С его именем связаны многочисленные трудовые свершения магнитогорских монтажников в течение десятилетий на объектах города, ММК, многих строек СССР и зарубежья.
Механомонтажное управление треста «Востокметаллургмонтаж» системы Минмонтаж-спецстроя бывшего СССР многие годы занимало особое место среди полутора десятков монтажных предприятий-«одноклубников», что работали в Магнитогорске. Это было крупнейшее, головное управление треста «Востокметаллургмонтаж», который, собственно, и был создан в 1949 году на базе механомонтажного управления. До этого, изначально, с 1931 года ММУ было подразделением Магнитостроя. И главным делом механомонтажников всегда был Магнитогорский металлургический комбинат, его цеха и производства – они строили практически все объекты флагмана, а затем приступили к его второму рождению. Даже контора механомонтажного управления находилась на территории комбината, в его «географическом центре» – между доменным и мартеновскими цехами.
В этом нелегком и ответственнейшем горниле ковался и мужал профессиональный и управленческий талант Виктора Синегина, который в далеком 1950 году двадцати лет приехал после окончания строительного техникума из Макеевки, поступил в механомонтажное управление мастером участка, связав свою судьбу с этим коллективом и главным делом своей жизни почти на полвека. И ушел на заслуженный отдых в почтенном послепенсионном возрасте, когда здоровье уже не позволило трудиться в привычном напряженном ритме. Виктор Синегин был очень ответственным человеком, чему учил подчиненных. И все знали, что работа, порученная Синегину, будет выполнена в срок и качественно.
…Тяжко, хотя и под строгим партийным контролем, строился Ледовый Дворец, получивший впоследствии имя И. Ромазана. Московским министерским чиновникам эта стройка была костью в горле: мол, чего захотели – дворец с искусственным льдом в уездном городе! Хотя в том же Череповце ледовая арена была уже давно. Так и строили – с миру по нитке. На финишной прямой потребовалось смонтировать 25 километров трубопроводов испарителя. Работа филигранная, высочайшего мастерства. Собрали по городу три десятка лучших сварщиков, а организовать и контролировать работу поручили Синегину – на общественных началах, помимо основной работы. Синегин, образно говоря, не вылезал с объекта. Сваривать основной узел холодильника начали летом, а в октябре хоккеисты «Металлурга» уже вышли на лед.
Виктор Синегин по тем временам исповедовал крамольную идеологию, считая, что в тандеме «человек–работа» важнее человек, его благополучие. А работа – не самоцель, а средство достижения этого благополучия. Отсюда его постоянная забота о производственном быте. В частности, первые душевые на стройобъектах появились именно у механомонтажников. В Карагайке и на «море» управление имело прекрасно оборудованные базы отдыха, для рыбаков были лодки, катер. ММУ имело возможность ежегодно строить жилье, и добросовестные работники через два–три года получали комнату, через четыре-пять лет – квартиру. Это было широко известно и притягивало лучшие кадры.
Виктор Родионович был довольно требовательным, порой суровым руководителем, но, вместе с тем, никогда не повышал голоса, не унижал людей. Даже старался прилюдно не распекать явных разгильдяев или крупно провинившихся. А вот один на один – получайте на всю катушку. И это ценили.
Вспоминать и перечислять все стройки Виктора Синегина и его коллектива – дело неблагодарное. Это, без преувеличения, все крупные объекты Союза. И не только металлургии. Довелось ему работать в «космической гавани» – Байконуре. После того, как Брежнев в конце 70-х подписал контракт на поставки газа в Европу, механомонтажники Синегина начали строить сложнейшие газокомпрессорные станции и первую из них – в таежной Ургале. А еще были Индия, Пакистан, Нигерия, Франция…
Виктор Родионович был очень скромным человеком. Обедал постоянно в рабочей столовой, кабинет, особенно если сравнивать с хоромами иных сегодняшних руководителей, больше смахивал на прорабскую времянку где-то на очередном объекте. Над ним порой подтрунивали: мол, такой начальник, а стол ветхозаветный, обтянут дерматином. А он отшучивался расхожей банальностью: дескать, не место красит человека. Синегин, собственно, в кабинете бывал крайне редко – все по объектам, оперативкам, совещаниям. Он умел построить доверительные отношения с заказчиками, смежниками, субподрядчиками. И если из полутора десятков организаций Минмонтаж-спецстроя, работавших в Магнитогорске, механомонтажное управление было головным, то его «головой» на протяжении многих лет по праву был Синегин. Умная голова, светлая. Легендарная.
Его многократно избирали депутатом городского и районного Советов, и от депутатских забот он не отлынивал – с душой, охоткой помогал людям, продвигал решение городских проблем. Он был вхож в любые самые высокие кабинеты: не открывал их ногой, но и в «предбанниках» не томился. Бывало, просил. Бывало, требовал. Не для себя – для дела, для людей.
Виктор Синегин отмечен высокими государственными наградами – орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Знаком Почета. Он – лауреат премии Совета Министров СССР, заслуженный строитель РСФСР. Уже нет страны, высоко отмечавшей заслуги Виктора Синегина и его коллектива. Но остались его дела – в объектах, порой уникальных. В людской памяти соратников и учеников. Школа Синегина, школа механомонтажного управления осталась и в надежной работе магнитогорских монтажников, управленцев, специалистов, работающих ныне в таких авторитетных организациях, как ОАО «Прокатмонтаж», ОАО «ПО «Монтажник». И эта память, верится, долгая и благодарная.
