НЕ ОЧЕНЬ объяснимо, но факт: подчас мы, мужчины и женщины, безумно отдаваясь любви, в том числе и неразделенной, вовсе не готовы к взаимно радостной дружбе.
Оглянемся: в нашей жизни не так уж много примеров поистине высоких дружеских отношений между нею и ним. Чаще вместе «кучкуются» представители одного пола. И все же напрасно мы недооцениваем этот редкий и оттого особенно удивительный дар…
Было так. На душе скребли кошки – они всегда дают о себе знать, если не ведаешь, чего именно хочешь и что творишь. На этот раз «зверек досады» свербил по поводу ненароком утраченных иллюзий. Как теперь понимаю, одно из моих «судьбоносных» решений было все же не вполне обдуманным, коль потерять пришлось больше, чем приобрести. Ну, бог с ним, что случилось, то случилось... Чему быть, того не миновать!
Дабы успокоиться, начинаю наводить порядок на столе. Это, кстати, очень полезный перед любой ревизией мыслей ритуал: в одну стопочку – полезное, в другую – вовсе пустое, а что-то – и в мусорницу. И вдруг падает блокнот. Наклоняюсь и обнаруживаю, что книжка открыта на странице с записью «Алексей» – и номер телефона. К чему бы это? Мы не общались с ним уже почти год. Да и то, что было тогда, вряд ли можно назвать общением в широком смысле этого слова, скорее, кратковременный деловой контакт. «А что, если…», – мелькает мысль. Но пальцы начинают жать на клавиши телефона прежде, чем, нечто, озарившее сознание, приобретает окончательный вид. «Алле!» – меня уже приветствует мягкий знакомый голос. Значит, бросать трубку поздно. «Привет! Как дела? Узнали или нет?» – короче, начинаю нести ничего не значащий бред. Алексей – ушами «вижу»! – улыбается: узнал, хоть и не представлялась. Признается, ждал моего звонка почти год, сам звонить не решался – без повода неудобно, а просто так вроде не солидно. Я тоже начинаю в смущении расшаркиваться: да вот, мол, неловко как-то, что первой обратилась, да еще совсем без причины. На том конце провода и вовсе смех, какие, дескать, условности! Короче, происходит, общеизвестная словесная обязаловка. И вдруг, сама от себя такой дерзости не ожидая, вываливаю прямо-таки в лоб своему собеседнику: «А можно к вам прийти… поужинать?» – «Да ради бога! Я как раз колбаски докторской купил. Приходи прямо сейчас и яичницу приготовишь». От его резкого перехода к обращению на «ты» успеваю лишь подавиться очередным своим «удобно ли?» Алексей же продолжает: «Только имей в виду, дома у меня беспорядок, разносолов в холодильнике никаких нет. И вообще, почему ты еще не в пути?» Я опять за старое: вот навязываюсь... «Успокойся, – спорить с твердой мужской интонацией бесполезно. – Это я притянул тебя своими мыслями о тебе. Честно!»
Мечта почти всякой романтично настроенной женщины – нечаянное, почти сказочное обнаружение давнего тайного поклонника. В переполненном автобусе было неудобно представлять себе сцену нашей с Алексеем трогательной встречи: довольное выражение моего лица явно диссонировало с душной «окружающей средой». Но меня ожидал последовавший за всеми этими розовыми грезами непредвиденный удар о землю. «Обувай тапочки! Там кухня. Приступай!» Ничего себе приемчик!
Но в холостяцкой квартире чисто, кухонная утварь: ложки, кружки, поварешки – в идеальном состоянии. По поводу сверкающей, словно зеркало, сковороды вообще завидки берут. На стульях, словно только что постеленные, свеженькие покрывальца. Вопреки «грозным» предупреждениям о неприбранности меня здесь явно ждали. Небольшая дискуссия перед плитой о том, как все же правильно готовить яичницу с колбасой и зеленым луком – дань, скорее, не кулинарным демонстрациям, а возникшему с первых минут чувству неловкости. Вот на столе появляются красивые хрустальные бокалы: в этом доме пьют исключительно сок. И еще красуется блюдо с запотевшей рябиной: «В прошлом году в лесу много набрал, была еще и калина, но к ней ты опоздала». Чай – по моему заказу – зеленый, фрукты, сладости. Говорим поначалу натужно, потом почти непринужденно. От некоей неловкости хозяин клацает по кнопкам музыкального центра: «Хочешь «Битлз»? А может, японские барабаны? Ах, так все-таки хорошую инструменталку!»
