Тучи сгустились, порывистый ветер швырялся пригоршнями жёлтых листьев… Организаторы фестиваля "Малиновый аккорд", проходящего в первые выходные осени под Белорецком, к сюрпризам сентябрьской погоды подготовились. Возле сцены "Песни путешествий" натянут огромный тент для зрителей. Но он не вмещает всех пришедших на дневной субботний сольный концерт Сергея Никитина.
Кто-то предусмотрительно захватил с собой зонт, а кто-то зябко поёживается при мысли о холодном дождике, но уходить явно не желает. И неважно, что вчера вечером Сергей Яковлевич выступил на главной сцене, а сегодня наверняка примет участие в гала-концерте. Часовой сольник на уютной камерной площадке - это нечто особенное. Сцена "Песни путешествий", полностью оправдывая своё название, путешествует по нескольким фестивалям нашего региона и за два года успела обрести немало горячих поклонников. Её создательница и ведущая Рая Маяцкая предоставляет публике возможность и с мэтрами ближе познакомиться, и талантливую молодёжь в рамках свободного микрофона послушать. Сергея Никитина она представила с волнением и особенным теплом в голосе. Здесь его ждали - и встретили овациями.
Удивительное дело - но с первыми аккордами знаменитой никитинской семиструнки ветер начал стихать, и вскоре из-за туч выглянуло солнышко. Воистину, высокому искусству под силу управлять стихиями!
Почётному гостю "Малинов-ки-2014" "везло" на фестивальный экстрим. Погода выдалась холодной, даже для начала сентября в горах Южного Урала. Время от времени моросил дождик. К вечернему субботнему концерту распогодилось. Но вскоре после того, как долгожданный Сергей Никитин вышел к микрофону- кстати, часть публики приехала на фестиваль именно ради того, чтобы послушать легендарного барда, - вырубилось электричество по всей поляне. Он не растерялся - спустился со сцены, подошёл вплотную к первому ряду и, в моментально наступившей тишине, запел: "Не секрет, что друзья не растут в огороде, не продашь и не купишь друзей…" И фестивальный народ подхватил любимую с детства песню - дружно, но не слишком громко, вполголоса, так, чтобы слышать голос её автора. А затем, так же вместе, спели "Грузинскую" Окуджавы: "…И друзей созову, на любовь своё сердце настрою, а иначе зачем на земле этой вечной живу?" Электричество в итоге, конечно же, появилось - техническая служба фестиваля сработала оперативно, но, пожалуй, одним из самых ярких моментов "Малиновки-2014" стало вот это единение исполнителя и слушателей, когда песня становится сотворчеством, таинством постижения добра и красоты.
После каждого из выступлений - как водится, автографы, фото на память, улыбки и признания в любви. Такова она, участь кумиров. Сергей Яковлевич общался с поклонниками своего творчества без какой бы то ни было "звёздности", доброжелательно и просто, при этом чувствовались в нём глубочайшая внутренняя интеллигентность и чувство собственного достоинства.
Восьмого марта Сергей Никитин отметил 70-летие. Мудрость, обретённая с жизненным опытом, не помешала ему сохранить и энергию молодости, побуждающую искать стихи для новых песен, общаться с детьми и молодёжью, наконец, верить в то, что мир можно изменить к лучшему - надо только работать не покладая рук. Именно этим и наполнена его жизнь.
Благодаря содействию организаторов "Малинового аккорда", уфимского клуба "Белый ворон", в плотном фестивальном расписании Сергея Яковлевича нашлось окошко для общения с читателями "Магнитогорского металла".
- Сергей Яковлевич, по вашему мнению, современная авторская песня реагирует на острые политические ситуации и прочие реалии времени или скорее уводит от реальности в сферы высокого искусства?
