Его родители имели, как говорит сам Лановой, три класса на двоих, зато трем своим детям дали высшее образование. Василий Лановой, несмотря на увлечение театром с детства, должен был стать журналистом, поскольку поступил на соответствующий факультет МГУ. Но уже в первый семестр обучения его пригласили сниматься в «Аттестате зрелости», и после этого он из университета сбежал – чему несказанно рад. Более того, сегодня он испытывает крайнюю неприязнь к нашей братии, и, увы, не без основания.
Правда, касается это столичной прессы. Недавний пример – съемки в сериале «Брежнев», где Василий Лановой сыграл роль Андропова. Фотографии смертельно больного главы государства в исполнении актера каким-то образом попали в прессу, да вот только написали, что болен не Андропов, а сам Лановой, которого якобы пришлось срочно госпитализировать. И это не единичный случай неприятного общения с акулами пера. Весьма экспрессивно Василий Семенович отвечал и на каверзные вопросы магнитогорских журналистов. Впрочем, обо всем по порядку.
В Магнитке Василий Лановой далеко не впервые: раньше в нашем городе было обыкновение проводить так называемые премьеры фильмов, так что за 52 года – ровно столько он в кино и театре – Магнитку посетил десятки раз. Присутствовал и на открытии легендарного памятника «Тыл – фронту». Селили тогдашних звезд – гостей города – в Березках, что на левом берегу: Василий Лановой вспоминает, как с гордостью ему рассказывали о том, что в этих домах когда-то жили первостроители Магнитки. Самому же Лановому комбинат дорог тем, что в его строительстве принимали участие бабушка и дед его жены, актрисы Ирины Купченко.
Нынешний приезд к нам – это подарок ветеранам города к 60-летию Победы от Магнитогорского дома кино. Литературная встреча с народным артистом СССР состоялась вчера вечером в кинотеатре «Современник». На пресс-конференции Василия Ланового журналистам представили руководители Магнитогорского дома кино Андрей и Виталий Старковы. Встреча длилась больше часа, проходила в весьма жаркой обстановке: актер очень трепетно относится к искусству, с грустью отмечая ее изменения в последние годы, и резко вступает в спор, когда вопросы о советском периоде ему задаются в ироничном тоне: Лановой этого не прощает никому. Попала под «стрелы ярости» и журналистка «Магнитогорского металла», которой удалось задать великому артисту несколько вопросов.
– Василий Семенович, кинематограф нашей страны может гордиться тем, что имеет в своем архиве более 30 фильмов с вашим участием. Роли были самые разноплановые и очень запоминающиеся. Однако в одном из ваших интервью я прочитала о том, что для вас лично самой любимой ролью стал эпизод в «Полосатом рейсе», где вы сказали буквально одну фразу про «группу в полосатых
купальниках». Неужели это правда?
– Абсолютная правда.
– Почему?
– Потому что, когда смотришь свою большую роль, зачастую отмечаешь: здесь не то, тут надо было не так, там бы что-то подправить – а ничего уже не сделаешь. А в эпизоде – ух! – и роли уже нет: прекрасное достоинство. Но вообще-то я говорил об этом с юмором, так что, если вы приняли все за чистую монету, то ошиблись.
– Нет, всерьез я эти слова, конечно же, не восприняла.
– Я вам точно скажу, что меня никогда не пускали в комедию: говорили, лицом не вышел. Не думаю, что это так, потому что в театре я играл много комедийных и даже водевильных ролей. Но, очевидно, в кинематографе есть свой закон, который диктует условия, и внешние данные здесь основополагающие. Грубо говоря, у каждого актера есть амплуа, и назвать себя комиком я не могу, хотя и трагиком тоже не являюсь. Отовсюду понемногу надо черпать – такова профессия.
– Вы ведь, насколько я знаю, до сих пор заведуете кафедрой художественного слова в Щукинском училище?
– Да.
– Говорят, что культура страны определяется прежде всего состоянием языка, на котором говорит большинство простых граждан государства…
– Абсолютно верное замечание.
