В конце 1991 года на территории Белорусской ССР, в Беловежской пуще, руководители нескольких, ставших суверенными республик приняли соглашение, ознаменовавшее рос-пуск СССР.
По иронии судьбы Российская Федерация начала инициировать интеграционные процессы по созданию в конечном счете союзного государства именно с Республикой Беларусь. На днях вступили в силу межгосударственные договоренности между Беларусью, Россией и Казахстаном о создании единого таможенного пространства, что сделало более прозрачными наши границы, "обнулило" таможенные барьеры. Однако очередной этап сближения с белорусскими партнерами по времени совпал с серьезным обострением отношений "шабров" - стран-соседей, связанным с тарифами на российский природный газ, его транспортировку через территорию Беларуси в страны Западной Европы.
Подобные "недоразумения", "шероховатости" в отношениях неминуемо тормозят экономическое и политическое сближение исторически братских народов, некогда находившихся в единой политической и государственной системе и Российской империи, и Советского Союза. А в средние века мы вообще были единым народом - восточными славянами. Затем произошло феодальное раздробление Руси, естественно завершившееся объединением "незалежних" княжеств вокруг Великороссии под угрозой натиска внешних врагов и ставших, по нынешнему выражению, регионами под защитой Российской короны. В их числе были и Белая Русь, и Малая Русь - нынешняя Украина. Побывала Белоруссия и под поляками, и под литовцами. Но уроки истории наглядно показывали, что надежнее друга и союзника, чем Россия, нет. Даже когда Белоруссия находилась в составе СССР - ее превращение из сугубо аграрной в развитую индустриальную республику в условиях отсутствия или ограниченного количества собственных сырьевых и энергетических ресурсов стало возможным только благодаря поддержке и участию всей страны.
Такой урок истории связан и с Магнитогорском, когда в середине 80-х годов наши рабочие и специалисты осваивали первенец белорусской металлургии - Белорусский металлургический завод в Жлобине. Возглавил это предприятие в качестве генерального директора известный в стране и за рубежом магнитогорский прокатчик Михаил Тихоновский, ныне председатель совета ветеранов ОАО "ММК".
- Я сам белорус, - вспоминает Михаил Григорьевич, - а почему-то страшно не хотел туда ехать. Но тогда, в коммунистические времена, особо не спрашивали. Надо - и точка. Уговорил меня тогдашний министр черной металлургии Серафим Колпаков - запустить, дать толчок к освоению завода. На пять лет. Это было самое современное предприятие, в создании которого принимали участие шесть десятков ведущих зарубежных фирм. На освоение его приехали специалисты из Магнитогорска, возглавившие практически все ключевые посты, металлурги из Кузнецка, Волгограда Орла, Темиртау, Белорецка, Череповца, Донецка, других городов. Мы с задачей справились с честью, в Белоруссии стали выпускать лучший в мире металлокорд, который, по моим сведениям, и сейчас идет нарасхват, что обусловлено его высоким качеством при относительно низких ценах. Кроме того завод выпускает уникальный прокат, востребованный, в частности, в авиационной промышленности.
Из тех, кто пускал и осваивал завод в Жлобине, никого уже не осталось. Почему уехали другие - не ведаю, а предполагать не буду. Человеку присуще быть там, где ему лучше. Мне, к примеру, комфортнее в Магнитогорске, к тому же предложили интересную длительную командировку в Иран. Но вот не понимаю политику Лукашенко. Знаком с ним лично, не раз даже за одним столом сидели - когда он был директором совхоза в Быхово. Нас, руководителей предприятий, нередко привлекали к совещаниям-встречам не по производственной деятельности. В сельские районы, к примеру, где предлагалось использовать заводские ресурсы в качестве шефской помощи. Иногда это походило на обыкновенное вымогательство. Конечно, нам это совсем не нравилось: ведь на содержании градообразующего предприятия были и медицина, и детские сады, и школы, и жилье, и коммунальное хозяйство. (Теперь уже в ранге президента Александр Григорьевич продолжает ту же политику, только в отношении России. - Прим. автора). Не понимаю в политике Лукашенко простой вещи: что такое Белоруссия? Это был сборочный цех Союза, теперь - России. Листового проката в Белоруссии нет. А экономика держится на машиностроении, на производстве большегрузных МАЗов и БелАЗов, тракторов, сельскохозяйственной техники, мотоциклов, холодильников, велосипедов. Своего газа нет. Нефти добывают два ведра. Единственный металлургический завод работает на металлоломе, который закупают в России и Украине, а свой лом вывозить из страны запрещено. Он не понимает, что Белоруссия обречена на союз с Россией вообще и зависит от российского "вентиля" в частности. Не его судьба, судьба страны зависит от этого союза. И уверен, придет время, может, не скоро, но мы объединимся.