- Ни то, ни другое. Авторская песня, как и любое другое искусство, призвана стимулировать развитие души человека, обращается к лучшему, что в нём есть, и эта миссия - вечная, не зависящая от политического строя. Чем больше будет людей, охваченных жаждой душевною, духовною, тем меньше будет войн на Земле. Основное внимание нужно уделять детям: что заложим, то и получим.
- Вы с Татьяной Хашимовной регулярно проводите с детьми знаменитые Никитинские встречи. Как в современного ребёнка вложить понятия о добре, нравственных основах?
- Никаких поучений, никаких деклараций. Просто по мере возможности прививать любовь к тому, что ты сам любишь. Скажем, я люблю Окуджаву, Визбора, Пушкина, Чайковского, Заходера, Юнну Мориц. Те дети, которые с нами общаются, перехватывают эту эстафету. Прошло 20 с лишним лет, как существуют Никитинские встречи, и уже первые их участники приводят к нам своих детей.
- Сейчас много говорят о клиповом мышлении нового поколения. Интернет, планшеты, мобильники…
- Это вообще-то всё инструменты. Дело же не в форме, а в содержании. Всё зависит от родителей. Я всё время стараюсь внушить молодым родителям чувство ответственности за детей. Нужно просто вовлекать их в свою жизнь. Вот здесь, на фестивале, вижу много детей. И это очень хорошо. Они гораздо наблюдательнее и умнее, чем мы можем себе представить. Сами видят, какие люди здесь, какие у них ценности. И ничего не нужно декларировать, формулировать вербально.
- Есть ли разница в восприятии ваших песен тогда и сегодня?
- Для "Резинового ёжика" 20 лет - не срок. Мне кажется, и через 50 лет он будет живым. Просто потому, что это хорошая поэзия.
- А что для вас хорошая поэзия? Каковы критерии, позволяющие отделить поэзию от графомании?
- До сих пор не удалось формализовать этот процесс, и никакой компьютер не отличит, скажем, "Служил Гаврила хлебопёком, Гаврила булку испекал" от "Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь". Всё зависит от воспитания, от опыта чтения. Хорошие стихи - это такие стихи, которые производят впечатление "сделанности" до конца, когда ни слова не сдвинуть. Возьмите любую песню Окуджавы и попробуйте заменить одно слово на другое - оно сразу будет торчать, хотя тексты состоят из самых простых обиходных слов. А ещё поэзия обладает каким-то чудесным свойством завораживать вас. Ну, например, можно сказать: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", а можно: "Друзья мои, прекрасен наш союз". Эту разницу почувствовать можно, а сформулировать - нет.
- А как вы выбираете стихи для песен?
- Наверное, на этот вопрос можно ответить, проанализировав стихи, которые я выбираю. Дмитрий Сухарев, Юнна Мориц, Юрий Левитанский, Давид Самойлов. Это всё даже чисто технически - высокое ремесло. А ещё это находит отклик в моей душе. Я чувствую: они на той же волне, на которой трепещет что-то у меня внутри.
Недавнее открытие - Борис Рыжий. Человек другого поколения. Его поэзия построена на более современном материале, в то же время он опирается на традицию, и несмотря на то, что интонация у Бориса Рыжего не самая оптимистическая, по литературному уровню это так высоко, что меня цепляет.
- Массовая культура навязывает нам самоценность позитива и радости. Даже в хите авторской песни звучит: "Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка, улыбнись!" С этим контрастирует и ваше увлечение "не самой оптимистической" поэзией, и прямой призыв в песне "Под музыку Вивальди": "Печалиться давайте об этом и о том". В чём смысл печали?
- Печаль моя светла… Борис Слуцкий говорил: "Думать надо, а не улыбаться".
- А это взаимоисключающие вещи?
- Нет, конечно, но окружающая жизнь просто стимулирует нас к размышлению, к анализу, и это очень полезное дело. Что касается центральных каналов СМИ - как в советское время власть не хотела, чтобы народ думал, так и сегодня. Чтобы голосовали бездумно, чтобы смотрели в рот начальству. Многие знания - многие печали, так всегда было. Но я ничего плохого в этом не нахожу.
