, соседями, наблюдала за людьми на улицах, во дворах, магазинах – за теми людьми, о которых писал поэт.
С 2021 года режиссёр Семён Серзин работает над полнометражным художественным фильмом о поэте «Рыжий».
Больше узнать о Борисе Рыжем, почитать его стихи и прозу, критические обзоры его творчества и воспоминания можно на сайте borisryzhy.ru.
***
Если в прошлое, лучше трамваем
со звоночком, поддатым соседом,
грязным школьником, тётей с приветом,
чтоб листва тополиная следом.
Через пять или шесть остановок
въедем в восьмидесятые годы:
слева — фабрики, справа — заводы,
не тушуйся, закуривай, что ты.
Что ты мямлишь скептически, типа
это всё из набоковской прозы, —
он барчук, мы с тобою отбросы,
улыбнись, на лице твоём слёзы.
Это наша с тобой остановка:
там — плакаты, а там — транспаранты,
небо синее, красные банты,
чьи-то похороны, музыканты.
Подыграй на зубах этим дядям
и отчаль под красивые звуки,
куртка кожаная, руки в брюки,
да по улочке вечной разлуки.
Да по улице вечной печали
в дом родимый, сливаясь с закатом,
одиночеством, сном, листопадом,
возвращайся убитым солдатом.
***
Мне не хватает нежности в стихах,
а я хочу, чтоб получалась нежность –
как неизбежность или как небрежность.
И я тебя целую впопыхах.
О муза бестолковая моя!
Ты, отворачиваясь, прячешь слезы.
а я реву от этой жалкой прозы,
лица не пряча, сердца не тая.
Пацанка, я к щеке твоей прилип.
Как старики, как ангелы, как дети,
мы будем жить одни на целом свете.
Ты всхлипываешь, я рифмую «всхлип».
***
Я усну и вновь тебя увижу
девочкою в клетчатом пальто.
Не стесняясь, подойду поближе
поблагодарить тебя за то,
что когда на целом белом свете
та зима была белым-бела,
той зимой, когда мы были дети,
ты не умирала, а жила,
и потом, когда тебя не стало, –
не всегда, но в самом ярком сне –
ты не стала облаком, а стала
сниться мне, ты стала сниться мне.
Трубач и осень
Полы шляпы висели, как уши слона.
А на небе горела луна.
На причале трубач нам с тобою играл –
словно хобот, трубу подымал.
Я сказал: посмотри, как он низко берет,
и из музыки город встает.
Арки, лестницы, лица, дома и мосты –
неужели не чувствуешь ты?
Ты сказала: я чувствую город в груди –
арки, люди, дома и дожди.
Ты сказала: как только он кончит играть,
все исчезнет, исчезнет опять.
О, скажи мне, зачем я его не держал,
не просил, чтоб он дальше играл?
И трубач удалялся – печален, как слон.
Мы стояли у пасмурных волн.
И висели всю ночь напролет фонари.
Говори же со мной, говори.
Но настало туманное утро, и вдруг
все бесформенным стало вокруг –
арки, лестницы, лица, дома и мосты.
И дожди, и речные цветы.
Это таял наш город и тек по рукам –
навсегда, навсегда – по щекам.
И теперь не понять, разобрать нету сил,
кто за музыку эту платил
жизнью, смертью, разлукой, туманной строкой,
кто стоял и стоял над рекой.
Ты? – спрошу тебя. – Нет. Я? – спрошу себя. – Нет.
Только бледный и траурный свет
остается – уныл, вроде долгого сна,
и тяжел, словно выдох слона.
***
Мальчишкой в серой кепочке остаться,
самим собой, короче говоря.
Меж правдою и вымыслом слоняться
по облетевшим листьям сентября.
Скамейку выбирая, по аллеям
шататься, ту, которой навсегда
мы прошлое и будущее склеим.
Уйдем – вернемся именно сюда.
Как я любил унылые картины,
посмертные осенние штрихи,
где в синих лужах ягоды рябины,
и с середины пишутся стихи.
Поскольку их начало отзвучало,
на память не оставив ничего.
как дождик по карнизу отстучало,
а может, просто не было его.
Но мальчик был, хотя бы для порядку,
что проводил ладонью по лицу,
молчал, стихи записывал в тетрадку,
в которых строчки двигались к концу.