– Как профессионал, что вы можете сказать: в каком состоянии находится сейчас наша культура?
– А вы послушайте вашего брата по телевизору, и сами все поймете. В советское время дикторов железно готовили по культуре речи, этому вопросу уделялось громадное внимание. Сегодня же на телевидение и радио полезли, простите за выражение, лабухи, которые берутся за легкомысленные программы и иногда выкидывают такое! У меня создается ощущение, что они сами удивляются тому, что из них порой вырывается. Слава богу, в последнее время профессионалы стали бить тревогу во все колокола. Но о чем мы можем говорить, если этому вопросу не уделяется внимания на государственном уровне, а телевидение – это уровень именно государственный. Скоро на экраны выйдет большая программа о Сергее Федоровиче Бондарчуке, в которой я принимал участие, поскольку мы с ним многие годы были знакомы. Впервые мы встретились с ним на Украине, в одной студии, в соседних павильонах: он, уже признанный мастер, снимал «Ивана Франко», а я, студент третьего курса, играл в «Павле Корчагине». В перерывах мы выходили покурить и много разговаривали. Однажды мы поспорили: он сказал, что не все в жизни человека может быть предметом искусства. Я же утверждал, что основой искусства должна служить именно правда. Спрашиваю его: «Ну и что, по вашему мнению, не может быть предметом искусства?» Как раз в это время мимо нас проходил пожилой осветитель. Накануне он, скорее всего, изрядно выпил, а сегодня «принял» пива, чтобы облегчить свое состояние. Так вот, у него пиво, простите за выражение, начало отдаваться неприличными звуками. И Сергей Федорович мне сказал: «Вот это не должно быть предметом искусства». Я с ним согласился. Даже мысли не все могут быть предметом искусства, потому что некоторые из них мгновенно наведут нас на понятие натурализм, а это уже перебор.
– Огромное внимание в своих выступлениях, книгах вы уделяете войне, поскольку были ее непосредственным свидетелем. В одном из интервью вы сказали, что реальная война проходила так же, как ее показывали в кино. Наверняка вы имели в виду кино советского периода. В этом году накануне Девятого мая на телевидении прошла акция «60 фильмов к 60-летию Победы», показывались картины, что называется, свежеприготовленные. Как вы относитесь к современной интерпретации Великой Отечественной войны? Считаете ли вы, как и многие ветераны, что в советскую эпоху фильмы были честнее, может быть, благороднее? Или у вас нет такого чувства противопоставления?
– Вы знаете, какие-то картины, сделанные об армии в последнее время, мне кажется, абсолютно не имеют отношения к тому, что было на самом деле. Я имею в виду не только венные фильмы. Современная картина о войне, которая меня устроила на все сто процентов, – «Звезда». Она сделана два года назад молодым режиссером, 25-летним мальчиком, однако его ощущения от войны полностью совпали с моими. А я все это видел. Мне было семь лет, мама отправила трех своих детей, меня и двух дочерей, отдыхать на Украину, нам было четыре, семь и десять лет. Было это 20 июня. А через неделю у нас были немцы. Мама должна была приехать к нам через две недели, а смогла приехать аж в 1944 году. И до этого дня мы ничего не знали о своих родителях, а они о нас. Шли бои, и по дороге вперемешку лежали наши, немцы – у меня до сих пор в памяти запах человеческого трупа. Эти впечатления наложили, конечно же, свою оценку всему, что происходит в мире. Я помню, как моя учительница, когда у меня родился второй сын, сказала мне: «Эх, жалко, Василий, что ваши дети никогда не будут такими сильными, как вы, потому что вы прошли войну и познали голод. А уж вы сделаете все, чтобы они голода не знали». Я говорю: «Да, я это сделаю». И оба мы оказались правы. А в изображении войны были и в то время переборы. Если вы помните, в своем документальном цикле «Великая отечественная» Кармен тоже использовал так называемые постановочные кадры, не имеющие к реальности никакого отношения. К 60-летию Победы я озвучивал много фильмов. На радио 22 июня стартует проект «Настоящая армия», в котором будет рассказано о наших вооруженных силах с седьмого века по сей день – можно сказать, что вся история армии озвучена мною. Конечно, не все сделано идеально, но главное – все-таки вектор всех этих работ державный, патриотический. Ведь даже в Библии можно найти ошибки, нечестности, но вектор ее абсолютно направленный – нравственность человека. Лев Николаевич Толстой говорил: «Уберите пузатых церковников, я не нуждаюсь в таких посредниках между мною и Богом». Он осуждал не саму церковь, а ее служителей. А роль самой религии трудно переоценить, ибо прежде всего это создание всемирной культуры.
