НА НАЧАЛО ЭТОЙ любовной истории я не попал, опоздал на вступление. Так что о том, кто в главных ролях и как зарождались события, узнавал уже по ходу пьесы. Зато от самого что ни на есть центрального персонажа, назовем его как-нибудь привычно – Саша, например. Главная героиня, соответственно, Маша. Почему соответственно? А вы посмотрите, как рифмуется – как в песне!
Итак, после очередного развода Саша, весь израненный в семейных баталиях и уставший от них же, взял паузу, чтобы отдышаться. Молодые организмы восстанавливаются быстро, поэтому через некоторое время, глотнув свежего воздуха и вполне благополучно отдышавшись в одиночестве, Саша обнаружил, что с женой – не с женой, а с кем-то жить хочется. Проститутки и случайные подруги были опробованы, но так и остались проститутками и случайными подругами: уровень удовлетворения никак не соответствовал уровню потребностей, по-юношески высокому и полному нерастраченного в быту романтизма. Жить-то хотелось на полную тридцатилетнюю катушку, не столько даже безудержным сексом, сколько развернутой душой!
А тут еще ритм бизнесменской жизни: пока дела сделал, пока то-се провернул, только и остается сил и времени, что добрести до дивана да упасть лицом в подушку, на которой, к сожалению, никого желанного близкого и родного. Тогда Саша пошел по пути совмещения: стал преднамеренно и целенаправленно лазить в Интернет в рабочее время. Благо, современные блага цивилизации позволяют делать это почти без отрыва от производства: кнопочку нажал – и ты уже в гуще виртуальной тусовки, весь окруженный девушками, хоть они и фантомы призрачные, да и еще и беседующими с тобой, хоть и посредством буковок на экране.
Пара месяцев ушла на пустопорожнюю болтовню с примерно одинаковыми вопросами и маловариантными ответами. Саша даже стал подозревать, что где-то в Сети стоит некий головной компьютер, генерирующий мышление и манеру общения среднестатистических девушек и выплескивающий на мониторы всю эту белиберду. Одним словом, надоело.
Но, как известно, желающий находит множество путей. Саша, будучи весьма желающим, решил набрать в поисковой системе редкие имена, наивно, но справедливо надеясь, что редкие имена предполагают редкой красоты строй мыслей. Пальцы побежали по клавиатуре, вычленяя из нее следующие сочетания букв: Фекла, Апроксинья, Проздоха и прочее подобное, вплоть до несколько простоватой в этом замысловатом ряду Маруси. Простоватая, не простоватая, но именно Маруся попалась в сети (или попалась в Сети, кому как больше нравится).
Сначала наши голубки не поняли, что искали именно друг друга. Видимо, они решили переиначить известную поговорку и привести ее в такой вид: только побранившись, станешь милым, а потом уж и натешишься. Но про «потом» они еще ничего не знали, зато бранились по полной программе – сразу и не стесняясь в выражениях, а виртуальные безнаказанность и недосягаемость только способствовали этому. Доходило до полной непристойности и хамства. Но... расплевавшись и разобидевшись, через день-другой они вновь искали встречи. Потому что было как минимум интересно. Потому что возникла хоть и неприязнь, но ведь зато взаимная!
Потом они решились обменяться фотографиями... Возникла пауза. По всей видимости, происходили процессы осмысления и переосмысления, оценки и переоценки, приводились к одному знаменателю несопоставимые, казалось бы, вещи: «Как? И это прелестное создание могло нести такую мерзопакостную ахинею?!» или «Как? И этот респектабельный господин изъяснялся языком извозчиков?!» Пауза затягивалась.
Первым на связь вышел Саша. Маша откликнулась. Тон переписки изменился. Наши герои стали всерьез исследовать друг друга. Вопросы становились более предвзятыми и касались как самых обыденных вещей, вроде предыдущих и нынешних браков, так и сфер высоких, вроде сравнительной стоимости жизни в Москве и Магнитогорске. (А я не сказал, что Маша из Москвы? Извините. Да, она и сейчас в Москве.)
Неизвестно, сколько бы длилась вся эта теперь уже романтическая тягомотина, если бы не командировка в Москву. Дела позвали, а дел надо слушаться. Линия поведения выбиралась долго, поскольку Саша еще находился в промежуточном состоянии духа – между хамовито-интернетовским и фотографически-восхищенным. Так ничего и не решив, Саша в неосознанном порыве написал примерно следующее: «Приезжаю. Хотелось бы встретиться, и тогда я покажу тебе, что есть настоящий уральский мужик!» Как видите, стиль сообщения вполне смешанный, то есть полностью отражающий смятение чувств. Тем не менее, Маша согласилась.
Первая встреча провалилась. Саша был в Москве, говорил по телефону Маше, что он в Москве, можно было тут же свернуть на нужную улочку, и все – окажешься, как перед фактом, перед некогда полумифической возлюбленной, которая тут же, прямо при тебе, обретет кровь и плоть. Вот это-то и было страшно. Это вам не послания слать по Интернету и даже не по телефону болтать. Оробели оба до такой степени, что когда Саша сказал, что дела не пускают, Маша тут же невольно-радостно выпалила, что и ее тоже. Сдвоенный облегченный вздох – антракт.
В антракте наши герои гуляют по своим квартирам на значительном расстоянии друг от друга и стыдятся своей робости. Независимо, но синхронно решают каждый про себя, что в следующий раз этого не случится. И следующий раз не заставляет себя ждать – опять командировка.
