АЛЕКСАНДР ШКАРАПУТ в широком представлении не нуждается.
И дело не только в его фамилии, которая на слуху у многих магнитогорцев старшего поколения. Известность он приобрел благодаря своей профессии. Он психиатр-нарколог, психотерапевт, директор центра медико-социальной реабилитации «Аркаиф», уже шесть лет занимающегося на городском рынке частных медицинских услуг лечением алкоголизма, неврозов, сексуальных расстройств и табакокурения. Это заболевания, которые влияют на качество жизни и здоровье сильной половины нашего общества и в программе «Мужское здоровье», запущенной с легкой руки партии «Единая Россия», обозначены как первоочередные для профилактики и лечения.
Об этом и состоялся наш разговор с Александром ШКАРАПУТОМ.
– Хочется узнать ваше мнение об этой программе. Дело в том, что, как только она появилась на свет, стали раздаваться голоса о пиаровском ходе «единороссов» накануне выборов в Госдуму: дескать, зарабатывают очки.
– Я далек от политики и меня совершенно не волнует, кто и для чего набирает очки. Скажу как практикующий в психотерапии врач: к страданиям больных алкоголизмом и близких им людей до сих пор не привык. Алкоголизм – болезнь «старая», но если раньше так называемые развернутые стадии болезни мы регистрировали у 40–50-летних, то сейчас такие формы проявляются у молодых в возрасте 25–30 лет. Наш центр расположен в не совсем удобном месте – в районе железнодорожного вокзала, за путями. Но к нам идут поодиночке, семьями, родители приводят детей, жены мужей и наоборот. Это те, кому, как говорят, уже приспичило, кто устал от недуга и осознал необходимость лечения. Но каждый может привести массу примеров, когда кто-то из родственников или знакомых, в основном мужчин, ушел из жизни от пагубных пристрастий в расцвете сил. Потому не вижу ничего предосудительного в том, что политическая партия взялась за решение этой проблемы.
Наверное, помните те времена, когда принимали «сухой закон», постановления по наведению порядка в производстве, торговле и потреблении спиртных напитков. Я в то время работал в городской психоневрологической больнице. В этих документах меня всегда смущали слова «активизировать меры борьбы, усилить наступательность и эффективность работы»... Все вроде бы верно, убедительно, но заканчивались кампании, и все возвращалось на круги своя. А о девяностых годах, когда мы переходили к рыночным отношениям, и вспоминать не хочется. Тогда все магазины и киоски были завалены суррогатными спиртными напитками вроде «Рояля». Нередки были случаи алкогольных психозов со смертельным исходом. И лишь когда над производством и реализацией был установлен контроль, количество заболеваний алкогольным психозом с летальным исходом сократилось.
Хочу поделиться сомнением по поводу реализации программы «Мужское здоровье». Мы живем сейчас в такое время, когда порой над здравым смыслом преобладают корыстные интересы. Взять, в частности, выпуск и продажу в наших аптеках без рецептов спиртосодержащих дешевых лекарств, «благодаря» которым мы теряем тысячи людей. Некоторые из таких препаратов, в частности корвалол, в других странах уже давно сняты с производства. У нас же его «штампуют» прежними темпами, как и разного рода «Боярышники». По прямому назначению эти лекарства используют в мизерных количествах, в основном, из-за дешевизны их раскупают больные алкоголизмом. Нецелевое использование этих препаратов быстро превращает так называемых «фанфуриков» в слабоумных, а смертность вполне трудоспособного населения принимает катастрофические размеры. На мой взгляд, государство в данной ситуации далеко не в полной мере использует свой потенциал.
– Вы вспомнили прежние времена. Очевидно, застали те годы, когда практиковалось принудительное лечение от алкоголизма. В некоторых бывших советских республиках, например Белоруссии, ЛТП действуют и поныне. Собираются вернуться к ним в Казахстане. Все настойчивее звучат призывы об открытии лечебно-трудовых профилакториев и у нас. Как вы относитесь к этой мере?
