О "Мисиме" Вакамацу мало говорят и мало спорят в сети. В чем дело? Либо фильм плохой, либо недооцененный. Либо непонятый, так как при любом раскладе не может быть назван современным посланием. На сайте "Афиша" лежит всего одна рецензия об этом кино. В ней сказано буквально следующее: "В европейских пиджаках, белых сорочках и при галстуках Мисима сотоварищи смотрятся совершенно естественно, а вот в самурайских нарядах с мечами - как ряженые клоуны. Может, к такому эффекту авторы фильма и стремились, но сомневаюсь, что они вообще задумывались о характере визуального решения. Настоящее кино, даже неигровое по технологии производства, всегда при этом художественное. "Мисима" - фильм игровой, но при этом абсолютно не художественный, и даже не по качеству исполнения, а по самим исходным задачами. В то же время он, будучи "документально-просветительским" проектом, мог бы оказаться несколько более информативным и внятным". Что ж, мнению быть мнением не запретишь, хотя доказывать его всегда стоит, если не ради слов оно высказано, а ради чего-то еще…
Нищета формы и богатство содержания в кино. Я в эту пару верю. Особенно если это фильм о мечтателе, который априори носит в себе данную антиномию. Нищета и богатство мечты - ее ложь, т.е. невоплотимость, принципиальная невстраиваемость в реальность, и ее правда - очевидная способность творить собой самое настоящее, т.е. живить и убивать.
Визуальная, напишем так, сдержанность фильма Вакамацу, его почти монашеская художественная аскеза сродни тому обрезанию (и, верю, личностному увеличению), которое сотворил Мисима с собой художником в последние годы жизни. До странного (хотя почему?) вхождения в политику он был художником во всем - в философии, в прозе, драматургии, в кино, в ковке собственного тела, в любовных пристрастиях, нарушающих все запреты, в полетах своих, в риске, в маниях… Избрав художество как путь к совершенству - непрямой и красивый самой своей изящной кривизной, самой своей виляющей бесполезностью, он вдруг встает на путь идеальной (идейной, идиллической) прямоты - путь политики, а точнее - почти религиозного служения Идее, Эталону, Совершенству Японии, воплощенной не в художественном, а в сверкающе-религиозном символе - Императоре-Солнце. Путь невинности и наивности (у актера эти краски отлично получились - без навязчивости и при этом оголенно, до нежности).
Я надеюсь, что Мисима хотя бы минуту был счастлив на этом пути служения и поклонения, и сам себя хотя бы на считанные миги ощутил этим Солнцем. Он был им! По крайней мере, Вакамацу, кажется, так думал…
Фильм начинается со слов о чистоте (Мисима говорит о героях: "Только невинность и чистота заставили их бунтовать"). И далее эта тема ведется режиссером с бронебойной ясностью и прямотой: чистилка-баня (сцена-рефрен), комната Мисимы безупречной чистоты (тоже рефрен - постоянный взгляд камеры сверху подчеркивает чистоту формы, света, цвета, идеальную выверенность пространства, стерильность общей атмосферы жилища), отутюженность формы, белизна перчаток (помыслов и дел), чистота жеста и мимики (свобода от нюансировок, сплошное обобщение, очищенное от сложности психологизма). Вот, кстати, наверное, откуда это ощущение нарочитой "ненастоящести", "невсамделешности" не только Мисимы, вообще всего, что в фильме показывается, происходит. А как показать харакири подчеркнуто реалистичным, психологически выверенным, настоящим? Как? Ведь это же невозможный (причем не только в рамках повседневности) поступок. Это сплошное "сверх"! И о "сверх", именно о "сверх", споткнулся режиссер.
Но за это спотыкание, такое человеческое, наивное, хочется сказать ему спасибо. Ведь понятно же, на какую адову пытку идет человек, который, окунувшись головой в ту или иную запредельно красивую идею, веря ей бесконечно, веря в то, что она реальнее реальности самой, отваживается показать ее в искусстве или поделиться ею средствами обычного языка в какой-нибудь философской книжке… Имя этой пытке - НЕВЫРАЗИМОСТЬ идеала, его принципиальная невоплотимость. И этот закон еще никто не отменял.
За что еще я благодарна режиссеру, не сузившему, а, скорее, очистившему образ Мисимы от "слишком человеческой" шелухи? Приближая своего героя к ангелу, помещая его между небом и землей, Вакамацу очень реалистично, трезво, достоверно, точно, насколько это вообще можно сделать в фильме о нищете и богатстве мечты, рассказал о ране двоемирия любого, кто мечты коснулся. Вакамацу четко выписал Мисиму и его окружение из реальности, настолько выписал, что все вживления эпохи в виде хроникальных кадров казались вразрез кино идущими, как и музыка, кивающая в сторону авангарда, - голос потерявшей гармонию эпохи, эпохи поломанной музыки. Иногда складывалось ощущение, что Мисима томится не собственной слабостью совершить деяние (незнанием как), а собственной небезупречностью, так сильна в нем жажда совершенства. Он и компания его единоверцев (хочется назвать их всех - монашествующие), они - отдельные, далеко от всего отошедшие, отгороженные от мира своей мечтой, стряхнувшие прах и грязь реальности с ног (помните, баню?), ничего мирского (как же странен Мисиме его друг, принявший будни, женитьбу, карьеру и прочие рамки социума и отдавший взамен мечту, как же странен ему генерал-"клерк" с его логикой отговорок и трезвых резонов - повременить, отложить, включить голову)…
У Вакамацу Мисима - тот, кто, сбросил покров с реальности, отодвинул ширму и обрел некое сверхпространство, где в сказочном замке мечты (или в ее карточном домике, потому что бессилие что-то построить, упрочить, создать - одна из атмосфер фильма), с верными оруженосцами, в сполохах и озарениях мечты, в гимнах императору-солнцу, на крыльях Идеи - собрался вернуть идеальную Японию неидеальным людям и неидеальному миру.
Впрочем, по большому счету этот фильм не о Мисиме даже, а о мечте и мечтателе. Не о "безумстве храбрых" и о "в жизни всегда есть место подвигу" (горьковские исследования этой темы слишком экспрессивны и поэтичны до потока горлом идущих слов). Исследование Вакамацу сродни смиренно-философскому взгляду, стариковскому отчасти, ностальгирующему по Вечности. Русский философ Владимир Бибихин писал: "Где спрятано то в нас, что констатирует… с убежденностью, уверенностью, даже наслаждением: не то, не то. Что это такое в нас, что уверенно отбрасывает здешнее и тоскует по тому? Мы ведь не прочитали в книжке, нас не в школе научили и не по каналам информации проинформировали. Стремление к идеалу, говорят нам, в нас врожденно. Значит нам суждено не любить то, что мы видим, и любить то, чего мы не видим. Что в нас делает нас такими?.. Этот раздор между есть и нет, между постоянным присутствием и абсолютным отсутствием, полнота нищеты, нищета от полноты - вот загадка, которая должна была бы заставлять думать". Вот что я увидела в фильме. Есть и нет мечты. Есть и нет меча. Есть и нет Японии. Есть и нет Мисимы, переселившегося в иллюзии первозданной гармонии, подлежащей восстановлению. Без восстановления. Без возврата.
Киноклуб P.S. Ближайшие премьеры:
19 декабря - "Я буду рядом", реж. Павел Руминов (Россия, Украина). Драма
26 декабря - "Стив Джобс. Потерянное интервью", реж. Пол Сен (США). Документальный
9 января - "Криминальное чтиво", реж. Квентин Тарантино (США). Триллер, комедия, криминал. Ремастированное изображение. Цифровое качество.
16 января - "Анна Каренина", реж. Джо Райт (Великобритания). Драма
23 января - "В другой стране", реж. Хон Сан Су (Южная Корея). Драма
30 января - "Джанго освобожденный", реж. Квентин Тарантино (США). Драма, вестерн.
kinopoisk.ru