Я искренне желаю белорусам процветания, это - прекрасные, трудолюбивые люди. Уверен, что сложившаяся ситуация в стране связана с недальновидной политикой нынешнего руководства республики, и долго это не может продолжаться…
А вот рассказ молодого металлурга, в недавнем прошлом волочильщика СПЦ-1 Белорусского металлургического завода Михаила Рябченко:
- Мой отец Александр Рябченко - потомственный металлург, уехал из Магнитки, где он работал в ЛПЦ-5, в Жлобине осваивать новое производство. Работал на прокате, затем - гальваником. Прошел все производственные ступени - работал мастером, начальником участка, затем - начальником цеха, где производят металлокорд. Одно время даже замещал заместителя директора завода. И вот однажды он, имеющий дипломы МГМИ, МИСиС, учившийся в Великобритании, вдруг попал под "оптимизацию кадрового персонала" и возглавил цеховых слесарей. А его цех возглавил электрик сельскохозяйственного оборудования, которого, как рассказывал мой друг, за год работы он в глаза не видел. Но зато новый начальник - белорус.
Другой пример. В конце 90-х генеральным директором завода был белоречанин Юрий Феоктистов. Его любили и на заводе, и в городе. Это было время процветания, завод работал прекрасно, люди получали хорошую зарплату, предприятие поддерживало социальную сферу - детсады, школы, медицину, коммунальное хозяйство. Люди получали возможность прекрасно отдыхать и в стране, и за границей. Путевка в Испанию, например, обходилась работнику всего в 250 долларов. Все рухнуло в один день. Утром, когда Юрий Васильевич вышел из дома на работу, его неожиданно окружили "маски-шоу", положили лицом на асфальт, заломили руки. Продержали в СИЗО полгода и выпустили, не предъявив никаких обвинений и не извинившись.
Я закончил Жлобинский металлургический техникум и Гомельский государственный технический университет имени Сухого, кафедра "Обработка металлов давлением". Три года проработал вальцовщиком в СПЦ-1. О чем мы говорили в курилках, за кружкой пива? О том, что со сменой директора, "понижением" в должности отца на заводе стало как-то тошно работать. Упали заработки, из-за снижения качества продукции завод стал терять контракты, перестал помогать городу. Идея акционирования не поощрялась, иностранцев батька на завод не пущает. Началась текучка кадров, массовый исход "не белорусов". Три года назад и мы с отцом уехали в Свердловскую область. Поступили на Уральский завод прецизионных сплавов в Березовске. Там уже обосновались многие специалисты из Жлобина, которых, по сути, "ушли", когда россияне, обучившие белорусов металлургии, стали ненужными. Среди них, в частности, был главный сталеплавильщик БМЗ, почетный гражданин Жлобина Михаил Гуляев, коллега отца Андрей Жданович, Александр Асташов, Геннадий Донченко.
Я до сих пор поддерживаю связь со своими друзьями по заводу в Жлобине. Люди работают, но уже не в охотку, как прежде, а по обязанности, чуть ли не из-под палки. За малейшее опоздание - штраф. Ребята говорят: "Работаем, как в зоне". Качество упало, планы горят. К чему все приведет - неизвестно.
Я уважаю Белоруссию, это моя родина. Уважаю Россию, это родина моего отца, деда, потомственных металлургов. И моя вторая родина. Но не могу уважать нынешних правителей Белоруссии, чья политика держится на железном кулаке и окриках. Мы не нужны Европе, которая не признает легитимность нынешней власти, нарушающей общепринятые человеческие права. Россия без Белоруссии прекрасно обойдется. Тем более, если Россия идет навстречу белорусам, они должны перед ней снять шляпу, а не диктовать унижающие и неприемлемые для партнеров условия.
В российском словаре есть слово шабры, вариант - сябры. Что означает: соседи, товарищи, друзья, односумы, пайщики. Смею полагать, что это слово пришло из старославянских времен, поскольку есть оно и в белорусском языке в тех же значениях. Достаточно вспомнить некогда широко известный ВИА "Сябры". Выходит, мы не только географические соседи, но и потенциальные односумы, то есть, имеющие общую казну, бюджет, и "пайщики", объединяющие свои усилия и ресурсы для решения общих проблем. Словом, общие корни и история обязывают.