– Я за ЛТП, но не в том виде, в каком они действовали в прежние годы. В то время мне приходилось готовить документы на пациентов, которых по решению суда направляли на принудительное лечение. Как и везде, существовали разнарядки и планы на отправку алкоголиков в ЛТП, которые надо было выполнять любыми путями. В их число попадали не только злостные пьяницы, но случайные люди: одного вдруг разлюбила жена и решила мужа «упрятать» за забор, другой «насолил» соседям или начальнику, третий оказался в ЛТП «благодаря» родственникам, решающим свой квартирный вопрос. Да и методика лечения в профилакториях была малоэффективной: после лечения пациенты продолжали пить не меньше прежнего, а проблема алкоголизма оставалась.
– А кого тогда определять в ЛТП?
– Принудительное лечение следует применять в отношении того, кто уже оказался на самом дне жизни и поставил себя за пределы добровольной медицинской помощи. Тем более страдают не только сами больные, но и живущие рядом с ними родственники. Для того чтобы получить очередную дозу спиртного, алкоголик пропивает не только свое здоровье, но и домашние вещи, продукты, пособия детей и пенсии родителей. Таких больных надо изолировать и спасать в срочном порядке. Но мы зачастую равнодушно, а то и с отвращением относимся к так называемым бомжам, не говоря уже об оказании им простейшей медицинской помощи.
– Александр Парфирьевич! А вам не надоело «копаться в чужом грязном белье»? Вы в полной мере получаете удовлетворение от результатов работы, если учесть, что алкоголизм неизлечим?
– Свою профессию я выбрал сознательно и нисколько об этом не жалею. Профессиональная гордость и семейное воспитание не позволяют делать свое дело через пень-колоду. Пусть не каждый день, но когда ко мне подходит бывший пациент, чтобы просто поздороваться, чувствуешь себя счастливым. Горько сознавать, но работы у наркологов не уменьшается. Спивается молодежь, ряды алкоголиков и, прямо скажем, неполноценных мужчин пополняют несовершеннолетние любители пива. Мало кто из них задумывается о том, что содержащийся в нем кобальт многократно ускоряет развитие миокардиопатии – ожирения и старения сердца. Кроме того, в организме подростка начинают преобладать эстрогены – женские половые гормоны. С изменением гормонального фона у потенциальных отцов снижается половая активность, быстро «выползают» такие болезни, как стенокардия, простатит, остеопороз. Более того, чехарда с гормонами отражается на психике: у будущих кормильцев и защитников не хватает чисто мужских качеств. Много ли пользы семье и обществу принесут такие мужчины? И о какой продолжительности их жизни можно вести речь при наличии таких заболеваний?
Сразу после мединститута мне пришлось работать в Курганской области. Довелось лечить так называемых двоеданов – староверов, среди которых было много долгожителей. Заметил, что их далеко не идеальные питание, условия жизни не помешали сохранить здоровье и дожить до девяноста и более лет. Уже потом, когда работал в психоневрологическом диспансере и у меня появились новые пациенты, до меня дошло: продолжительность жизни человека зависит от его совести, по каким духовным принципам он живет, какой у него нравственный стержень.
– Что вы посоветуете тем, кто уже зашел далеко со спиртным или считает, что проблема с алкоголем его не коснется ни при каких обстоятельствах?
– Возможно, это прозвучит банально, но все зависит от нас самих, от наших жизненных ориентиров. Чего мы обычно желаем? Благополучия в семье, счастья детям, продвижения по службе, успехов в бизнесе… Все это приходит не само по себе, но с преодолением трудностей. Не берите себе в союзники алкоголь. Спрятаться от проблем в рюмке еще никому не удавалось. Если болезнь все же настигла, главное – не опускать руки, а искать выход из создавшегося положения. Успех лечения зависит от многих факторов. Но самым главным является личное, порою выстраданное годами, но добровольное желание человека освободится от алкогольной зависимости, признать, наконец, себя больным.