- Ваша песня "Переведи меня через майдан" стала гимном киевского майдана - хоть и без последнего куплета. Вас это радует или печалит?
- Я напомню: это стихи Виталия Коротича, которые на русский язык перевела Юнна Мориц, а мой вклад достаточно скромный - я просто спел стихи…
- Но благодаря вам они пошли в народ.
- Ну, правда, года два или три у меня крутилась эта фраза: "Переведи меня через майдан", я никак не мог поймать мелодию, а потом Владимир Высоцкий ушёл из жизни, и тогда мы посвятили его памяти эту песню - она как раз была закончена. А вообще эти стихи гораздо шире киевского майдана. Здесь вся жизнь человека проходит. Песня заставляет нас, ещё живущих на этой земле, задуматься: а для чего ты родился на белый свет? И майдан здесь - не площадь незалежности, а поле жизни. Жизнь прожить не поле перейти - тут Коротич перекликается с Пастернаком. Кстати, слово "майдан" - тюркского происхождения. В Узбекистане это означает большой загон для скота, в Сербии это плёс на реке Дунай. А с недавних пор я стал ездить в Архангельскую область, там мне понравилась деревня, которая называется Майдан, уж почему, трудно сказать... Ну, о политике сейчас говорить не будем.
- Тогда вернёмся к разговору о творчестве. Сегодня много пишут для детей, но очень резко чувствуется разница между советской классикой, золотым фондом авторской песни и современными поделками, звучащими из репродукторов на всевозможных мероприятиях. Какими должны быть настоящие детские песни?
- Это такие песни, которые родители, бабушки и дедушки поют своим детям и внукам перед сном или, наоборот, утром. То, что действительно людям нужно. А то, что мы частенько видим на разных конкурсах, когда детей заставляют подражать взрослым дядям и тётям из шоу-бизнеса, Евровидение детское - это всё ужас. Гламур, который представляет собой одну форму, а внутри пустота. Я по этому поводу печалюсь.
- Что бы вы посоветовали автору, который хочет писать для детей?
- Писать то, что он сам будет петь своему ребёнку. Но тут зависит от его воспитания. Главное - чтобы в душе какое-то движение рождалось, а не просто притоп и прихлоп.
- Если перейти к музыкальной составляющей песни… Вот вы - живое опровержение мифа, что авторская песня - это три аккорда...
- Дело не в количестве аккордов. В песнях Юрия Кукина, которого я очень люблю, может быть, больше пяти аккордов и не наберётся, но это люди поют. Или, скажем, песни Визбора, одного из самых популярных авторов. Они тоже такой человеческий заряд содержат, что их хочется петь, подпевать. Может быть, более сложные варианты музыки - у Виктора Луферова, Александра Мирзаяна или у "Иваси". У каждого автора есть свои любимые музыкальные ходы, свой почерк. Я всегда особое внимание уделял гармонической стороне музыкальных решений. И до сих пор на моей гитаре открываю что-то новое. Когда в, казалось бы, простой мелодии какая-то изюминка возникает - мне это интересно. Поэтому мне очень близко творчество Микаэла Таривердиева, и он меня приглашал исполнять его песни в фильмах, и я честно на моей гитаре воспроизводил то, что у него было в клавире написано.
- Сергей Яковлевич, есть даже люди, которые из любви к вашему творчеству играют на семиструнке и перенимают ваш особый, "цыганский" строй. А кто стал творческим ориентиром для вас?