Встреча была назначена возле станции метро «Выхино». Саша так волновался, что заехал на машине чуть ли не в центр газона, где немедленно был обнаружен милиционером. Чтобы не ввязываться в долгие препирания и не пропустить Машу на первом же невиртуальном свидании, Саша дал служителю порядка столько денег, что тот тут же исчез, не преминув еще и уважительно отдать честь. На газоне Саша простоял около получаса и собрался уже было разочароваться во всем на свете, как услышал: «Привет». Позже выяснилось, что все эти полчаса Маша стояла поодаль и наблюдала, а в результате наблюдений, как вы догадываетесь, все же подошла.
И они поехали. Как уж там у них все вышло, история, в лице ее рассказчика Саши, умалчивает. Но вернулся он из Москвы изрядно изменившимся. Вот некоторые простые факты, которым я сам свидетель: весь его дом увешан портретами Маши; сотовый переведен на безлимитный тариф, потому что при обычном тарифе он наговорил в первый месяц после возвращения более чем на пятнадцать тысяч рублей; на автобусной остановке «Ул. Сталеваров» около недели висел щит с надписью: «Я люблю тебя, Машута!», фотографию которого он отсылал ей в Москву. И если вы скажете ему, что в мире примерно миллиард девушек, он очень удивится и не поверит вам, потому что, по его несложным подсчетам, в мире только одна девушка. Взгляд его, если не приглядываться, кажется вполне нормальным. Но если приглядеться, то что-то в нем такое... далекое.
На том конце нашего любовного двуугольника творилось нечто похожее, о чем можно судить хотя бы по тому, что Маша выиграла внутрикорпоративный конкурс на самое оригинальное новогоднее желание с сочинением «Я хочу на Урал». Призом ей стала путевка... да-да, к нам. Узнав об этом, Саша продал дорогущую иномарку, взял вместо нее простой «ВАЗ», а на образовавшуюся разницу в деньгах стал реконструировать до той поры запущенную и нелюбимую квартиру. Преобразовано было все, кроме парочки слишком уж несущих стен. Дошло до того, что на трех кафельных плитках в ванной появились три портрета (у Маши есть сын). Казалось, что смысл Сашиной жизни свелся к ремонту: будет в квартире красиво, будет и красивая жизнь у новой, сквозь расстояния образующейся семьи.
Назначенный день приезда приближался. Но... Куда же деваться от этих «но»? Все дело снова в переписке. Когда-то Саша написал Маше очень красивую новеллу о своей любви к ней. Все хорошо, обоим все понравилось, все счастливы. Даже нет, не так. На самом деле взорвалась эмоциональная атомная бомба, радиация поразила все, до той поры непораженное. Маша была настолько шокирована этой новеллой, что их отношения перешли в совсем иную стадию – стадию трепетной заботы друг о друге, вплоть до: «Ты давно кушал? Три часа назад?! Ужас! Немедленно иди кушай!» И вот как-то звонит Маша и спрашивает: «А ты эту новеллу никому не показывал?» Саша чуть ли не в ярости: «Да ты что! Это же только для тебя, это – наше с тобой!» «А...» – грустно говорит Маша, и Саша понимает, что что-то здесь не то. Расспросы не помогают, Маша отмалчивается. (А надо сказать, что степень их доверия друг к другу дошла почти до абсурда: они, каждый в своем городе, могут заходить друг к другу в электронные почтовые ящики!) Посреди ночи Сашу пробивает холодный пот: он вспоминает, что отсылал по электронке эту самую новеллу одной знакомой, просто похвалиться. Вроде, ничего криминального – это жена друга, которая в курсе событий, с которой знакома и Маша, пусть и заочно, но ведь все равно получается, что Маше он наврал! Катастрофа!
Он звонит и все объясняет. «А... – по-прежнему грустно говорит Маша. – Ну тогда ладно». Выигранная поездка на Урал (даже билет был уже куплен и, кстати, на проспекте Свободы, который заканчивается улицей... Магнитогорской) – срывается, как говорит Маша, по объективным причинам... В полубреду Саша бросается в Москву. По телефону нельзя, надо глаза в глаза. По телефону, чувствует Саша, уже возникает какое-то отторжение. В Москву он бросается с таким жаром, что... просыпает самолет! А в Москве уже назначена встреча с родителями Маши! Катастрофа в квадрате! Или он сегодня оказывается там, или...
Он прыгает в машину и гонит в Уфу, оттуда есть рейс на Москву. (В этой машине сидел и я – острые, признаюсь, получил ощущения.) Приехали. Он улетел. Что удивительно, пока мы гнали туда – все гаишники, как по команде, отворачивались от нас; пока с еще одним другом плавно ехали обратно – доездились до того, что у друга забрали права. Так что влюбленных хранят, похоже, еще и гаишники.
Через несколько дней Саша вернулся, похудевший, но спокойный. Ремонт доделывает кое-как, с потухшим взглядом. Говорит: «Квартиру оставлю матери. А сам я уезжаю. В Москву. Там все хорошо. Там все как надо. Там мое сердце».
Чем закончится эта любовная история, начавшаяся с перепалки по Интернету, бог знает. Наверное, тем же, чем заканчиваются тысячи других любовных историй. А может быть, тем же, чем заканчиваются совсем другие тысячи других любовных историй. А может, и вовсе не закончится, а будет длиться и длиться. Суть не в том. Суть в том, что вот ведь оно – простое и удивительное – и совсем рядом. Эх, хорошо!
