В РЕДАКЦИЮ «ММ» поступило письмо читательницы Анастасии Решетниковой. Хотя письмом увесистый пакет документов назвать можно лишь с натяжкой. В бумагах – история трехлетних хождений Анастасии Федоровны по инстанциям. Поразительно, как человек в возрасте 83 лет находит силы биться за свою правду.
«ДЕТСКИЙ» ЩИТ
19 июня 2004 года в одной из квартир по проспекту Ленина произошла бытовая ссора. Хозяин малосемейки 46-летний Владимир поскандалил с Альфией Хафизовой – сестрой своей сожительницы Жанны. В документах читаем показания Хафизовой: «Когда мы пришли, то Жанна Яркеева и Решетников стали пить водку, я – пиво. Сожители стали ругаться. Я сделала замечание Решетникову, тот несколько раз так ударил меня кулаком по плечу, что я стукнулась головой о стену. Жанна стала за меня заступаться. Володя ее оттолкнул и стал мне угрожать. Тогда я взяла бутылку и ударила Решетникова по голове так, что бутылка разбилась. Мы с сестрой ушли, а когда вернулись, Володя открыл нам дверь. У него на лбу кровоточила рана. Я предложила вызвать «скорую», но никто не захотел. Я вытерла кровь халатом. Сожители вновь принялись ругаться, и я ушла».
Через два дня Владимира пришла понаведать его мать Анастасия Федоровна. Соседи сообщили пенсионерке, что после скандала Володю никто не видел. Открыв дверь, Анастасия Федоровна обнаружила в ванной труп сына. Судебная экспертиза установила: смерть Решетникова наступила от ушиба головного мозга в результате черепно-мозговой травмы.
Во время следствия, проведенного прокуратурой Правобережного района, установлена вина Хафизовой. Допросили и Яркееву, которая призналась, что «нанесла Решетникову несколько пощечин». По заключению эксперта, «кровоподтеки в лобной области потерпевшего не могли образоваться от действий Яркеевой». Посему следствие пришло к выводу, что в действиях Яркеевой отсутствуют признаки преступления, предусмотренные частью 4 статьи 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего». В возбуждении уголовного дела против Яркеевой было отказано.
На судебное заседание Жанна не явилась, на процессе были оглашены ее следственные показания. Анастасия Решетникова сообщила суду, что «в ноябре 2003 года сын попал под машину и получил травму головы, с тех пор был признан инвалидом. Постоянного места работы не имел. Проживая с Яркеевой, употреблял спиртные напитки».
Суд признал Хафизову виновной по статье 111 УК РФ и при назначении наказания принял во внимание ряд смягчающих обстоятельств: первую судимость, признание вины, положительные характеристики, противоправное поведение самого потерпевшего и наличие несовершеннолетнего ребенка. Было также учтено, что девятилетний мальчик имеет серьезные заболевания, а у Хафизовой нет близких родственников, которые могли бы «реально осуществлять его воспитание (с отцом ребенка брак не зарегистрирован)». Перечисленные обстоятельства определили срок приговора: пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. На основании части 1 статьи 82 реальное отбывание наказания было отсрочено до того времени, пока ребенку не исполнится 14 лет. Оный пункт статьи гласит: «Осужденным …женщинам, имеющим детей в возрасте до 14 лет, кроме осужденных к лишению свободы на срок свыше пяти лет за тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, суд может отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком 14-летнего возраста».
Анастасия Федоровна заявила гражданский иск о возмещении материального и морального вреда, соответственно: около 12 тысяч, затраченных на похороны, и 400 тысяч рублей. Суд в полном объеме удовлетворил ее требования в части материального иска, за компенсацию морального вреда было назначено 100 тысяч рублей.
«БЕСХОЗНЫЕ» УДАРЫ
Государственный обвинитель посчитал приговор излишне мягким и направил в судебную коллегию по уловным делам Челябинского областного суда кассационное представление, в котором говорится, что «такое наказание нельзя считать справедливым. Суд учел только смягчающие вину обстоятельства, но не учел тяжесть и общественную опасность содеянного, невозмещенный ущерб. …Хафизова не работает, регистрации в городе не имеет, к спиртному неравнодушна. Полагаю, что при вышеизложенных обстоятельствах применение ст. 82 УК РФ необоснованно. Кроме того, в судебном заседании было установлено, что ребенок с рождения воспитывается отцом. Близкие родственники у Хафизовой, мать и сестра, также имеются».
Гособвинитель указывает еще на одно обстоятельство: во время проведения следствия суд заключил Хафизову под арест. И хотя она просила изменить меру пресечения, опять же прикрываясь ребенком, кассационная инстанция оставила постановление суда в силе. Получилось, что в одном случае наличие ребенка никакой роли не играет, в другом – становится основанием для отсрочки приговора.
Кассационную жалобу направила и Анастасия Федоровна, изложив следующие аргументы: судмедэкспертиза установила, что Решетникову было нанесено не менее трех «травматических воздействий». Хафизова созналась, что нанесла только один удар по голове. «Отсюда вытекает, – читаем в жалобе Анастасии Федоровны на имя заместителя генерального прокурора по Уральскому федеральному округу Ю. М. Золотова, – что два травматических воздействия, повлекшие смерть, причинены Яркеевой». Анастасия Решетникова просит проверить ее доводы и решить вопрос о привлечении бывшей сожительницы сына к уголовной ответственности. В июне 2006 года ей приходит ответ, в котором читаем следующее: «Приведенные доводы заслуживают серьезного внимания и требуют всесторонней проверки».
Стали проверять. Но вот беда: не могут отыскать Яркееву. И появляется еще один ответ уже из прокуратуры Челябинской области: «Ваша версия о причастности Яркеевой к совершению преступления достаточно полно проверена на предварительном следствии и обоснованно признана несостоятельной, причастность Яркеевой к совершению преступления не нашла своего подтверждения и в судебном заседании».
