ВСЕМИ ПРИЗНАННАЯ красавица советского кино Ирина Алферова, председатель жюри
II Международного кинофестиваля «Верное сердце», оставляет впечатление очень мудрой женщины. Даже не мудрой, а… В ней какая-то чистота, искренность, свет, а главное, очень твердый внутренний нравственный ценз. Наверное, поэтому она не стала делать комплименты фильмам-конкурсантам: на пресс-конференции, когда все остальные члены жюри взахлеб расхваливали просмотренные фильмы, она сказала только одно: «Кинокартин просмотрели много, к сожалению, хороших мало».
После пресс-конференции народная артистка России пошла подписывать наградные дипломы, за ней гуськом потянулись журналисты. На просьбу дать интервью Ирина Ивановна как-то съежилась и только спросила: «А вы не желтая пресса? А то за последний месяц меня так загнали в угол, что я уже общаться с журналистами боюсь».
Услышав такое, я тут же начала: «Ваша дочка родила вам внучку. Скажите…» Договорить мне не дали: в ее глазах сразу же потух свет, Ирина Ивановна жестко сказала: «Нет, я не хочу говорить об этом». Понимая, что игра практически проиграна, все же надеюсь – вдруг получится сменить гнев на милость.
После беседы с другими журналистами она, как бы не замечая меня, проходит мимо. Но мы догнали: «Ирина Ивановна, мы из Магнитогорска». – «Да? Мне так не показалось». С облегчением вздохнула: похоже, все складывается.
– Вы не дослушали вопроса – испугались. Когда телеведущий Владимир Соловьев был у нас, он сказал, что главный критерий хорошей работы заключается в том, покажем ли мы ее своим детям? Ваша дочь родила внучку. Фильмы с фестиваля вы бы показали ей?
– (Облегченно вздохнув). Вот вы о чем… Думаю, нет – во всяком случае, далеко не все. Понимаете, на фестивале я, просмотрев много вполне достойных картин, не нашла ничего для детей – даже в детском кино маленькие герои оказываются втянутыми во взрослые проблемы. Замечательная картина, к примеру, «Ангажемент»: мне понравилось, что она снята как хороший голливудский фильм – интересная режиссерская и операторская работа, замечательные актеры – Женя Стычкин и Марат Башаров великолепно играют! Марата, правда, в последнее время многовато, а это плохо для актера, но в этой картине он так хорошо играет, что я в него опять влюбилась. Героиня замечательная – очень тонко девочка играет. Но, опять же, проблема там заинтересует скорее маму с папой, чем детей. Зачастую семейное кино, которое, казалось бы, предназначено для всех возрастов, не может обойтись без пикантных сцен, которых детям видеть вовсе ни к чему. На просмотрах у зале у нас сидели дети, и эти сцены они принимали соответствующе: хихикали, шушукались…
– А как дети реагировали на детское кино?
– Если интересно – смотрели затаив дыхание. Но к детскому кино у меня тоже много претензий. Во-первых, из него пропали люди – остались лошадки, собачки… Дети играют не очень хорошо – но в этом, я думаю, виноват режиссер. А вообще, наверное, зря я так: пусть говорить о возрождении кинематографии в России еще рано, но радует, что начали снимать детское кино, хотя его еще очень мало. В советское время целая киностудия имени Горького полноценно занималась исключительно детским кино. Снимали замечательные режиссеры, и благодаря им у нас были свои герои, кумиры. А сейчас в кино героев нет, и детям нечему и не у кого учиться. Между тем, мы уже потеряли целое поколение – когда после перестройки разрушился советский кинематограф, наши дети росли на американском кино.
– Вы сегодня уже не раз произнесли эту фразу: героя нет...
– Это действительно так. И для меня великим счастьем был фильм «Записки путевого обходчика», которому мы дали главный приз кинофестиваля – и я во весь голос убеждала жюри, что именно этот фильм достоин победы. Я поймала себя на мысли, что на третий день после показа постоянно думаю об этом фильме. Хотя казалось бы: фильм снят на собственные деньги режиссера, не изобилует яркими моментами – какой-то затерянный поселок в степи, оператору и снимать-то нечего. Но он и берет своей безыскусностью, простотой – как все великое. Слепой старик, у которого одна задача: не допустить крушения поезда. И он ходит, что-то постукивает, прослушивает, по дороге успевает всех обогреть, приласкать, накормить… И ничему не возмущается – такая великая добродетель. Я очень надеюсь, что в нашей великой стране с великим искусством дети, вырастая на таких фильмах, будут осознавать, что это их земля, их дом – место на земле… И им становится обидно, что нет своего героя. И они начинают искать его – это я и по своим детям вижу: не хватает чистого, доброго. Они тоже уже не хотят смотреть американское кино – не потому, что оно плохое, там тоже много хорошего, но просто его так много, что не хочется смотреть из чувства протеста. Не только я так считаю – все об этом говорят. Началась перестройка – закончилось кино. Наверное, это связано и с деньгами, хотя… как сказать. Ведь на плохое кино деньги находят… Салоны открывают, яхты покупают, а на хорошее кино денег не дают. Продюсеры ловятся на то, где стреляют, убивают. Считают, что люди будут это смотреть, и сразу находятся деньги.
– Вы себе противоречите: получается, что зрители все-таки смотрят плохое кино?
