На зарубежном интернет-портале IMDb.com рейтинг картины составил 9,3%, а на российском сайте КиноПоиск в предпремьерные дни рейтинг ожидания у фильма добрался аж до 97%! Джейлан давно - уже около 15 лет - любим Каннским фестивалем. Так же давно он считается учеником Тарковского и "турецким Антониони". Вполне закономерно, что в 2014 году ему досталась главная награда мирового кинематографа. Фильм "Зимняя спячка", вольная экранизация нескольких произведений Антона Чехова, получил каннскую "Золотую пальмовую ветвь". До главного приза Канн Джейлан дважды был отмечен второй по значимости наградой - Гран-при (в 2003-м за "Отчуждение" и в 2011-м за фильм "Однажды в Анатолии"). Метраж "Спячки" 3 часа 16 минут, но из зала кинотеатра практически никто не вышел. Ведь нет ничего на свете интереснее разгадывания человеческой души. Джейлан как-то сказал о себе: "Сами события для меня не являются мотивацией в создании фильма. Я стараюсь понять душу человека и его жизнь, о которой мы, наверное, знаем меньше, чем о жизни на Марсе".
Маленькие, нудные людишки
Ходят по земле моей отчизны,
Ходят и - уныло ищут места,
Где бы можно спрятаться от жизни.
Все хотят дешевенького счастья,
Сытости, удобств и тишины.
Ходят и - всё жалуются, стонут,
Серенькие трусы и лгуны.
Маленькие, краденые мысли...
Модные, красивые словечки...
Ползают тихонько с краю жизни
Тусклые, как тени, человечки.
Это Горький. Стихи Власа из пьесы "Дачники". Представьте, что эти стихи будут прочитаны не как агитация с пропагандой, не как железобетонное осуждение и окончательный приговор, а с лаской, пониманием и симпатией в голосе. Именно так говорит о своих "человечках", угасающих в пустоте, скуке и страхе, Нури Бильге Джейлан в фильме "Зимняя спячка". И хотя говорит он, в принципе, то же самое, в его голосе не найдешь интонаций по-горьковски острых и мускулистых, обличительных. Турок Джейлан - поклонник тонкого Чехова с его знанием, что неудачники - все вообще, что черных и белых не бывает, а серого и его оттенков сколько угодно. И каждый идет не в одном направлении - к цели, а бродит взад-вперед, топча собственные следы.
Помните гладиаторскую клятву "даю себя жечь, вязать и убивать железом"? Уже в начале фильма очевидно, что Джейлан дал себе не менее жесткий зарок. Сдирая с кровью всё внешнее, наносное, он ставит на просвет особый сорт людей, к которым всецело относится сам, - интеллигенцию. Это не простое рентгеновское испытание на немощь или жизнеспособность, это возвышенная экзистенциальная проверка каким-то идеальным светом, чистым, как первый снег. И свет этот почти не проницает героев, не проникает в них. Разве только в финале он дрожит и теплится в глазах владельца отеля Айдына и его жены. После непрерывных проб на прочность интеллекта, сердца и совести, режиссер, словно понимая, что "спасти человека против его воли - все равно что совершить убийство", тихонечко отступает от героев, оставляя их спасение им самим. Чехов сделал бы то же самое.
Правда, в фильме есть совсем не по-чеховски указующий перст автора. Это финальное закадровое письмо Айдына жене (возможно, кстати, она сама себе его придумала и прочитала) о том, что жить лишь собой нельзя, что человеку нужны человек и жертва ради другого, что любовь - в самоотверженности, и что самость ее убивает.
Но это, пожалуй, единственный указанный и произнесенный ответ. Все остальное в "Спячке" - из области чувств и взглядов, которые живы не словами, а оттенками интонаций, недоговоренностями, тишиной. Они щемяще прекрасны тем, что не содержат никаких определенных точек зрения, в них почти не различается хорошая сторона от дурной. К слову, когда герои пытаются высказывать свои воззрения, производить оценки, навешивая друг на друга ярлыки добра и зла, они наиболее комичны и жалки. Особенно это касается благотворительных экзерсисов жены героя, которая почему-то считает, что филантропия и любовь к ближнему - одно и то же. Насколько бессильна помощь материальными благами без любви, мы видим в жестокой сцене с сожжением денег. Впрочем, ненависть и презрение бедняка, бросающего пачку банкнот в камин, ничем не лучше равнодушия к жизни, бессилия, эгоизма и охладелости Айдына, его жены и сестры. И, скорее всего, говорят тоже об эгоизме и охладелости...
Обилие слов в фильме "Зимняя спячка", на которое с удивлением указывали почти все пишущие о нем, для режиссера не самоцель и не способ высказать что-то важное. Это вполне определенная оценка. Оценка нравственной несостоятельности героев, которые прячут за словами малость душ и дел. Их слова не выражают ничего, кроме умения слышать только себя и голословных претензий на нравственное достоинство и превосходство. Говоря красиво и красуясь, они словно крадут главные смыслы у высоких слов: справедливость, человеколюбие, мораль, совесть, Аллах… В их диалогах - ни намека на то, что они живут высшим и всеобщим, эти люди служат себе как самоцели. Однако отчаянно нуждаются в других, в другом… Такая нужда у них есть, потому что Джейлан добрый. Добрее "певца некоммуникабельности" Чехова, добрее Антониони и проще в своей доброте, чем Тарковский…
Дмитрий Быков как-то сказал: "Человек постоянно хочет потреблять только одно - прекрасный образ самого себя". Джейлан дал возможность Айдыну от себя отречься. И прийти к тому простому, возможно, не снежно-белому, а серому, но уж точно не "дешевенькому" счастью, что когда-то отлично сформулировал американский писатель Генри Дэвид Торо: "Как ни жалка твоя жизнь, гляди ей в лицо и живи ею; не отстраняйся от нее и не проклинай ее. Она не так плоха, как ты сам. Она кажется всего беднее, когда ты всего богаче. Придирчивый человек и в раю найдет, к чему придраться. Люби свою жизнь, как она ни бедна".
