Иногда лучше жевать, чем говорить. Вид имеешь не самый эстетичный, зато не выглядишь глупо. Уж так опарафинился на последних выборах в Законодательное собрание председатель городского отделения партии «Родина» Геннадий Грабарев – дальше некуда. Как единоличный кандидат, потерял ориентацию в пространстве: собирал подписи в соседнем округе, отчего и не был зарегистрирован. Как кандидат по партийному списку, оказался задвинутым на его задворки и в депутаты не попал. Тут бы и угомониться ретивому политику, так нет: желая защитить честь и достоинство, подал в суд на «Магнитогорский металл».
По правде говоря, была бы честь – защищай себе сколько влезет. А если потерял ее на жизненном пути – что тогда? Тогда в ход идет известный прием: перевернуть все с ног на голову и доказать, что черное – это белое. И рад бы Грабарев в рай – да грехи не пускают. Уж десять лет прошло, как лопнул и крякнул банк «Уникал», которым рулил Геннадий Алексеевич, а душок от той истории в легендарной Магнитке так и не развеялся. Автор искового заявления показал себя великим грамматиком и грамотеем: взялся доказывать, что банк «не лопал» и «не крякал». Тут не поспоришь: нет рта – значит не лопал, не утка – значит не крякал. Но если бывший руководитель «Уникала» забыл про хронику пикирующего банка, мы, используя публикации того времени в «Магнитогорском рабочем», готовы освежить Грабареву память.
Весна 1994 года. С газетных страниц возносятся оды банкиру и предпринимателю Грабареву. «Человек года-93», проиграв в декабре выборы в Госдуму, снова включился в политическую борьбу. У Грабарева на кону – мандат депутата областной Думы. У банка «Уникал» – пик благотворительности. 1500 неденоминированных рублей и подписку на газету одному из читателей («МР», 12.02.94), полмиллиона – певице, победительнице международных конкурсов (30.03.94), 900 тысяч – на путевки инвалидам по зрению (7.04.94), по 500 рублей – 24 тысячам пенсионеров с начислением 200 процентов годовых (22.04.94), три миллиона плюс еще полтора – педагогическому институту (13.05.94). Газетные страницы пестрят заголовками: «Уникал» – народный банк», «Уникал» – инвалидам», «Уникал» – культуре», «Уникальный банк». «Уникал» – там, «Уникал» – сям… В январе 1994 года банк оповещает через прессу об увеличении процентных ставок по вкладам. Положили деньги на три месяца – получите 200 процентов годовых, на шесть месяцев – 210 процентов, на год и больше – 220. Цифры, даже с учетом инфляции тех лет, – сногсшибательные.
И потянулись ходоки со своими кровными в банк. Вкладывают 100 тысяч – получают через три месяца 167 или 174 тысячи. Отходят от кассы, а журналисты тут как тут. «Не надо бояться отдавать деньги в этот банк», – советует одна из пенсионерок («МР», 22.04.94). Бояться во время предвыборной кампании и впрямь нечего. Разволновался один из вкладчиков «Уникала» из-за быстрого обслуживания, вежливости и обходительности банковских работников да и забыл паспорт со сберкнижкой (14.04.94). «Даже не помнил, где их потерял, – признается он. – И вот, через неделю, на дом приходит извещение, в котором вежливо просят меня зайти в «Уникал» за пропажей». «Пусть нет у нас в названии слова «народный», мы бы очень хотели, чтоб по духу «Уникал» таким и стал», – заливается по этому поводу соловьем Геннадий Грабарев.
У кандидата в депутаты в тот момент – ничего личного. Даже 200 тысяч, выделенных ему государством на кампанию по выборам в Госдуму, Грабарев передает детской поликлинике. По нынешнему избирательному закону это сочли бы подкупом, но тогда все сошло с рук. Какие могли быть вопросы к «известному и уважаемому многими магнитогорцами» Грабареву? «Будет ли магнитогорский банкир Грабарев, известный покровитель пенсионеров, баллотироваться»? – вопрошает ветеран труда по поручению пенсионеров (12.02.94), словно нет у него других забот. Так рождается миф, будто за Грабарева все прогрессивное человечество. Магнитогорская ассоциация промышленников и товаропроизводителей «Деловой Урал» и магнитогорское отделение партии экономической свободы утверждают, что «только такие люди, как Г. А. Грабарев … способны направить свою деятельность на выход из кризиса и оздоровление нашей бедствующей экономики» (11.05.94). Сам «покровитель пенсионеров» в это время деятелен необычайно: он часто гостит в городском клубе избирателей, раздает интервью, вместе с другими руководителями подписывает открытые письма мэру и приглашает его к диалогу.