В таком случае, кому приписать два «анонимных» удара? Если предположить, что Хафизова лукавила, желая выгородить сестру и спасти ее от решетки, что мешало ей «взять» на себя эти два «бесхозных» удара? По всей вероятности, в пылу драки Хафизова сбилась со счета. В противном случае, выходит, что Анастасия Решетникова права: гнев Жанны не ограничился пощечинами. Настораживает и тот факт, что Яркеева скрылась. Однако Анастасия Федоровна в очередной жалобе опять же на имя Ю. М. Золотова пишет: «Совсем недавно Яркеева проходила свидетелем по делу в том же Правобережном районе, и работники прокуратуры об этом прекрасно осведомлены. Яркеева, почувствовав безнаказанность, звонит мне домой, угрожает, требует вещи. Об этих угрозах я писала заявление в Правобережное РОВД, но никакой реакции».
На этом эпопея с Яркеевой закончилась, но не разрешилась: переписка с начальственными правозащитниками потеряла смысл. Все ответы практически идентичны. Итог: человека нет, важный свидетель исчезает, виновная отделывается легким испугом и занимается, надо полагать, воспитанием ребенка, который только фактом своего существования спас маму от решетки.
ВЬЕТНАМСКИЙ ПАПА
Едва со времени оглашения приговора минуло два года, как Альфия Хафизова 23 ноября 2006 года вновь предстала перед судом того же Правобережного района. На сей раз она обвинялась в мошенничестве: по чужому паспорту получила в кредит телевизор и скрылась, нанеся банку ущерб в размере 63394 рублей 40 копеек. Перед этим Альфия предприняла две попытки обмануть представителей банка, но они закончились неудачно.
На очередном суде Хафизова вину признала и согласилась на рассмотрение дела без проведения судебного разбирательства. За мошенничество ей отмеряли срок в три года. Но за Хафизовой, как мы помним, тянулся шлейф отсроченного приговора – пять лет. На основании статьи 70 УК РФ к новому приговору было частично присоединено предыдущее наказание: из пяти лет осталось всего три. В итоге, за два преступления, совершенных в течение двух лет, Хафизова получила шесть лет лишения свободы плюс взыскание материального вреда, равного стоимости телевизора – более 63 тысяч рублей.
Получается, отсрочка приговора была использована Хафизовой для совершения очередного преступления. Кто же теперь будет воспитывать ребенка? Ответ на этот вопрос я нашла в корреспонденции журналиста «Магнитогорского рабочего» Ульяны Шевченко «Мой вьетнамский папа» («МР» 16 декабря 2006 г.). После того как Хафизову осудили, в школу, где учится ее сын, нагрянула целая делегация: сотрудники милиции, уголовно-исполнительной инспекции, отдела опеки и попечительства. Все верно: мать отправили в места лишения свободы, родственников, которые могли бы заботиться о сыне, как утверждала Хафизова, у нее не было. По документам мальчик оказался ничей. На деле оказалось все иначе: Хафизова жила в гражданском браке с вьетнамцем, который до беспамятства любил родившегося сынишку. «Хоп нянчил сына с пеленок, таскал в поликлинику, бегал за детским питанием, водил в ясли, одним словом, заботился о малыше, как не всякая мама сможет, – пишет Ульяна Шевченко. – Со временем он понял, что женщина, которая родила ему сына, непутевая. Альфия злоупотребляла алкоголем, бросала ребенка и исчезала на несколько дней без объяснений, неоднократно попадала в милицию за мелкие кражи. Чтобы прокормить и воспитать сына, вьетнамец работал сутками… Когда Хоп узнал, что сына могут забрать в детдом, то чуть не потерял рассудок». Эти строки, думаю, дополнят образ Альфии-родительницы. Гуманность суда в данном конкретном случае оказалась бисером, который Хафизова так и не оценила.
ЦЕНА ЖИЗНИ
Со времени первого приговора прошло почти три года. Из всей суммы материального вреда, 12 тысяч рублей, Анастасия Решетникова получила лишь семь. Требуя исполнения приговора, она обратилась в суд с жалобой на действия судебного пристава-исполнителя Правобережного района. Однако что может пристав, если ни счетов в банках, ни транспортных средств, ни имущества, подлежащего описи и аресту, у должника нет? О чем был составлен соответствующий акт. Правда, имеется квартира, но по закону жилье, «являющееся единственным пригодным для постоянного проживания помещением для должника и членов его семьи, не может быть обращено в пользу взыскания по исполнительным документам».
По словам старшего судебного пристава правобережного районного отдела судебных приставов Нафиса Фаттахова, история с взысканием денег в пользу Решетниковой стала уже притчей во языцех: «Что взять с Хафизовой, которая вела аморальный образ жизни, неоднократно была судима и в последнее время числилась в федеральном розыске? После того как она в очередной раз была осуждена, исполнительные листы по взысканию морального и материального ущерба 18 января 2007 года были отправлены в изолятор ИЗ 74/2. Далее эти бумаги последуют за осужденной – по месту отбывания наказания. Иногда осужденные работают, и какие-то отчисления взыскателю будут поступать».
При личной встрече Анастасия Федоровна, поразившая знанием законов и статьей УК и УПК, утверждает, что в настоящее время Хафизова отбывает наказание в женской колонии в Чувашии. Решетникова считает, что женщина, ставшая виновницей смерти ее сына, сполна ощутила на себе всю гуманность третьей власти – по сроку наказания мошенничество было приравнено к тяжкому преступлению. Три года колонии и семь тысяч рублей – такой оказалась цена Володиной жизни.