ЗА ПОЧТИ ТРИДЦАТИЛЕТНЮЮ историю ВИЧ-инфекция обросла таким количеством мифов и вытекающих из них страхов, сопровождается такой крепкой стигмой и дискриминацией, какой нет ни у одного неизлечимого заболевания в мире.
Впервые врачи узнали о странном диагнозе «синдром иммунодефицита человека» в США 26 лет назад. Шестью годами позже первые случаи заражения ВИЧ были зарегистрированы в СССР, через десять лет – в 1997-м – инфекция дошла до Магнитки. Сроки существования болезни немалые. За это время, казалось бы, человечество должно было научиться бороться с вирусом и терпимее относиться к миллионам людей, невольно ставших его носителями. К счастью, терапия, останавливающая размножение ВИЧ, стала реальностью. Что касается людского невежества и бездушия – от него еще не придумано вакцины. Как минимум дважды в год – 1-го декабря, во Всемирный день борьбы со СПИДом, и в третье воскресенье мая, в Международный день памяти жертв СПИДа – коллеги-журналисты упорно напоминают населению о «чуме XXI века», сгущая краски вокруг десятков умерших и забывая о тысячах живых. Между тем они среди нас. Не зная об их ВИЧ-статусе, мы здороваемся с ними за руку, вместе обедаем, путешествуем, поздравляем с повышением на работе, бракосочетанием, рождением ребенка… Мы сами поделили общество на ВИЧ- «положительных» и «отрицательных», однако порой даже не догадываемся, что среди нас есть пары «плюс и минус».
Учета дискордантных пар, в которых ВИЧ есть только у одного из партнеров, в городском центре СПИДа не ведут, но счет, говорят, идет на десятки. Одни живут в официальном браке, другие обходятся без штампа в паспорте. В отличие от закона противоположно заряженных частиц, ВИЧ-«плюсы» и «минусы» не обязательно притягиваются друг к другу. Виновницей таких союзов становятся глубокая симпатия, взаимный интерес мужчины и женщины, которые «нашли свои половинки». Такие пары, как и все остальные, имеют право на настоящее и будущее, но прежде чем обрести семейную заводь, сталкиваются с клубком проблем. Условно их можно разделить на медицинские, психологические и правовые.
Хочешь быть здоровым – будь им
…Когда Соня познакомилась с Павлом на волонтерской вечеринке «Мир без наркотиков», в голове пролетела шальная мысль: «Он будет моим мужем». Открытый, воспитанный, остроумный, Паша привлекал внимание многих девушек, но глазами искал Соню. «Внимательный, заботливый, нежный – лучшего отца ребенку не найти», – думала она. Со временем узнав, что у парня ВИЧ, еще больше зауважала его за силу духа и жизнелюбие. В порыве женской жертвенности, не долго думая, приняла решение «быть с мужем одной крови», и как ни противился Павел, отказалась предохраняться. Через четыре месяца Соня получила положительный ответ на анализ на ВИЧ, через пять родила дочь. Спустя полтора года малышку сняли с учета инфекциониста – вирус не передался ребенку.
Первое, с чем придется жить супругам «плюс и минус», – ни одного незащищенного полового контакта.
– Заражение может наступить в любой момент, – объясняет исполняющая обязанности руководителя ЦСПИДа Юлия Ермоленко. – Причем если ВИЧ есть у мужа, в силу физиологических особенностей он быстрее «подарит» его любимой, чем если бы носителем вируса была женщина. Почему? Слизистая поверхность женских органов подвергается частым воспалительным процессам. Стоит нарушиться целостности тканей – ВИЧ легко проникает в организм от партнера, не говоря об абортах и родах, которые гинекологи называют «входными воротами для любой инфекции». Конечно, каждый организм индивидуален, поэтому есть пары-исключения, которые не знают, что такое презерватив, и при постоянных контактах с «положительным» партнером женщина здорова год, два, пять лет – такие есть в Магнитогорске…
Но равняться на них – все равно, что играть в рулетку: сегодня везет, завтра нет. А если супруги собираются заводить ребенка, они ставят под угрозу заражения и его. При профилактике риск передачи ВИЧ малышу невелик – 1–2 процента, но и стопроцентной гарантии, что ребенок будет здоров, никто не дает. Большинство дискордантных пар следуют советам врачей. Однако, по словам Юлии Юрьевны, есть люди, начисто лишенные чувства самосохранения.
– Забеременев от мужчины ВИЧ+, женщина не получила вирус. Это чудо. Просим ее: «Предохраняйтесь, пока вынашиваете малыша. На фоне острой ВИЧ-инфекции вероятность заразить ребенка увеличивается». Женщина слушает, кивает головой, через три месяца приходит: «Проверьте меня, мы с мужем без презерватива…»
Право на ребенка
Самым сложным периодом в паре мужчина ВИЧ+, женщина ВИЧ– является планирование ребенка. С одной стороны, велик риск заразить жену и малыша, с другой – законодательство лишило такие пары права быть родителями сирот. Остается либо отказываться от мысли о ребенке, либо рисковать. Однако есть и третий путь.