Плавно перебираемся в комнату. Почти по-семейному устраиваемся перед телевизором, издающим мелодии молодости нашей. Мы так близко. И вот рука в руке. Но искра не пробегает. Отступление. Словно опомнившись, мы еще пару раз пытаемся напомнить друг другу, что мы все же мужчина и женщина. Тщетно! Нет, нам комфортно, почти уютно, хочется говорить, слушать, смеяться, в унисон «дивидишнику» переходить на песенный лад. И он подпевает красивым голосом. А еще нам спокойно именно от того, что страсть не будоражит, не мешает, не туманит голову. И вообще сердце бьется ровно, но не потому, что оно пустое. «Почему ты один?» – «Потому что не могу быть с человеком, если прошла любовь». – «У тебя же было столько соискательниц на твои руку и сердце». – «Но это как раз тот случай, когда количество не переходит в качество»…
«Для встречи со своим единственным человеком нужно, чтобы сосуд был пуст», – эти слова Алексея я прокручивала в голове, пока возвращалась домой под огромной желтой луной. И от переселившейся от него в меня уверенности было легко и спокойно, значит, есть надежда, что когда мой «сосуд» – моя заполненная еще свежим чувством душа – наконец освободится, я обрету желаемое. Отказаться от прежнего, чтобы начать ждать и оставаться верной другому – единственному. А сегодня просто полнолуние, и от этого все спуталось, смешалось: рука, потянувшаяся к телефонному аппарату, в непослушании опередила мысль; а потом двоим в одной квартире на какое-то мгновение в торопливости чувств почудилось, что они уже и впрямь вдвоем.
…Утром настало полное отрезвление: и что я теперь скажу Алексею? Ему нравятся женщины с длинными косами. Но я не хочу отращивать волосы. У него уже было две женщины с таким именем, как у меня. Зачем мне становиться третьей? Но больше всего беспокоило другое: мне определенно интересен этот мужчина. Но как-то иначе, чем те, что были прежде. С ним комфортно, легко и совсем не пресно. С ним весело хохотать. И хочется слушать его рассказ о серьезном. Нутром чую: обладающий жизненной мудростью, он может поддержать в трудную минуту. У него мягкие руки, но они, конечно, сильнее моих. А у любой женщины разве мало забот, требующих приложения именно мужской силы? Наконец, и мне хочется помочь ему словом, заботой, вниманием. Быть ему полезной. И что это за новое для меня чувство? Что угодно, только не любовь – это точно!
Сомнения мои развеяла «эсэмэска», пришедшая вскоре от Алексея: «Утро вечера мудренее. Ты мне интересна, но для тебя и для меня лучше стать хорошими друзьями. Ценю твой интерес ко мне, благодарю за вечер». Вот оно, это самое слово, вернее, огромное понятие, которое таится за набором простых звуков! И почему я прежде не понимала, что между симпатизирующими друг другу женщиной и мужчиной может существовать не только страстная любовь, но и радостная, спокойная дружба?
Насколько проще жилось бы нам, если бы, впервые встретившись, имели мы настрой, прежде всего, на теплые, доверительные человеческие чувства, а не на болезненную остроту пылкой влюбленности. Очарованные последней, мы получаем яркость жизненных красок, но теряем при этом собственную независимость. Мы и его-то самого в яркой вспышке любви подчас рассмотреть доподлинно не можем. Потому же, если случается расставаться, становимся так нетерпеливы, так требовательны друг к другу. Говорят, любовь – химическая зависимость. Вот мы и «химичим» в процессе всей жизни, а особенно в периоды расставаний и ссор – до полного растаптывания и абсолютного низвержения вчерашнего идеала. «Мое!» – раздается вслед уходящей любви. И иной застывает в растерянности. Так страшно быть совсем ничьим и даже самим собой? Новой любви и хочется, и боязно…
Итак, я все поняла! «Алексей, ты прочитал мои мысли. Уж лучше быть хорошими друзьями, чем плохими возлюбленными», – уже летело ответное послание моему вчерашнему обретению – прекрасному человеку и, возможно, первому в моей жизни мужчине-другу.
