НЕ СЕГОДНЯ-завтра Анастасия Сидоренко станет молодой матерью. Уже знает, что будет сын, и с мужем даже дали ему имя – Левушка, выбрав то ли по гороскопу, то ли в честь великого писателя, то ли просто как ныне редко употребляемое, а значит, экзотическое.
Могут, конечно, присовокупить и президентскую демографическую программу, но это уже будет, наверное, от лукавого. Все, скорее всего, проще: встретила Анастасия, красивая рыжеватая девчонка со статью фотомодели, свою судьбу – верного и надежного магнитогорского парня, предложившего ей руку и сердце.
А вот со свадьбой не получилось, и живут пока молодые, как принято в народе говорить, в гражданском браке, а юридически – просто сожительствуют. И не по своей вине. Несмотря на свои почти 19 лет, Анастасия не имеет паспорта, а значит, и гражданства.
Обратимся к истории семьи Сидоренко. Мать Анастасии, Татьяна Кадочникова, можно сказать, коренная магнитогорка, хотя и родилась в Троицке. В Магнитке она с двух лет, куда переехала с родителями. Здесь окончила школу, училась в индустриально-педагогическом техникуме, в горно-металлургическом институте. Но задолго до получения диплома встретила свою вторую «половинку» и вышла замуж. Тогда, в 1988 году, с жильем было вообще никак, а в двухкомнатной родительской квартирке-хрущевке разводить «детский сад» с пеленками, значит, заведомо разбивать семейную лодку о бытовые проблемы. И подвернулась оказия: интересная работа для мужа, умельца на все руки в строительных делах, в Узбекистане, где еще и пятикомнатную квартиру давали. Сборы были недолгими. Там и родилась Анастасия, а спустя два года – Иван.
Но грянули приснопамятный 1991 год, «парад суверенитетов», экономическая, политическая и социальная разруха, патологическое обострение национального самосознания, как говорится, со всеми вытекающими последствиями. Спешный переезд с двумя несмышленышами в Белоруссию, где проживали родители мужа, скорее всего, напоминал эвакуацию: продали пятикомнатные хоромы за копейки, которых едва хватило на дорогу, да взяли с собой что можно было унести в руках. А в Белоруссии – точно такие же «процессы», хотя и приехали вроде бы к братьям-славянам. Обосновались в деревне. Мать работала дояркой в колхозе, отцу «доверили» пост ночного сторожа. Колхоз полунищий, голодуха. До школы, куда в 1995 году пошла первоклашка Анастасия, – три километра. И никаких школьных автобусов – все пехом, в стужу и слякоть. Посидели как-то вечерком, пригорюнились от несусветной «першпективы» и порешили: Татьяна с Анастасией уезжают к родителям в Магнитогорск, а муж с Ванюшкой – остаются под боком у родителей. Супруг хотел было и Анастасию оставить при себе, но Татьяна воспротивилась: мол, вытяну сама, да и родители поддержат.
Так они в феврале 1996 года и приехали в Магнитогорск. Навсегда. А надежды на «лучшие времена» не оправдались, семья распалась. И даже не встречались ни разу, оформив дальнейшие «отношения» заочно. Татьяна десять лет, до получения осенью прошлого года инвалидности по застарелой болезни, отработала в тресте «Электротранспорт». Анастасия «с нуля», потому как «деревенские классы» можно было смело и не считать, пошла в одну из лучших школ города и получила основное общее образование.
Но чуть раньше начались «непонятки»: как и положено, когда Анастасии исполнилось 14 лет, она обратилась в соответствующие органы за паспортом. Да ради бога, сказали там будущей гражданке России, дайте только справку от отца, что он не против. Но долгих четыре года папаша, как говорится, не говорил ни «бе» ни «ме» и прислал справку только тогда, когда Анастасия стала совершеннолетней и согласия родителя уже не требовалось. Но тут обнаружилась другая закавыка – с паспортом матери, который она получила еще в 2002 году в обмен на паспорт «советского» образца, представленный в паспортный стол для оформления гражданства дочери. Ее огорошили: мол, у вас самой гражданство не оформлено надлежащим образом. Как это так? Ничтоже сумняшеся, заглянул в свой паспорт. Нет, все верно: на первом развороте крупно начертано – «Паспорт гражданина Российской Федерации». Но изъяли у Татьяны основной документ, не только удостоверяющий личность гражданина, но и его принадлежность к России.
