В Магнитогорске осталось два ветерана, для которых эта дата священна - Иван Пискунов и София Аврутина, которая шестнадцатилетней девушкой пришла в отряд "Непобедимый", сражавшийся на оккупированной территории Белоруссии.
Немецкий порядок
Через две недели после начала войны немцы вошли в белорусское село Крушники. В небогатом, но чистеньком, аккуратном доме председателя трех сельсоветов Павла Корзуна разместили штаб. Семью выгнали в сарай. В начале оккупации завоеватели, покорившие всю Европу, были веселые, уверенные и сытые. Заняв деревню, первым делом занялись мародерством: разгромили магазин и несколько месяцев умывались одеколоном. У семьи Корзунов сразу же отобрали велосипед и швейную машинку. Оставшуюся одежду мать спрятала в бочку, но немцы с присущей им скрупулезностью обшаривали все углы. Один из оккупантов проверил штыком бочку и, увидев смертельный испуг в глазах хозяйки, видно, пожалел. Крикнул что-то своим, и те ушли.
Память сохранила подробности военного времени и, спустя 70 лет, они всплывают в сознании Софии Аврутиной с такой ясностью, будто все происходило вчера.
- Помню, мама доит корову, а немец протягивает кружку. Она нальет ему, и, пока тот пьет, приговаривает: "Чтоб ты подавился, ирод проклятый". А тот, счастливый, лепечет: "Гуд, гуд", - смеется София Павловна. - За яйца, бывало, кастрюлю гречневой каши с тушенкой с солдатской кухни приносили.
София Павловна удивительно скромный человек. Кавалер 12 орденов и медалей, три года проведшая в партизанском отряде, считает свою жизнь обычной. Жила, как и миллионы советских людей, - превозмогая холод, голод, смерть близких. Была связником партизан, спасалась от фашистского преследования, ходила в дозоры. Каждодневный риск, жизнь на грани смерти считает обычным делом в военное время. Только с годами пришло осознание безмерного горя, страданий и потерь, о которых теперь не вспомнить без слез.
Отец Софии с первых дней войны стал связным партизан. Старшая дочь Нина была и разведчицей, и связной, не раз ходила в Слуцк. Мать пекла хлеб, София относила провизию на опушку леса, как она потом догадалась, вместе с важной информацией. Там ее поджидал один и тот же незнакомец. Возвращаться девушка должна была с корзинкой грибов или ягод. Для конспирации.
Белорусская земля горела под ногами захватчиков. В 1941 году в партизанских отрядах сражались 12 тысяч человек, а к концу войны - около 400 тысяч. Немецкое командование проводило карательные операции, не скупясь, платило доносчикам и полицаям.
- Зверствовали страшно, - вспоминает София Павловна. - Младенцев из семей партизан пополам раздирали. Утром первыми на улицу старики выходили. Страшно было: повешенные, расстрелянные… Кто-то из наших, сельских, донес на отца и мать. Их и еще 20 сельчан вывели на площадь, связали, забросали соломой и подожгли. Нас заставили смотреть на смерть родных. Потом согнали всех молодых в шеренги и отправили в Германию. По дороге нас отбили партизаны. Крики, взрывы, стрельба. Все бросились врассыпную. Мы с сестрой Ниной три дня прятались в лесу, на болотах. Пришли в деревню грязные, голодные. Земляки накормили, но просили уйти: если полицаи пронюхают, всю семью расстреляют. В дорогу дали хлеба, сала. Нас разыскали партизаны Гриша и Саша и привели в отряд…
Ночные дозоры
Девушки попали в отряд под названием "Непобедимый". Он входил в Третью минскую партизанскую бригаду. Командиром отряда был Тимофей Кусков. Всего за годы войны партизаны пустили под откос более 11 тысяч эшелонов с живой силой и боевой техникой, из них 100 составов подорвали партизаны "Непобедимого". Они казнили полицаев, громили волостные управы, распространяли сводки Совинформбюро. Фашисты боялись сунуться в Черненский лес.
Не всех желающих брали в партизанскую семью. Но дочек отважного связного Павла Корзуна приняли сразу. Поначалу Софию определили в хозбригаду. Она ухаживала за ранеными, драила котлы, чистила картошку, пекла хлеб. 60 буханок в день выпекала в больших бочках, чтобы немцы с самолета не увидели дыма от костра. Только после принятия присяги ей стали давать серьезные поручения. Присягу принимал особый отдел в составе парторга, командира отряда и медработника. Спрашивали, как поведешь себя, если попадешь в лапы фашистов?