- Мне было интересно то, что делал Евгений Клячкин на семиструнной гитаре. Он тоже гармонической стороне уделял внимание. И мне хотелось подбирать: "Этот город - он на вид угрюм, краски Севера, полутона, этот город - он тяжелодум, реки в камень он запеленал…" - здесь столько гармонических отклонений, и это интересно, каждое отклонение даёт чувство новизны, свежести. Он не намного старше меня, на несколько лет всего, мы с ним дружили, обменивались опытом, восхищались друг другом… А из иностранцев - я же увлекался джазом - американский гитарист Джо Пасс и бразильский композитор Антонио Карлос Жобим. (Наигрывает) "Куплю тебе платье такое, какие до нас не дошли…" - это под влиянием Жобима (прим. ред.: стихи Дмитрия Сухарева). У меня довольно много таких ходов из бразильской босановы.
С другой стороны, Рахманинов. Когда я ещё только осваивал гитару, любил такую игру - если мне что-то непонятно, как там у Рахманинова во втором концерте для фортепиано с оркестром что-то устроено, я это должен был подобрать. И не успокаивался, пока не подбирал. Это способ изучения, самообразования.
А из современных композиторов - Геннадий Гладков, мой кумир, потрясающий человек. Юлий Ким как нечто цельное - он прекрасный русский поэт, обладающий способностью стилизовать, импровизировать, а в его музыке, несмотря на суровую судьбу, столько радости жизни, это просто как фонтан, и Ким всегда меня вдохновлял.
- Кто из молодёжи в авторской песни вам близок?
- Внимательно слежу за творчеством Елены Фроловой, талантливая девушка, у неё есть очень удачные музыкальные решения в песнях на поэзию золотого фонда. Андрей Крамаренко, челябинец, теперь уже москвич. Нравится Ольга Чикина из Рязани. В Москве живёт Петя Термен, правнук известного изобретателя терменвокса, первого в мире электронного музыкального инструмента, но не это главное его достоинство. Пётр уже в 16 лет был серьёзным думающим человеком, он и стихи пишет, и музыку, но пока ещё мало известен, мне повезло, что я с ним познакомился.
- С Петром Терменом нам доводилось пересекаться, правда, виртуально, - кстати, могу посоветовать нашим читателям поискать его творчество в Интернете… А сами вы через Интернет налаживаете контакты, общаетесь?
- Времени на это не хватает, хотя и страничка есть на Фейсбуке.
- Это именно вы, настоящий Сергей Никитин, или, как это бывает, поклонники творчества ведут страничку?
- Да, это я, но бываю там редко. Вот страничку ВКонтакте ведут молодые люди из Ленинграда, но это согласовано со мной.
- Авторская песня, концертные выступления для вас - разговор с избранными, или всё-таки вы рассчитываете на широкий круг?
- Песни - это разговор со всеми, кому интересно то, что мы делаем. Когда просят определить, кто наша аудитория, - это люди, еще не утратившие привычки книжки читать и задумываться о смысле жизни. Иногда они приводят, как говорится, свежих людей, которые ещё мало знают и мало слышали, и если они благодаря нам связывают представление об авторской песне с именами Окуджавы, Галича, Визбора и нашими, мы считаем свою задачу выполненной. Если они начнут рыться в Интернете или пытаться достать диски, это замечательно.
"Авторская песня - это музыкальное интонирование произведений русской поэзии". Мне нравится такая формулировка. Поэзия в приоритете. Но песня не есть простая сумма поэтического и музыкального текста. В случае удачи должен возникнуть сплав, некое третье качество, и тогда поэтическое слово обретает крылья, обладает повышенной полётностью и повышенной проникающей способностью.
- Есть старая байка про Раневскую и Ахматову. За Фаиной Георгиевной бежали дети с криками: "Муля, не нервируй меня", Раневскую это раздражало. Анна Андреевна вспомнила, как её всё время просили прочесть стихотворение: "Сжала руки под тёмной вуалью…" И она сказала: "У каждого свой Муля". А у вас такой "Муля" есть?
- (Смеётся) "Резиновый ёжик", конечно. Ну, у меня он не вызывает такого чувства раздражения. Мне часто говорят: Сергей Яковлевич, мы на вашем "Ёжике" росли". Потом, может быть, "Бричмулла"... Мы свои программы так делаем, чтобы был баланс из тех популярных песен, которые люди хотят, и из тех новых, которые нас сегодня волнуют, которыми хотелось бы поделиться. Вот таким постепенным образом мы вовлекаем людей в процесс познания.
- Я знаю, что ваш сын живёт в Америке, сами вы там часто бываете. Расскажите о заокеанских фестивалях авторской песни. Отличаются ли они от наших?
- В мае мы были на фестивале в Пенсильвании. Разницы никакой, потому что чуждый язык - он где-то там, а на территории фестиваля - люди одной группы крови. Там ещё и особый отбор получается: под фестиваль снимают кемпинг с ограниченным количеством мест, и участники заранее стараются приобрести права на стоянку, билеты. Там и детей много, они говорят по-русски и сами поют. Бывают и забавные случаи: когда на территории штата Пенсильвания на сцену выходит семилетняя девочка и поёт: "А где-то бабы живут на свете, друзья сидят за водкою…" (прим. ред.: песня Александра Городницкого "Перекаты") на хорошем русском языке.
- Может быть, оплата участия в фестивале как раз и влияет на то, что нет случайных людей? А с другой стороны, коммерциализация - хорошо ли это?
- Она не такая страшная, эта оплата… Вот я, например, на Грушинский фестиваль много лет не езжу. Как только начались там дурацкие разборки, суды и коммерциализация пошла, я посчитал для себя необходимым быть подальше от всего этого. Предпочитаю камерные фестивали. Например, в посёлке Кизема Архангельской области, где Юрий Иосифович работал в школе после окончания педагогического института имени Ленина, следопыты раскопали всё это, и уже седьмой год там проводится фестиваль памяти Визбора. И там народ собирается из Архангельска, из Котласа, Сыктывкара, иногда бывают гости из столицы. Один раз мы приезжали вместе с внучкой Визбора, Варварой. Было замечательно.
- Кстати, по вашим наблюдениям, авторская песня в разных регионах чем-то отличается?
- Урал большой вклад внёс. И Екатеринбург, и Челябинск. Есть некое отличие, очень такое эфемерное, интонационное. Но вообще-то это пространство всё больше интегрируется благодаря коммуникациям, Интернету. Достаточно на каком-то концерте спеть новую песню - и кто-то её уже в Сеть повесил.
- И завершающий вопрос - опять же, о современной авторской песне. По вашему мнению, всё-таки это сейчас искусство одиночек или же нечто объединяющее людей?
- Художник всегда творил в одиночку, просто то, что он делал, может стать близко и интересно многим. Мне кажется, так всё и происходит. Пионерская организация нас воспитывала в духе коллективизма, и мы привыкли к тому, что глобальные вопросы решают дяди, а мы всегда готовы. И даже в движении КСП или любителей туризма этот дух коллективизма в нас силён, я бы сказал, с положительным знаком, потому что в сложных условиях в одиночку гораздо труднее выжить, чем в коллективе. Этот дух в нас жив и до сих пор. Но каждый должен делать выбор самостоятельно. Отвечать и за себя, и за своих детей, и уже нельзя надеяться ни на пионерскую организацию, ни на школу. Жизнь ставит перед индивидуумом индивидуальные задачи. А искусство по-прежнему объединяет разных людей, если им близок тот или иной художник, поэт или автор песни.
Каждое время рождает своих поэтов. Сейчас у нас смутное время, и трудно об этом говорить. Это, может быть, только лет через 20 мы поймём или будущие исследователи поймут, что характерно для наших дней. Мне немножко тревожно, что день грядущий нам готовит. Но функция духовного сопротивления в авторской песне - она была и остаётся. Я глубоко убежден: если ребёнок поёт "Зелёную карету" и "Ёжика", то, когда вырастет, ему будет очень трудно поднять руку на другого человека, участвуя в каком-то акте насилия. Поэтому мы должны не покладая рук способствовать процессу очеловечивания в окружающей нас человеческой среде.