Получается какой-то абсурд: человек живет пять лет с паспортом, являющимся, по выражению поэта, дубликатом бесценного груза. Мало того, Татьяна, неудачно «сходив замуж», на основании этого паспорта уже получала другой, с фамилией нового мужа, и вдруг оказывается, что она никто и гражданство у нее никакое. И неясно, сколько будет длиться эта неопределенность из-за халатности какого-то чиновника. Сказали, что гражданство нужно будет оформлять заново, значит, делать запросы в Узбекистан, Белоруссию и долго, а то и тщетно ждать на них ответы. И ей, инвалиду, теперь ни в поликлинику обратиться, ни билет на поезд взять, ни в какое-либо «присутствие» сунуться: ведь известно, что без бумажки ты – букашка.
А с дочкой Анастасией проблема вообще повисла в воздухе, пока наши бдительные товарищи не удостоверятся, а не японская ли шпионка ее мать? Все долгие месяцы беременности она, не имея ни паспорта, ни медицинского полиса, не могла наблюдаться в женской консультации. После школы без паспорта она не могла устроиться ни на одну «нормальную» работу, разве что в фирмочки и к частным предпринимателям, которые платили гроши или вообще делали вид, что оплачивают работу. А сейчас вообще под вопросом, кто у нее родится: будущий гражданин России, Узбекистана, Белоруссии – на основании каких «бумажек» будут выписывать свидетельство о рождении? И с чего он, «незаконнорожденный», начнет свою жизнь – без медицинской помощи, той же непременной для малышей молочной кухни. Да и пособие на рождение ребенка вряд ли Анастасия получит.
С Анастасии затребовали кучу документов. Даже справку, а не выходила ли она замуж в Узбекистане. Который, кстати, покинула в шестилетнем возрасте. Запросили «экономического опекуна» – того, кто ее намерен содержать на российской земле, каковы средства к существованию. Будто Анастасия только что приехала в Магнитку непонятно с какими намерениями из амазонских джунглей и в случае финансовых проблем начнет попрошайничать, чистить карманы россиян или лазать через форточку по квартирам. А еще Анастасии надо представить массу медицинских справок о здоровье, включая тест на СПИД, и пройти совсем уж не приемлемую для беременной женщины процедуру – флюорографию. И вообще как она, без документов, появится на пороге роддома? Финансовое обеспечение Анастасии заверил ее муж-сожитель, хотя, как водится, пришлось бумагу оформлять у нотариуса за неплохие, скажем так, деньги. С роддомом тоже вроде бы урегулировали, забронировав платную палату.
– Из средств массовой информации, – говорит Анастасия, – я узнала, что год назад президент Владимир Путин подписал закон о мерах по привлечению в страну соотечественников. Надеюсь, что я нужна России и хочу быть полноправным гражданином своей страны. Хочу, чтобы и мой ребенок был полноправным гражданином России. Корни у меня русские: мама – русская, все ее родственники живут в Магнитогорске. И сама я прожила здесь, в давно уже родном городе, всю сознательную жизнь.
На карнавале в честь Дня города колонну одного из торговых объединений представляли «ребятишки, загорелые от рождения», – выходцы из бывших среднеазиатских республик в национальных одеждах, родителям которых законодатель с 1 апреля частично ограничил возможность заниматься торговлей на рынках. Вообще-то я в душе интернационалист, но не до такой же степени… Полюбопытствовал: мол, как же так? И у прилавков все те же смуглые лица. А очень просто, пояснили мне: многие из них довольно легко обзавелись российским гражданством, а кто не успел – пока оформил «дело» на своих местных работников, «батраков». Ну что тут комментировать?
