Степан Фёдорович Колесниченко родился в 1926 году в Оренбургской области. Рассказывая о детстве и юности, уточняет: его год был последним, который попадал под военный призыв. До войны Степан успел окончить восемь классов и
выучиться "на шофёра". Правда, за баранкой посидеть не удалось: водительские права получил одновременно с повесткой из военкомата.
- В военкомат надлежало явиться первого января 1944 года, - рассказывает ветеран. - Но решил, что ничего страшного не случится, если приеду второго: всё-таки Новый год. Мальчишка же совсем был, едва 17 лет исполнилось. В общем, отметил праздник с семьёй и прибыл на день позже. От суда спасло то, что присягу ещё не принимали. Во время постановки на воинский учёт меня определили в танковую школу, но в наказание за "прогул" отправили в пехоту.
Сборы на фронт были короткими, признаётся ветеран. Взял кое-какую провизию, штопаную одежонку и водительские права. Самой большой ценностью были комсомольский значок и билет, в который старшая сестра Клава вложила молитву. Не расставался с ними ни в боях, ни в госпитале.
- В третьем-четвёртом классе мы мечтали, что подрастём и вступим в комсомол, сменим красный галстук и звёздочку на "взрослый" значок и комсомольский билет, - вспоминает Степан Фёдорович. - И вот, отметив 14-летие, всем классом написали заявления с просьбой принять нас в ряды ВЛКСМ. Выучили устав и клятву, которую давали юные ленинцы. До сих пор помню, как вместе с товарищами клялся любить и защищать свою Родину! Мы знали, что комсомольцы всегда на переднем крае, там, где труднее. В годы войны у всех на слуху были подвиги Александра Матросова, Зои Космодемьянской, молодогвардейцев из Краснодона. И мы готовили себя к тому, чтобы в случае необходимости быть столь же сильными духом, как они.
Крепость духа пришлось проверить уже в учебной части под Уфой. Нары в три яруса, маты, набитые камышом, из обмундирования - будёновка, старая шинель и ботинки с обмотками. Донимали холод и голод. Хлеба выдавали 400 граммов в день, рацион дополняли мёрзлая картошка и каша. В таких условиях занимались боевой, огневой и тактической подготовкой. Но не роптали. Во-первых, комсомольцам к трудностям не привыкать, а во-вторых, понимали: на фронте их ждут более серьёзные испытания.
- За те четыре месяца совсем дистрофиком стал, - признаётся Степан Фёдорович. - Зато был отличником боевой и политической подготовки. Весной нас эшелоном отправили до Москвы, а оттуда - на фронт. Помню, поезд шёл через освобождённые территории. С ужасом смотрели на разрушенные города и сёла. В Ржеве ещё хоть какие-то стены стояли, а в Великих Луках не было ни одного здания, только печные трубы. Страшно. На станции Локня впервые увидели погибших солдат - русских и немецких, они лежали вдоль дороги. Только-только прошли бои, и их не успели похоронить. На этой же станции двое из нашего пополнения погибли во время авианалёта. Всё это действовало угнетающе.
До переднего края добирались ночью. Шли колонной: 175 бойцов 17-18 лет во главе со старшим лейтенантом, да санинструктор. Ослабевших сажали на единственную телегу.
- Не у всех выдерживали нервы, - отмечает фронтовик. - Один солдат во время ночной остановки застрелился. Утром наспех похоронили его. Но жалости к таким людям не было. Относились к ним, как к предателям. Вот так мы и попали на фронт. Первый бой приняли под Невельском. На рассвете услышали, как в атаку пошли штрафные батальоны. Фашисты встретили их артиллерийским огнём. С поля боя возвращались раненые бойцы, а нам предстояло идти туда, в пекло. От окопов и траншей ничего не осталось, спрятаться от пуль и осколков было некуда. До расположения противника нейтральная полоса метров двести, а кругом мёртвые. Под Невельском получил ранение осколком мины с левой стороны меж рёбер. Ношу его под сердцем вот уже 75 лет.
Врачи удалять осколок не стали: учитывая близость к сердцу, побоялись его тревожить. После выписки из госпиталя Колесниченко направили на четырёхмесячные курсы младших лейтенантов. В апреле 1945 года 22-ю армию, в составе которой он воевал, перебросили в Румынию, где младший лейтенант Колесниченко и встретил победу. В одном из стрелковых полков он был назначен командиром взвода.
- В сентябре 1945 года приехал домой, в родное село. С фронта уже вернулись отец и старший брат, только они насовсем, а я на несколько дней, - рассказывает Степан Фёдорович. - Так вышло, что решил связать свою дальнейшую судьбу с армией. В Карпатах со своим взводом воевал с бандеровцами, служил в Одесском военном округе, в Польше, в Северной группе войск. Из пехоты попал в авиацию, командовал взводом в школе младших авиационных специалистов. И всё это время со мной был комсомольский билет.
Родине Степан Фёдорович Колесниченко прослужил 33 года. Отмечен орденом Великой Отечественной войны второй степени, орденом Красной Звезды, 28 медалями, среди которых две - "За боевые заслуги". В запас уволился в 1976 году. Тогда же приехал в Магнитогорск.
- В Ленинском райвоенкомате предложили поработать военруком в средней школе № 26, - говорит фронтовик. - Думал, ненадолго, но задержался на 36 лет. В школе и супругу свою встретил Лидию Семёновну, она математику преподавала. До сих пор помню своих многочисленных учеников - кого в лицо, кого по имени. И, что приятно, они меня тоже помнят. Дня не было, чтобы в магазине или на улице кто-то не окликнул и не поздоровался.
В этом году Степан Фёдорович Колесниченко отметит свой девяносто третий день рождения. Но выглядит он лет на двадцать моложе. А то и на все тридцать. Подтянутый, активный, спортивный. Да и образ жизни ведёт не пенсионерский: бассейн, настольный теннис, лыжи. В прошлом году прошёл по лыжне 675 километров и говорит, что это вовсе не предел. Утро бывший фронтовик начинает с гимнастики и самомассажа, и ещё недавно в сад предпочитал ездить только на велосипеде. Вместе с супругой Лидией Семёновной они любят петь песни под баян, а летом с удовольствием танцуют в парках под оркестровую музыку. И, конечно, любят вспоминать. Он рассказывает ей о военных путях-дорогах, а она читает ему стихи собственного сочинения.
В этом году ветеран вместе с участниками общественного движения "Маршрут памяти" побывал в Волгограде, который он по привычке называет Сталинградом. Словно ненадолго вернулся в юность, в те времена, когда на груди алел комсомольский значок, признаётся Степан Фёдорович.
