Непривычная для русского уха фамилия Тэрнитэ не мешала Борису чувствовать себя уверенно и комфортно в родной Магнитке и в рабочем коллективе.
До службы в Совгавани на Дальнем Востоке и после нее он - выпускник нашего индустриального техникума - работал электриком на комбинате. Отсюда наш земляк отправился покорять МГУ, после защиты диплома был редактором Южно-Уральского книжного издательства и корреспондентом "Вечернего Челябинска".
Видимо, сказались в нем гены его далекого французского прапрадеда Тэрнитэ, оставившего ему в наследство тягу к странствиям и поэзии. И Борис уезжает в столицу. Бывшего - по военной службе - техника реактивных истребителей принимают в штат журнала "Крылья Родины". Родные сестры остаются в Магнитке, всю жизнь трудятся на комбинате и вместе с мамой трепетно ждут своего брата в гости.
А вот отца, Алексея Тэрнитэ, одного из первых руководителей "Полей орошения" - подразделения комбинатского отдела рабочего снабжения, дома не дождались. Он сложил свою голову под Москвой в морозно-стылом 1941 году на Волоколамском направлении. И его дети росли безотцовщиной.
А Борис, повзрослев, кочевал по стране и, помимо редакционных заданий "Крыльев Родины", публиковал свои стихи в Москве и Харькове, Челябинске и у нас в Магнитогорске. В том числе и в "Металле"…
Сегодня год, как его нет с нами - светлого и увлеченного человека. Но остались его стихи. Одно из них мы публикуем.
Мир его памяти…
К маме
Лечу домой на самолете.
Ковром - поля, луга…
Хребет Уральский строго смотрит.
Снега… снега…
Во мне ни радости, ни грусти.
Тревожно мне,
Что дом считал я захолустьем,
А он всегда в объятья пустит,
Когда устанешь в стороне…
Нагоревал, навоевался
В больших холодных городах…
Я, мама, может, не удался.
Прости меня, но я старался.
Пускай не в жизни, не в стихах
Я счастлив был хоть две минуты.
Ведь только в праздники - салюты…
Сейчас приду домой, домой,
Все затаенное открою,
До слез наговорюсь с тобой
И поделюсь своей бедой.
Тебя увижу молодой,
С гитарой плачущей неслышно…
Все искалечено войной,
Ну что поделать, так уж вышло.
А знаешь, вдруг заметил я,
Что я отца намного старше,
И голова уже моя
Седеет медленно и страшно,
Что были стужи и дожди,
И черный мне мешал завистник.
Ты только, мама, верь и жди…
Не омрачу твоей я жизни.
Я чище стал, добрей душой,
И не такой уж я проказник.
На нашей улице большой
Устроим мы веселый праздник.
Вот только выйду из такси,
Споткнусь у нашего порога…
Что хочешь, мама, попроси
У сына только, не у бога.
…Войду с рассветом. Налегке.
И детство вспомнится мне снова.
Повиснет мама на руке,
И не найду я даже слова…