– Вы всю жизнь служили в театре Вахтангова, хотя в последнее время, я знаю, недовольны политикой руководства по поводу введения в репертуар популярных режиссеров и спектаклей. Почему вы не ушли? Что это: советская верность месту службы, или действительно театр пришелся вам по душе?
– А почему «советская»?
– Ну, просто в советское время, насколько я знаю, считалось престижным иметь в трудовой книжке всего две записи: принят на работу такого-то числа – уволен с этой же работы на пенсию такого-то числа.
– Да нет, просто в любом приличном обществе не принято покидать дряхлых родителей, умирающих родственников – это не советская привычка, это привычка человеческой души: или она есть, или ее нет. А слово «советская» вы в своем контексте уберите. Я люблю все советское, и театр в особенности. И дай бог вашему поколению и вашему театру подняться до его уровня.
– Если можно, я коснусь милицейской тематики в вашем кинотворчестве: насколько я понимаю, в то время была идея поднять престиж профессии милиционера на уровне страны. Поэтому на роли в подобные фильмы приглашались роскошные актеры, в том числе, вы. Как вы относитесь к этим ролям, учитывая, что все же вами воспользовались в политических целях, если можно так сказать?
– Да не было тогда, при советской власти, политических целей. Просто литература была такого качества, что хорошие актеры соглашались играть. А в сегодняшних милицейских сериалах не соглашаются – вот и вся подоплека. Посмотрите, какой сюжет в «Огарева, 6», в «Приступить к ликвидации»! А сегодня: бац-бух-пиф-паф! Зри в корень, барин! Мы сегодня, к сожалению, видим деградацию нашего искусства, остается только классика – и все.
– Ну неужели ничего в современном кинематографе, литературе вы не можете назвать такого, что вас устроило бы и с эстетической, и с этической точки зрения?
– А вы сами что можете назвать?
– Например, фильмы наши нашумевшие, выдвинутые на получение «Оскара»?
– (все больше распаляясь – прим. авт.) А что выдвинули на «Оскара»?
– Ну, хотя бы «Утомленные солнцем» Никиты Михалкова.
– А вам самой нравится эта картина?
– Я отношусь к ней с большим уважением, скажем так.
– А вот это, говоря вашими словами, и есть чисто политический фильм – проституционная, ублюдочная картина. И слышать такие вещи от россиянина – извините. Наверное, это вопрос позиции. А на этот самый «Оскар» мы, простите, плевали, потому что эту самую премию мы взяли еще с «Войной и миром». Так это была «Война и мир»! Подумайте, почему «Утомленные солнцем» получили «Оскара»? Почему надо было дать России подарочек, взятку от американцев за политическую картину? Вы не задумывались над этим? Подумайте, и больше вопросов от вас, думаю, не будет.
P.S. После такой отповеди я действительно молчала и думала: наверное, личность такого масштаба действительно может так громко заявлять об этом. После пресс-конференции меня поддерживал Виталий Старков: «Рита, вопросы были чудесные, ты не расстраивайся». Подойдя за автографом к Василию Лановому, осторожно спросила: «Надеюсь, я не очень обидела вас своими вопросами?» Он ласково улыбнулся и ответил: «Это просто спор по поводу разных позиций, вот и все. А я вас не обидел своими ответами?»