В последние дни перед выборами председатель правления акционерного банка «Уникал» не сходит с газетных страниц. 14 мая, канун голосования, первая полоса «Магнитогорского рабочего». Сразу под «шапкой» – Геннадий Грабарев в полный рост. С плащом, перекинутым через одну руку, и с папочкой в другой руке уверенно шагает по городу. По выражению лица и походке действительно можно подумать, будто «этот человек знает, что делать, и уже делает».
Но через сутки Грабарев уже не у дел: и этот поход за депутатским мандатом закончился неудачей. Немного погодя выясняется, что вслед за политическими и финансовые дела пошли прахом. Теперь 25 тысяч вкладчиков «Уникала» могут утереться. Про обещанные в январе 200 – 220 процентов годовых – молчок. Руководство публично выворачивает карманы, демонстрируя, что в них пусто. Только горькую правду раскрывает уже не Грабарев, а его преемник на посту председателя правления Н. Шевченко. А 12 октября 1994 года как гром среди ясного неба выходит в свет обращение руководства банка «Уникал» к магнитогорцам. «Совет и правление банка, – говорится в нем, – приносят свои извинения за нанесенный моральный ущерб в связи с невыполнением обязательств перед вами по выплате вкладов и процентов по ним в договорные сроки». Где стол был яств – там гроб стоит. Еще недавно банк направо и налево раздавал миллионы, теперь сам стоит с протянутой рукой, прося временную финансовую помощь, без которой 700 миллионов рублей населению не вернуть. По версии руководства «Уникала», в том, что «финансовое положение банка критическое», виноваты, оказывается, нерадивые заемщики: набрали денег три с лишним миллиарда и не отдали.
Такая сумма за неделю не накопится. Выходит, долги перед банком росли, а его хозяева, как заговоренные, молчали. Молчали бы и дальше, если б не пришло время отдавать свои долги. Когда нет денег, остается раздавать советы, которые выглядят как издевка: «Пользуясь случаем, предостерегаем граждан. Доверяя рекламе, фирме, личности, проверяйте состоятельность принимающих от вас вклады по их возврату, да еще под немыслимые проценты».
Оставить с носом, а потом советовать, как с носом не остаться – это нечто. В январе сулили огромные барыши, в мае прекратили прием вкладов, в октябре понизили ставку до 120 процентов и пообещали урезать еще. Впрочем, ничего удивительного. 15 мая 1994 года на выборах в областную Думу Грабарев значился в бюллетене как председатель правления банка «Уникал», а в декабре того же года в интервью «Магнитогорскому рабочему» сообщил, что ушел в отставку еще 4 мая. Выходит, водил за нос не только вкладчиков, но и избирателей.
В обращении от 12 октября 1994 года руководство «Уникала» просило не сравнивать себя с финансовыми пирамидами. Но в публикациях 1995-го обанкротившийся магнитогорский банк открыто ставили в один ряд с «МММ», «Хопром», «Чарой» и Русским домом «Селенга», скандалы с которыми были в самом разгаре. В интервью кандидата экономических наук Виктора Барабанова («МР», 5.01.95) дан коллективный портрет финансовых авантюристов. Они обещают высокие проценты, ведут активную и даже агрессивную рекламу в СМИ, занимаются шумной благотворительностью. Ни дать ни взять – банк «Уникал» времен предвыборной кампании Грабарева.
Через год после выборов ничего этого уже не было. Если банк и упоминался в прессе, то в связи с новыми просьбами руководства потерпеть еще чуть-чуть. И еще чуть-чуть… И еще…
«Пусть живем мы с вами в непростое время, глубоко уверен, что ожидают нас лучшие времена. Ведь каждый из нас заслуживает более достойной жизни», – писал Грабарев в последнем слове к избирателям 14 мая 1994 года. Тысячи горожан, чьи деньги пропали в банке «Уникал», теперь-то уж точно знают, как выглядят по-грабаревски лучшие времена и достойная жизнь…
Что же касается судебных дел, хотим заверить читателей: «ММ» будет отстаивать свою позицию до конца.