– Молодая пара очень хотела ребенка, – рассказывает психолог ЦСПИДа Елена Белова. – Мы вместе перевернули Интернет, все возможные медицинские издания на эту тему и вышли на искусственное оплодотворение с предварительной очисткой спермы мужчины от ВИЧ. Дело в том, что в сперматозоидах вирус не живет, а находится в семенной жидкости, которую и надо очистить. Технология искусственного оплодотворения отработана во многих крупных городах России, не так давно освоена Челябинском, но куда бы я ни звонила: «Могу я направить нашего клиента на процедуру?», везде отказывали по той причине, что у них возникнут проблемы с дезинфекцией аппарата от ВИЧ. Наконец, из всех российских клиник, дали добро на очистку в частном центре в Питере и в государственных клиниках Москвы и Новосибирска. Стоимость процедур, не считая затрат на подготовку к оплодотворению и проживание, в пределах 40 тысяч и выше за две процедуры.
Молчанье – золото?
…Ульяна, 25 лет, ВИЧ+ . На приеме у психолога ЦСПИДа:
– Вокруг меня всегда было много парней. Пора уже сделать выбор, хочется семью. Но теперь, когда я знаю, что инфицирована, мне трудно решить, в какой момент сказать об этом молодому человеку. Или не говорить вовсе?..
Однозначного и быстрого ответа на этот вопрос не даст ни один психолог. У ВИЧ-положительного есть право не разглашать свой диагноз – так, кстати, многие и поступают. Во-первых, боятся быть брошенными партнером – в этот момент срабатывает внутренняя психологическая установка жертвы: «Я и так никому не нужна…» Во-вторых, на страх расставания накладывается еще один – «Поругаемся, разойдемся, вдруг он все расскажет другим обо мне» – отторжения от общества.
– Решение сказать или промолчать зависит от того, насколько доверительны отношения между людьми, – говорит Елена Белова. – Таким, как Ульяна, я предлагаю не торопиться с разглашением ВИЧ-статуса, пока она не будет уверена в молодом человеке. А вообще добавлю – в тех семьях, где все построено на доверии, понимании и любви, ВИЧ-инфекция не только не становится разрушительной силой, но наоборот – делает отношения крепче. Если же пары распадаются, то, как правило, тому были давние причины и трещины в отношениях. Так что ВИЧ, как и любые трудности, становится лишь своеобразной проверкой на их качество.
Расстаться с ролью жертвы
С каждого ВИЧ-положительного, поставленного на учет в центр СПИДа, врачи берут расписку, краткий смысл которой сводится к следующему: я предупрежден, что в случае умышленного заражения здорового человека я несу за это уголовную ответственность. Умышленными действия признают, если живущий с ВИЧ не сказал о диагнозе, допуская незащищенные половые связи. И неважно, был ли пострадавший посторонним человеком или женой, – суд будет на его стороне, наказывая виновного.
Случаев умышленного заражения что в нашем городе, что в других, предостаточно. Исковых заявлений в суд – по пальцам можно пересчитать. Большинство боится разглашения приобретенного ВИЧ-статуса, неприятных разбирательств в суде и во время допросов, придания процессу публичной огласки. Если же к тому моменту отношения между мужчиной и женщиной переросли из временных в семейные, «пострадавшая» сторона смиряется: «Какая уголовная ответственность? Мы хотим ребенка и любим друг друга».
История Кирилла и Олеси, случившаяся больше года назад, стала примером для многих магнитогорских дискордантных пар – как можно обманутым бороться за свои права.
Накануне операции Олеся сдала кровь на ВИЧ. Узнав, что она «плюс», девушка испытала шок: еще полгода назад анализы были отрицательными. За это время у нее была только одна так называемая «критическая ситуация» – незащищенная связь с Кириллом. Когда в ЦСПИДа Олеся назвала фамилию парня, с которым к тому моменту рассталась, врачам она показалась знакомой. Проверка по базе данных подтвердила: молодой человек шесть лет состоял на учете и знал, что инфицирован. Выйти из стрессового состояния Олесе помогло решение привлечь бывшего любовника к ответственности. Это же, по мнению психолога Елены Беловой, дало возможность девушке избавиться от роли жертвы, обрести силы жить дальше.
– Судебное заседание проходило за закрытыми дверями, – вспоминает Елена Валерьевна. – Адвокат был доверенным специалистом от ЦСПИДа, а очень корректный в высказываниях следователь, когда все было окончено, удивил нас с Олесей фразой: «Пусть ваши пациенты не боятся таких дел и обращаются в суд, чтобы восстановить справедливость». Кириллу дали условный срок, который заменили штрафом, оговоренным пострадавшей стороной.
