БРОСИТЬ КУРИТЬ пытался раз шесть – безуспешно. Один раз, лет пять назад, продержался пару месяцев. Потом вновь закурил – как всегда, за компанию. Недавно прикинул, сколько лет уже смолю – и погрустнел. Получилось, что травил себя сознательно я семнадцать лет… Выходит, столько капель никотина накопилось в моем организме, что не один табун лошадей положить можно. Да, пора бросать, причем уже навсегда…
Еще до женитьбы, десять лет назад угораздило меня попасть в тубдиспансер – на профилактическое лечение. Не знаю, как сейчас, а в ту пору работали там отличные врачи, знающие все болячки дыхательной системы назубок. Посмотрели меня, пощупали, взяли кучу анализов. Полежал я на больничной койке недельки полторы – тогда это было намного комфортнее, чем сейчас. Когда выписывали, лечащий врач долго со мной беседовал, а на прощанье сказал: «Тебе, молодой человек, близко к сигаретам и пепельнице подходить нельзя. Слизистая у тебя необычная, сильно реагирует на табачный дым. Если не хочешь лет в тридцать угробить свою дыхалку – бросай немедленно».
После больницы не курил месяц. Потом снова взял эту «соску для взрослых». Кстати, говорят, что подвержены привычке курить люди, в младенческом возрасте не дососавшие материнской груди, ну, не по полной программе вскормленные. Я когда впервые это услышал, немедленно к матери с вопросом: кормила ли меня, как положено? Слегка недоумевая, мать ответила, что все было по полной программе. Значит, думаю, корень зла не здесь.
Курить начинал, как и все нормальные советские дети, в средней школе. Таскали у отцов «беломорины» – и на стройку: сейчас на этом месте башня «Магнитострой» стоит. Залезем в колодец и начинаем изображать из себя «старшаков». Кашель, слезы, сопли, и ощущение «взрослости»…
Спортом занимался с детства: футбол, бокс, немного дзюдо. Плавал отлично – первый взрослый разряд. По физкультуре всегда «отлично», выступал за школьную сборную. Даже в секцию байдарки как-то занесло – недели четыре ходил на тренировки, хоть и чертовски далеко от дома. Короче, физически развит, все время в тонусе.
На летних каникулах после седьмого класса достала мать путевку на юг, в Евпаторию, в санаторий имени XX партсъезда. Елки-палки, слава богу, что моим детям этого уже не знать и не слышать: съезды, решения партии… Хотя, если сравнивать по-крупному, многое осталось прежним. Короче, в этом санатории меня к сигаретам и пристрастили – парнишка Сергей из казахстанской Магнитки. Официально курить было запрещено – все-таки со всего Союза дети и подростки приезжали лечиться, а не обзаводиться вредными привычками. Поэтому по ночам медсестры шмонали тумбочки и шкафы, а экспроприированное курево складировали в своей дежурке. Как-то раз одна молоденькая сестричка выскочила из этой комнатки, а дверь запереть на ключ забыла. Тут же мои ушлые соседи по палате проникли в святая святых и стибрили несколько блоков сигарет. Куревом разжились богатым: болгарские «ТУ-134», «ОPAL», «ВТ», «RODOPI» и отечественные «Арктика» – крутые, с коричневым фильтром. Все это богатство, безусловно, надежно припрятали. И приступили ребята к обучению меня курению. Признаюсь, тяжеловато было: голова кружилась, кашлял после каждой затяжки. На кой так себя тогда насиловал – сейчас не понимаю. Но ведь казалось очень нужным, жизненно необходимым, иначе бы не старался. Приучили, словом. Домой я прилетел с двумя блоками сигарет и заявил родителям, что теперь тоже вместе с отцом буду курить на кухне. Мать в шоке, отец недоволен: поворчали, пытались убедить – не получилось.
«Табачный кризис» 90-х пережил благополучно: мне уже полагались талоны не только на мыло, но и на сигареты. Как сейчас помню, в магазине на талончики продавали отсыревший «Космос».
