Владимир Иванович Чурилин родился в деревне Цыганка Курской области. В 1957 семья переехала в Магнитогорск. Служил в морской пехоте на Дальнем Востоке, затем учился в Магнитогорском горно-металлургическом. В апреле 1971-го его стихи впервые были опубликованы в газете «Магнитогорский рабочий». Владимир учился заочно в Литературном институте имени А.М. Горького, был активным участником городского литобъединения. Своими литературными наставниками считал https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%87%D1%8C%D1%91%D0%B2,_%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87" title="Ручьёв, Борис Александрович">Бориса Ручьёва и https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F,_%D0%9D%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0" title="Кондратковская, Нина Георгиевна">Нину Кондратковскую.
Маргарита Шевченко, на протяжении многих лет заведовавшая сектором литературного краеведения библиотеки имени М. Люгарина, так вспоминает встречу Чурилина с читателями: «Вошёл юноша со спокойным, отрешённым от внешней суеты взглядом и начал читать стихи. Они были полны тихого лиризма. Затаив дыхание, впитывали мы строки его поэзии: то нежные, то полные горечи, то динамичные и взрывные. «Поэзия полюсов высокого духовного напряжения», – такое впечатление произвела на слушателей эта встреча».
Поэт и журналист Виталий Цыганков (3.01.1956–13.01.2018) в материале «Поэт – до последнего вздоха» писал:
«Признание к Володе пришло еще до службы в армии. Казалось, что впереди Чурилина ждет безоблачное будущее.
И всё-таки, даже при всей творческой плодовитости и внешних благоприятных обстоятельствах, Володя не использовал свой поэтический потенциал даже наполовину. А после смерти Чурилина большая часть его рукописей просто бесследно исчезла.
Но утешает мысль, что рукописи не горят, а значит, остаётся надежда на то, что когда-нибудь и где-нибудь его архивы всё же обнаружатся. А значит мы ещё дождёмся выхода очередной книги этого блестящего поэта.
Право слово, это нужно живым!»
Через два года после смерти поэта, в 2005-м, были изданы две книги: «Слишком медленно движется время (стихотворения и поэма)» (12+, редактор – Виталий Цыганков, составитель – Александра Павлов) и «Исповедь (стихотворения)» (12+, редактор – Николай Якшин) в серии «Литература Магнитки. Избранное» под патронажем «Магнитогорского металла».
Пролог
Ночь была.
Дома стояли хмуро.
И над горкой сваленных вещей
Одиноко горбилась фигура
Человека в шляпе и плаще.
Ночь была.
Ещё был дождик редкий.
Сиротливо грудились у ног:
Чемоданчик, маленькая сетка,
Связка книг, какой-то узелок...
Ночь была.
Ещё был грохот грома
И догадка, вставшая ребром:
Человека выгнали из дома –
И сие не кончится добром.
Ночь была.
Потом была дорога
И ночной безрадостный вокзал...
Ни людей, ни дьявола, ни Бога
Человек потом не признавал.
...А пока - так буднично и просто
В глубине уснувшего двора
Догорал окурок папиросы
Угольком бикфордова шнура.
Клесты
В январскую лють у клестов появляется выводок,
не птицы причуда – причуда природы самой.
И в этом есть мудрая чисто житейская выгода:
хороший хозяин телегу готовит зимой.
В то время, как птицы другие на юг улетели,
на сытых кормах почивают у южных морей,
в заснеженных гнёздах, в вершинах заснеженных елей
мужают птенцы под надзором клестих-матерей.
Мужают птенцы, безбоязненно вьюгу встречая,
на тоненьких лапках навстречу бурану встают,
суровую жизнь до конца на себе изучают,
чтоб выжить и жить, невзирая на скудный уют.
Наступит весна, а они уже зиму прожили,
что ливни, что град им, когда они видели лёд?
В их маленьких тельцах стальные клубки сухожилий
готовы исполнить любой тяжелейший полёт.
В январскую лють у клестов появляется выводок,
в апреле птенцы возмужало выходят из гнёзд.
А вдруг среди прочих внезапно окажется выродок,
не хуже других перенесший пургу и мороз?
Не хилый заморыш, которого ткни – и загнулся,
а сильная птица, в которой страстей на двоих,
какая гордится уверенно бьющимся пульсом,
хватая за горло собратьев и братьев своих.
Природа мудра, но нужна ли тут мудрость? Не поздно ль?
А тень от крыла над вселенной зловеще кружит.
Клестята уже покидают уютные гнёзда,
и в белое небо привычно кладут виражи.
Они вылетают... Но есть на земле справедливость.
Природа мудра, и не надо природу учить.
Их крепкие клювы ещё недостаточно кривы,
и шишек сосновых они не умеют лущить.
Умеют летать, но еще не умеют кормиться,
и всё-таки, жизнь на мгновение раньше открыв,
из маленьких гнёзд вылетают могучие птицы,
и воздух гудит под напором их яростных крыл.
* * *
Покрашенные оградки,
Расправленные венки...
Здесь холмики –
Словно грядки,
Разбитые на рядки.
Здесь тётка моя родная
Сказала:
– Смотри, племяш,
Здесь – Гуровы,
Здесь – не знаю...
А этот вот угол – наш.
Здесь наши с тобою предки.
Уйми городскую спесь,
Ведь мы с тобой – только ветки,
А все наши корни – здесь.
Попросит ли враг свирепо,
Протянет ли друг ладонь,
Ты вправе делиться хлебом,
Но этой земли не тронь...
В масштабах родной планеты,
В пределах чужой земли,
Я буду блуждать по свету,
Порой исчезать вдали.
Но где бы я ни был после,
Я вечно пребуду тут –
На этом простом погосте,
Где нас наши предки ждут,
Где тётка в платке печальном
Стоит, словно вечный страж.
Здесь – немцы...
Там – англичане...
А этот вот угол – наш.
