…ПОСЛЕ новогодних каникул, проведенных с Аленкой, прошло две недели.
Когда я добивалась разрешения у органов опеки на оформление интернатского ребенка в «семью выходного дня», не рассчитывала, что смогу все выходные подряд брать девочку домой. Но и обещать Алене, в чем была не уверена, не стала.
– Когда я к тебе приду? – спросила она, собирая вещи и подаренные игрушки.
– В следующие выходные я буду занята, а через неделю заберу тебя к себе. Если что-то изменится, увидимся раньше. Договорились?
– Хо-ро-шо, – грустно протянула она.
Про то, что готовлю документы на оформление ребенка в приемную семью, знали только директор и воспитатели интерната: мало ли что может измениться в моей жизни? К тому же сбор справок и запросов из различных инстанций, их перепроверка занимают время, а ребенок будет ждать, считать дни… Алена знала, что она всего лишь гостья. Тем не менее, девчушка успела почувствовать себя «своим» человеком в моей квартире. Сарафан, колготки и кофточку, купленные к ее появлению в доме, перед уходом она деловито разложила в шкафу по полочкам. Практически все подаренные игрушки, вплоть до набора для аппликаций, решила оставить у меня.
– В интернате все будут хватать и быстро сломают их или потеряют, – объяснила она мне. – А бумага цветная у нас там есть. Пусть эта останется здесь, приду к тебе, будем что-нибудь вырезать.
Только сладкие кульки забрала. Не забыла и про собственные подарки для воспитателей и друзей. Часть открыток мы мастерили сами, вооружившись цветными вырезками из журналов, красочными обертками от шоколадных конфет, веточками ели и гелем с разноцветными блестками. Другие открытки выбирали в магазине. Набралось 12 штук. Самым волнительным оказался процесс подписывания. Текст решили пробовать вначале на черновике. «Ирина Алексеевна…» – вывела она крупным красивым почерком второклашки.
– Погоди, а где «дорогая»? Ведь ты подписываешь открытки тем, кто тебе особенно дорог.
– Точно! – чуть не подпрыгнула она на стуле. – А что дальше писать – не знаю...
– Как ты относишься к Ирине Алексеевне?
– Я ее очень люблю.
– Вот и напиши об этом. И пожелай ей чего-нибудь хорошего.
Подписывали час. Расстраивала то мазня от цветной пасты – ее заштриховывали блестками, то не вмещавшиеся на строках слова, то пропущенные в именах-отчествах буквы.
– Ничего страшного. Думаю, учитель не расстроится, если увидит, что ты сама заметила у себя ошибку и исправила ее.
Открытки Алена, как мы договаривались, дарила всем «дорогим» лично. Не забыла и про подарок однокласснице, которая поправляла здоровье в санатории. Только одному из мальчиков вручила открытку через подругу.
– Боялась, что он меня поцелует в щечку… – смущаясь, призналась она.
В целом возвращение в интернатскую жизнь прошло для ребенка безболезненно. Скорее, наоборот. За месяц, проведенный в детской больнице еще до новогодних каникул, она так соскучилась по подругам, что когда девчонки бросились крепко обнимать «пропащую», тотчас забыла, как грустно ей уходить от меня.
– Как там Аленка? – спрашивала я педагогов интерната спустя неделю.
– Первое время почувствовали, что стала более независимой и даже гордой – за возможность бывать в гостях.
Эту независимость и самостоятельность увидела и я, когда мы встретились вновь. Она гордо протягивала деньги водителю маршрутки за проезд, деловито открывала подъездную домофонную дверь, а затем и входную с двумя замками. По первой моей просьбе принести или унести что-то в другую комнату – «Ты же знаешь, где это находится?» – охотно исполняла поручения. Помогала до блеска начищать зеркала, оттирать газовую плиту, пылесосить ковер, чистить от кошачьей шерсти диван. И даже самое нелюбимое ее занятие – мытье полов – мы делили пополам.
– Тебе – на кухне, мне – в остальных местах, – предлагала я.
Она пыхтела и морщилась от неудовольствия.
– Хорошо, давай наоборот.
– Не-е-ет! – кричала она и, схватив тряпку, отгораживалась от меня кухонной дверью.
– Ален, а ты тряпку-то в ведре споласкивать будешь? – стучалась я. – Иначе придется все перемывать…
– Я вначале весь мусор соберу, – бурчала она, сгребая крошки, – а потом по второму кругу помою кухню.
– Интересный способ… Хорошо, не буду мешать.
Но больше всего ей доставляло удовольствие хозяйничать на кухне. Тереть морковь на терке, резать свежие огурцы на салат, месить тесто на запеканку, мешать поджарку на сковороде – все было в радость, даже если не всегда получалось. Вместе с морковкой по щелям терки проходила нежная кожа пальцев; ломтики огурцов получались то большими, то маленькими; мука, похожая на пыль, едва ударишь по ней ложкой, разлеталась по всему столу…
– Вкусный мы приготовили обед, да? – спрашивала она по окончании трапезы и показывала на пустую тарелку: А ты говорила – я плохо ем!
Продолжение следует…