В старших классах курило много ребят. А вот курящих девушек в нашем классе не было. Помню, как в одиннадцатом классе перед сдачей забега на 5 километров мы с приятелем озадачились: выдержим ли? И за несколько дней до этого решили бросить курить. Кто-то подсказал: хорошо вымочите сигареты в молоке, просушите, а потом попытайтесь закурить – запах и вкус будет настолько отвратительным, что стошнит. И больше сигарету в рот никогда не возьмете. Так и сделали, но то ли организмы наши магнитогорские и не к такому привыкли, то ли молоко слишком сильно водой разбавлено – не получилось. Не стошнило, и отвращения особого не вызвало. Сейчас думаю: тогда мог бросить легко, никакого молока и не надо было. Получается, не хотел. Кросс, кстати, сдали на «отлично».
В институте стал курить больше: к тому времени уже везде в городе продавались нормальные сигареты, а не навоз, завернутый в папиросную бумагу. Пролетели институтские годы, познакомился с будущей женой – учились в параллельных группах. Она не курила, да и я при ней как-то реже сигарету доставал. Жили вместе с родителями жены: тесть – доменщик, смолил прилично, но дома никогда не закуривал, только на балконе или в подъезде. Родился сын, я устроился на работу в редакцию газеты «Русский дом». Курили там практически все мужчины, и я старался не отстать. Тогда мне казалось, что курю много – пачки хватало на два с половиной дня. Ошибался: когда через несколько лет пригласили работать на комбинат по договору в газету «Магнитогорский металл», я понял, что такое курящий коллектив. В помещении на верстке дым натурально стоял столбом – зайти без слез невозможно. Табачный запах никогда не выветривался: здесь с утра до вечера смолили и мужчины, и женщины. Под вечер голова опухала до невозможности, аж мягкая становилась. Одежда пропиталась настолько, что даже стирка и вывешивание на балкон на ночь не помогали. Жена говорила, что у меня волосы пахнут пепельницей…
Потом переехали на правый, в помещении курить запретили – и слава богу! В холодную погоду курящие бегали под лестницу. А потом и это дело запретили – и правильно! Но курить продолжал: последнее время, как школьник, за углом, чтоб шеф не увидел…
На протяжении всех этих лет периодически пытался бросить. Узнал железный рецепт: хочешь бросить – не кури, и все! Другого не дано. Никакие таблетки и иглоукалывания, заговоры бабушек, «целители» и «колдуны-шабашники» не помогут, если нет мозгов и силы воли.
Решение бросить по-настоящему пришло не сразу, хотя я давненько чувствовал, что пора. Стало мешать работе, где создали невыносимые условия для курящих. Сын-третьеклассник и «подготовишка» дочь регулярно спрашивают, когда я брошу. Самому надоело! Последней каплей стало решение бросить курить коллеги Татьяны Трушниковой, до этого смолившей как паровоз. Держится уже с месяц! Главный редактор, который сам некурящий, постоянно подтрунивал, подначивал и агитировал завязать с табаком, а на новогоднем вечере презентовал курящим сотрудникам редакции таблетки против курения. А самым злостным досталась книга «1440 способов бросить курить».
Стоял как-то на крыльце со знакомым охранником Дмитрием из спецотдела комбината, рассуждали о том, о сем. И договорились: бросаем вместе, так оно легче! Будем друг друга морально поддерживать. Вот справим Новый год, и на работу после новогодних каникул уже некурящими! Держимся! Период, когда уши пухли и волочились по полу, уже позади. Постоянное чувство голода ушло. Запахи вокруг какие-то новые появились, вкусовые ощущения словно заново возродились – красота! И вам, земляки, того же желаем. Бросайте эти соски, здесь и без них гадости хватает.
И напоследок. Каждый, кто хоть раз бросал курить и продержался хотя бы несколько дней, меня поймет. Есть такой психологический момент: несколько дней не покурил и кажется, что бросил. Потом хватаешься за сигарету, увещевая себя, что бросить могу, получилось же: только пару разиков покурю, а завтра брошу. Так вот, ребята, это элементарный самообман. Если бросил, то все! Баста.