- Мы клялись, что ничего не скажем, и крестились. После присяги я стала рядовой партизанкой. Охраняла пост, ходила в дозор. Из оружия были в основном винтовки. Стрелять нас научили. Очень боялась ночных дозоров. А тут еще ребята подшучивают, мол, выберем случай - напугаем. Я им пригрозила: напугаете - пристрелю.
В отряде была радиосвязь. К партизанам прибились два немецких перебежчика с рацией. Связь с Москвой была постоянной - раз в три месяца. Самолет сбрасывал груз: взрывчатку, оружие, боеприпасы, пачки газет. Каждый прилет становился праздником для юных партизанок: им доставалось по маленькой дольке шоколада.
Старшая сестра Нина была разведчиком-подрывником. С четырьмя парнями отправила под откос три немецких эшелона, за что была награждена орденом Красной Звезды.
Лозунг "Кровь за кровь!" в воспоминаниях Софии Павловны обрастает жуткими подробностями. Когда партизаны ловили полицаев, их не расстреливали - пули жалели.
- Был в отряде Федя Бельдюх, который убивал предателей ударом ножа в сердце. Казнили публично, чтобы видели, что ждет фашистских прихвостней, - продолжает рассказ София Павловна.
- У вас не было к ним жалости?
- По наводке полицаев сожгли отца и мать. Никто из партизан их не жалел. Но и они, сволочи, пощады не просили. Помню, когда Минск освободили и немцы драпали, полицаи хвались за борта машины, чтобы убежать с хозяевами. Фашисты их сбрасывали, били прикладами автоматов. Тех, кто не успел скрыться, партизаны потом окружили, загнали в рожь и подожгли…
В отряде София встретила своего суженого - Якова Аврутина. Родом он был из Херсона. Мечтал стать скрипачом. После окончания музыкального училища выдержал огромный конкурс и поступил в Одесскую консерваторию. С третьего курса, в 1939 году, был призван в армию. В составе горно-стрелкового полка охранял советско-турецкую границу. В Белоруссию парня направили для поступление в военное училище. После окружения и прорыва Минского котла Яков Миронович был командиром взвода партизанского отряда, в конце войны - начальником штаба.
София Павловна вспомнила, как Яков из-за нее получил три дня гауптвахты. Ночной караул она должна была нести на посту, который находился недалеко от свежей могилы молодого партизана. Яков, зная, что девушка трясется от страха, все время находился рядом с ней, хотя обязан был проверять посты.
- Мы были молодыми. И смерть, и горе кругом, а мы иной раз и спляшем, и споем. Девушки, их в отряде было восемь человек, иногда ко мне обращались, мол, попроси своего Яшу сыграть на скрипке. Был в отряде и гитарист.
Белорусские магнитогорцы
После взятия Минска Якова Аврутина назначили на должность начальника спецотдела в министерство лесной промышленности Белоруссии. Оказавшись в командировке в Москве, он случайно встретил родного дядю. Тот едва не лишился чувств: семью известили о гибели Якова. Его родные во время войны были эвакуированы в Агаповку. Осенью 1944 года Яков с молодой женой приехал в Магнитку - к брату и матери - и нашел здесь свою судьбу. Они не изменили городу даже после того, как родственники вернулись в Белоруссию. Яков Миронович перед выходом на пенсию занимал должность начальника отдела кадров в Магнитогорсктрансстрое. София Павловна более 60 лет проработала в системе профтехобразования, была заместителем директора по хозяйственной части. Она - ветеран труда, почетный ветеран города, ветеран и отличник профтехообразования.
- Было нас три сестры. Нина 1920 года рождения. Ядвига - на два года ее моложе. Я с 24 года, - подводит черту София Павловна. - Сестры умерли, их дети и внуки живут в Минске. Нет и моего Якова… Но я счастливый человек: у меня дочка и зять, три внука и пятеро правнуков. Самому маленькому Денису шесть лет, Олечке - 15. Родные меня навещают, возят на Банное, сама-то я плохо стала ходить - 89-й годок стукнул.
София Павловна показывает коробку, в которой 12 орденов и медалей. Самая дорогая для нее - медаль "Партизану Великой Отечественной войны", которую ей три года назад прислали из Белоруссии.
Прощаясь, спросила, кто так затейливо оформил лестничную площадку в подъезде дома: шторы, цветы, панно?
- Мы с соседями. Надо бы шторы обновить. Вот материю купим, и я новые пошью…