– Это уже неправда. Это было, но уже прошло. Даже дети избалованные, не очень, что ли, стремящиеся к хорошему, – и у них прорывается тяга к положительному. Мы ведь со многими детьми разговаривали – и на этом фестивале, и со своими. Да я это вижу, я это чувствую: в человеке изначально заложено только хорошее. И когда плохого становится слишком много, вдруг прорываются ростки чего-то доброго, красивого... А дети у нас сейчас умные, они рано начинают все понимать, присматриваться… И очень бы хотелось, чтобы для них кино снимали великие режиссеры – надо спасать поколение, отрывать от компьютеров и электронных игрушек, возрождать стремление к чтению, беседам с родными, близкими… Я рада, что молодые режиссеры это поняли и ушли из коммерческого кино: снимать его на собственные средства, не надеясь на прибыль, это уж последний крик души, что называется.
– Как вы думаете: удастся ли поднять эту глыбу?
– Я-то верю: несомненно. Жизнь почему-то так устроена, что везде и всегда борются хорошее и плохое. Я верю, что хорошее должно победить, тем более в нашей стране, где столько замечательных людей, которых все это беспокоит, они реально хотят что-то сделать, и многие делают... И этот фестиваль – тому подтверждение. Да, еще много ошибок, следования стереотипам… К примеру, меня огорчило, что в российском наборе фильмов-конкурсантов наблюдается явная привязанность кино к так называемым маркетинговым городам – Москве и Санкт-Петербургу. Лицом России они явно не являются, а провинция, получается, живет какой-то отдельной, отчужденной жизнью. А ведь она тоже, а может, даже в большей степени переживает кризис семьи. Большим облегчением в этом отношении для меня стала работа аниматоров – к примеру, мультфильм «Гора самоцветов» через сказки народов бывшего СССР показал, насколько большая и этнически богатая у нас страна. К сожалению, фильмы стали снимать не очень профессиональные люди, способные нивелировать даже самую светлую идею. К примеру, фильм «Аврора»: чудная трогательная история о чернобыльской девочке. Но как безграмотно, небрежно она снята! И в этом отношении я снова хочу привести в пример совершенно другие фильмы – «Сундук предков», «Записки путевого обходчика» – они сняты, что называется, чистыми руками. Больная тема – сериалы, которые заполонили современное телепространство. Может, и хорошо, что они пользуются популярностью – но тогда давайте снимать качественные проекты. А у нас, как справедливо отметили члены жюри, теленовеллы очень однобоки: проблемы в них надуманные, в них все богатые, которые «тоже плачут» и половину проблем почему-то решают за столом. Можно подумать, что все герои только и делают, что посещают рестораны и едят. А чему учат героини сериалов молодых девочек – встретить олигарха? И это в стране, где были такие героини, как Настасья Филипповна, Наташа Ростова и Аксинья. Я в последнее время только и делаю, что отказываюсь от килограммов макулатуры в виде сценариев такого толка. Может быть, молодые авторы еще идут на поводу у моды, но хотелось бы верить, что фестиваль научит их качественному отношению, глубокому осмыслению своих творений.
– Отказываясь от килограммов сериальных сценариев, вы все-таки согласились сняться в «Капкане». Почему?
– Прежде всего, это Володарский. Знаете, как говорят актеры: сценарий, сценарий и еще раз сценарий. Я очень доверяю Володарскому, я играла у него еще в первом спектакле. И у меня там прекрасный партнер Александр Абдулов – мы перестали быть мужем и женой, но не перестали чувствовать друг друга как партнеры, а Саша великолепный актер и партнер на площадке.
– Почему федеральные телеканалы не стали информационной поддержкой «Верного сердца»? Очень обидно, что мы, к примеру, узнали о нем совершенно случайно.
– Мне тоже обидно. Когда мне предложили возглавить жюри, объяснили, что это за фестиваль, я поняла, насколько это важное дело. Счастливое совпадение – то, что именно эту неделю я находилась в Москве – конечно же, я сразу дала согласие. Окунулась в работу, узнала, сколько сил моральных и физических, сколько средств в него было вложено, как болеют душой за него организаторы фестиваля, его президент Валерий Золотухин… На открытии пели детские ансамбли, разыгрывали милые сценки, танцевали маленькие девчушки в ярких платьицах и мальчишки – это так красиво! Но почему-то это осталось без широкого внимания прессы. Хотелось даже не того, чтобы писали, какие мы молодцы, – хотелось привлечь внимание москвичей, ведь все показы были бесплатными. Чтобы пришли дети из малообеспеченных семей, чтобы родители провели лишний час со своими детьми за общими мыслями, разговорами… До слез обидно.
– Ой, у вас действительно слезы на глазах. Вы вложили в этот фестиваль столько душевных сил – примете участие в нем в следующем году?
– Если пригласят – непременно, мне очень дорого это дело. Но, к сожалению, не бывает, чтобы в гости каждый раз приглашали одни и те же.
– Ирина Ивановна, вы, судя по вашим оценкам, очень строгий судья.
– (Смеется). Да, я довольно строга ко всем и, прежде всего, к себе, могу долго критиковать себя. Понимаете, сейчас я с грустью наблюдаю у молодежи тенденцию к наглости и в профессиональном, и в человеческом плане. Причем это подается всеми как достоинство: якобы иначе не быть великим, не пробиться, не завоевать… Мне кажется, что это очень опасно, а главное, недостойно. Очень много желтой прессы, которая, к сожалению, часто использует тебя, втягивает во что-то гадкое, липкое – берут одну фразу, вырывают ее из контекста и потом еще и отвечают за тебя… Я убеждена: чтобы иметь право стоять на сцене, нужно держать себя, быть немного лучше, чем все остальные, – я и дочку свою так учила, когда она решила стать актрисой. А желтая пресса стремится, наоборот, опустить тебя, вытягивает низменное… Поэтому я больше не даю интервью по личным поводам.
– И последнее: приоткройте тайну: вы появитесь еще в «Капкане»? Я имею в виду не актрису, а героиню – она действительно убита?
– (Смеется). Не знаю, смотрите сами. Скоро финал.