Решила начать с экзальтации Бальмонта, потому что ведь и фильм так начинается. Кажется, что для героев кроме любви вообще ничего нет. Лишь Я, ТЫ и весь мир у нас под ногами - и горы, и речки, и травы… и кумин (который, если помните, Дато в шутку назвал отравой, оставив героям жить два часа после его дегустации). От всего остального они отрезаны. И при этом потрясающе цельны. Друг другом… "Я - это ты, ты - это я, И никого не надо нам, Все, что сейчас есть у меня, Я лишь тебе одной отдам". Помните это определение любви из давней эстрадной песенки? Пока Я и ТЫ переживают эту непосредственную близость/слитность/слиянность, они в чувстве, в духе, в любви. Я и ТЫ = МЫ - всецелое, подлинное, вожделенное неодиночество. И как-то вдруг, в буквальном смысле моментально, они становятся совсем другой парой - Я и ОН (ОНА). Вы чувствуете холодок расстояния, присутствие чужого, дистанцию руки и сердца, принципиальную неслиянность Я и ОН? Философ Габриэль Марсель, размышляя о близости людей, писал о том, что отношение к другому человеку как к "ТЫ" является подлинным и противостоит отношению к нему как к "ОН", низводящему до уровня вещи.
Фильм "Самая одинокая планета" для меня не о том даже, как и почему близкий, теплый, родной (ТЫ) начинает ощущаться как далекий, холодный, чужой (ОН), а о том, что этот переход неизбежен и, что еще страшнее, мгновенен, потому что не связь и не близость - правда-истина отношений, а одинокость (планетарная одинокость!) каждого в них (монолог Дато у костра, тошнота Ники, черные очки Алекса, вечная нехватка слов и их недопонимание адресатом - аллегорические приветы этому одиночеству).
Ника и Алекс все время под лупой режиссера, даже когда камера от них неимоверно далеко, даже когда приходится щурить глаза, чтоб хоть как-то разглядеть их на частых общих планах. Под наблюдательной лупой Джулии Локтев разные стороны их отношений (а она наблюдатель и дотошный исследователь, несмотря на естественно-спонтанную и экспрессивную, как горная река, ритмику ее кинопотока); не только предельная близость (Я и ТЫ) и планетарная даль (Я - ОН (ОНА)), но и менее широкие нюансы: родные души, лучшие друзья, соперники, конкуренты, чужие, далекие, сомневающиеся в себе и в другом, пытающиеся принять правду о себе и друг о друге...
Путь влюбленных, поломанным ритмом которого (то бегом, то вприпрыжку, то с камушком в башмаке, то спотыкаясь, то падая) движется этого кино, - это не просто факт передвижения в экзотически-экзистенциальном - очищенном от всего, кроме них самих, - пространстве, это способ вывести наружу, на чистую воду то, что живет в идущих, что ими движет. Этот путь - "из ниоткуда в никуда" - тоже лупа режиссера, тоже увеличительное стекло, фонарик, пронзающий тьму тайны, он делает видимыми и осязаемыми их души, выковыривая из них что-то, что страшно видеть, чем страшно дышать, что нельзя назвать словами…
Душное кино. Хоть в нем много простора. Высоких гор. Чистой воды. Хоть все так ясно и пустынно в его финале. Кино душное. Как по-другому назвать духоту, этот новый элемент, вошедший каплей яда в жизнь влюбленных, в ее химический состав, в самый ее корень? Ложь? Брезгливость? Разочарованность? Нелюбовь? Смехом оплакивая то, что в ней и в Алексе навсегда погибло, Ника поет песенку "Дон Гатто", про котика, который отдал жизнь за любовь, но тут же вернул ее за рыбу (в финале песни, если помните, Дона Гатто воскрешает запах рыбы, т.е. еда, голод, инстинкт жизни, а не любовь).
Чудо фильма, а, может, и его гениальное открытие в том, что две части, на которые он поделен несостоявшимся выстрелом, вовсе не так антонимичны, как может показаться поначалу. Да, в первой царят эйфория, счастье, смех, близость, доверие, во второй - даль, чуждость, катастрофа, крушение, взаимный проигрыш (в течение фильма оба соревновались, словно играли в равных: кто дольше простоит на голове, кто больше поймает еды ртом, кто дольше выдержит, кто первым пройдет…). Но при этом и первая, и вторая части фильма несут ощущение правды, естественности, подлинности, полного отсутствия декоративности, наигранности. В обеих частях - и высокой, и низкой - правда, Ника и Алекс и там, и там абсолютно настоящие.
Вспомнился почему-то момент из "Войны и мира", где Болконский слушает пение Наташи: "Страшная противоположность между чем-то бесконечно великим и неопределенным, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем был он сам и даже была она, эта противоположность томила и радовала его". Почему томила, понятно. Почему радовала? Потому что и то, и другое, и узкое, и великое, есть правда жизни в них и в этой минуте их любви.
У Джулии Локтев показано такое же столкновение и напряжение двух правд в любви. С чем-то неимоверным, как горы, бесконечным, как поток, великим, как небо, оказывается рядом узкое, телесное, мелкое, трусливое, как инстинкт. И столкновение это несет трагический мажор. Все-таки мажор. Ведь жизнь продолжается, Ника и Алекс рядом, они вместе, не компромиссом вместе, но новым пониманием себя и другого, приятием несовершенства, обоюдного несовершенства… и обоюдного (не разделенного и не умноженного другим) одиночества.
Но все-таки, как же душно и тяжело смотреть на мир, в котором только что на твоих глазах - без выстрела - умерло чудо.
P.S. Фильм, из которого сомнения можно доставать бесконечно, как фигурки матрешек, заставляет спросить: А как быть, если чуда не было?
Киноклуб P.S.. Ближайшие премьеры:
20 февраля - "Табу", реж. Мигель Гомеш (Португалия, Германия, Бразилия, Франция).
27 февраля - "Хичкок", реж. Саша Джерваси (США). Драма, биография
Драма, мелодрама
6 марта - "Эдвард руки-ножницы", реж. Тим Бёртон (США). Фэнтези, драма, мелодрама. Ремастированное изображение. Цифровое качество.
13 марта - Эксперимент "Повиновение", реж. Крэйг Зобель (США). Триллер, драма, криминал
20 марта - "Я нормально супер гуд", реж. Оливер Зигенбальг (Германия). Комедия
27 марта - "Ренуар. Последняя любовь", реж. Жиль Бурдо (Франция). Мелодрама
Киноклуб "P.S." ВКонтакте:
