На 90 процентов успех и зрелищность хоккейного матча зависят от качества льда. Но именно те, кто за него отвечает, обычно остаются в тени хоккейного праздника – считаем, совершенно незаслуженно.
Юрий Калашников в «Арене-Металлург» работает мастером службы подготовки льда. Пришёл на эту должность в 1997 году – начинал ещё во Дворце Ромазана, в этом году юбилей «ледоварческой» деятельности – 25 лет. Улыбается: в стране пока нет ни одного учебного заведения, обучающего на водителя ресурфейсера – ледового комбайна «Замбони», который срезает верхний слой покорёженной коньками хоккеистов ледовой поверхности, одновременно заливая её мельчайшей струёй горячей воды, выравнивает и параллельно очищает срезанный пласт, который потом в виде очищенной воды снова отправится на площадку. Лёд для арены только раньше наливался из простой воды. Теперь её тщательно очищают от грязи, осадка, а также хлора и солей – чтобы поверхность была максимально прозрачной и качественной.
Работа заливщика льда ювелирная: «недолил» кипятка на срез – лёд получится шершавым, как асфальт, игроки будут падать. Или допустил наплыв у кромки борта – шайба, пущенная по борту, отскочит по непредсказуемой траектории. Говорят, из-за этого и нелепые голы случались – когда отскочившую в своей зоне от «наплывины» шайбу перехватывал соперник. Потому научиться вождению «Замбони» крайне важно. Нет, говорит Юрий Калашников, ни одного, кто впервые сел за руль – и сразу сделал всё правильно. В Магнитогорске водители ресурфейсера учатся на тренировочных площадках детского Ледового дворца и открывшегося летом 2020-го у «Арены-Металлург» тренировочного катка. За молодым водителем наблюдает опытный наставник, передавая своё мастерство. Только потом «выпускают» в «Арену». Но бывает, новичок так и не постигает науку – уходит сам, понимая всю меру ответственности.
Именно день рождения Фрэнка Замбони – создателя комбайна – выбрали днём заливщика льда.
До этого гениального канадца лёд заливали вручную. Впрочем, и сейчас ручного льда в работе Юрия Калашникова и его ребят хватает.
– В начале каждого сезона, готовясь к заливке «Арены», растопленной на лето, сначала тщательно моем всю площадку, потом включаем охлаждающие компрессоры – дня три-четыре доводим бетонную основу поля с комнатной температуры до нуля, – рассказывает Юрий Алексеевич. – Пошёл иней – начинаем заливать первый слой вручную. Раньше – шлангом со специальной насадкой, теперь – так называемой «рамкой» с форсунками, распыляющей воду тончайшими струйками. Новая технология, хоть и ручная, но позволяет не застывать в слое льда воздуху – лёд получается прозрачным. Наморозился слой в полтора сантиметра – наносим разметку, поверх – ещё один слой воды в два сантиметра.
Да-да, именно три–три с половиной сантиметра – толщина льда в «Арене». Толще нельзя – лёд станет мутным, а по правилам КХЛ разметка должна быть яркой, да и компрессоры будут работать на износ, учитывая, что в зале в районе зрительских трибун температура воздуха 15–20 градусов тепла. Потому, повторим, работа заливщика – буквально ювелирная.
Те, кто хоть раз посещал хоккейные матчи, обязательно любовался в перерывах «танцем» в исполнении двух «Замбони»: они одновременно грациозно шлифуют лёд, то съезжаясь, то разъезжаясь друг с другом. Схема этого «танца» не придумана заливщиками – она даётся на первой же странице инструкции к машине. Правда, есть пара-тройка вариантов схемы движения, в зависимости от выезда машины на лёд относительно хоккейных ворот. За один такой «танец» каждая машина выливает на поверхность площадки 270 литров кипятка – именно таков объём бака. Срезает на треть меньше – стало быть, хочешь не хочешь, слой льда постепенно нарастает. Поэтому раз в несколько дней лёд проходит профилактику: срезают лишнюю часть верхнего слоя, опять же, вырезают из льда рекламу, если прошёл срок размещения, или обновляют вместе с разметкой для яркости. Занимает это не один и даже не три часа – по полдня на лёд никто не выходит, пока длятся профилактические работы. Бывает, лёд портится и между профилактиками – становится тусклым, хрупким, разметка «затаскивается»… В этих случаях осторожно заливают каток горячей водой – уходят пузырьки воздуха, и снова лёд как новенький.
До 1997 года Юрий Калашников работал водителем «БелАЗа» – на руднике комбината. Здоровье хромало, и тут друг, тогда бригадир водителей «Замбони» до Дворце Ромазана, пригласил к себе. Работа понравилась: с машиной освоился скоро – кстати, для этого пришлось получить права на трактор, ведь «Замбони», имея резцы, автоматически считается комбайном. Смеётся: если с работы уйду – могу быть трактористом. А дольше всего и сам Юрий Алексеевич, и его работники не могли привыкнуть к самому моменту выезда на площадку: огромная арена – сразу начинался мандраж. А когда на трибунах тысячи зрителей?! Улыбается: это только со стороны кажется, что водитель ресурфейсера спокоен, как буддист. На самом деле в душе такое творится! Некоторые так и не справились с волнением – от «Арены» отказались, заливают площадки детского Дворца и тренировочного катка.
В день служба подготовки льда делает 15–20 заливок – это когда нет домашних игр. Справляются с этим всего 11 человек – на все три ледовые площадки хоккейного клуба. И постоянно общаются с командами – и «Металлургом», и соперниками. Юрий Калашников улыбается: от соперников нареканий к качеству покрытия не было ни разу, а вот «свои» более придирчивы: то хоккеист пожалуется – слишком мягкий или, наоборот, жёсткий лёд, то тренер попеняет: шайба сегодня не так резво скачет… Берёт замечания на карандаш, тут же устраняет. О важности работы заливщиков льда говорит уже то, что первый вице-президент хоккейного клуба «Металлург» Сергей Ласьков, вступив в должность, первым делом пришёл знакомиться именно в службу подготовки льда: справляются ли, есть ли вопросы, что нужно сделать для того, чтобы работа шла идеально?.. И по сей день держит службу на личном контроле: чуть что – сразу звонит, с нареканиями ли, похвалой.
Ну и совсем уж наглядный показатель качества работы «металлурговских» заливщиков льда – участие некоторых членов службы в проведении Сочинской Олимпиады. Приглашали туда и Юрия Калашникова, и другого ветерана службы Виктора Голубничего – но они не поехали, а вот молодым своим коллегам дали такую возможность: заполнили анкету, выступили поручителями. Один после Олимпиады так и остался в Сочи: живёт у моря, работает на ледовой арене, даже получил после соревнований квартиру. Спрашиваю Юрия Алексеевича: а чего ж сами не воспользовались возможностью? Улыбается: не его это – лучшей жизни искать.
– Маме моей уже 92 года, тогда 84 было – не мог её оставить. Да и живу по принципу: где родился – там и сгодился. Я, как дерево, врос корнями в Магнитку, по сердцу мне здесь.
