Оля Маслова фактически сирота с рождения - мать оставила ее сразу после появления на свет на руках медиков и в дальнейшем ее судьбой не интересовалась. Через несколько лет решением Орджоникидзевского суда была признана безвестно отсутствующей. Сведения об Олином отце записаны в метриках со слов матери. С десятилетнего возраста Оля воспитывалась в специальном коррекционном учреждении для детей с отклонениями в развитии. По достижении совершеннолетия поступила в ПУ-90, где спустя два года получила специальность штукатура-маляра. Сейчас Оля работает в одной из частных строительных фирм, проживает в общежитии треста "Магнитострой" - до этого работала в одном из управлений треста, пока оно не распалось. Так что в общежитии Оля - на птичьих правах, в любой момент может оказаться на улице.
По федеральному законодательству Ольгу Маслову по окончании ПУ-90, где она находилась на полном государственном обеспечении, органы исполнительной власти по месту жительства, то есть администрация Магнитогорска, должны были обеспечить жилой площадью вне очереди не ниже социальных норм. Но она даже не была поставлена на учет в качестве нуждающейся. Почему-то ее магнитогорские опекуны еще в 1998 году затеяли переписку с административными органами Челябинска на предмет выделения Ольге Масловой жилой площади - Ольга родилась в Челябинске, а в Магнитогорский реабилитационный центр была направлена главным управлением народного образования Челябинска. А теперь, мол, мы ее вырастили, обучили, подлечили - готовьтесь забрать обратно. И если дадите гарантийное письмо по ее обеспечению жильем, то устроим Ольгу в ПТУ, возьмем все расходы по ее обучению на себя, и тогда она будет направлена к вам для трудоустройства. Это из письма директора МОУ ДРЦ В. Шунина в отдел опеки и попечительства Ленинского района Челябинска.
Словом, кто-то где-то не так прочитал "инструкцию", по которой дети, оказавшиеся без попечения родителей, должны обеспечиваться жильем по месту рождения. Последовала длительная тягомотная переписка, продолжающаяся несколько лет. Причем со ссылкой все на тот же ФЗ-159, в котором однозначно говорится об обеспечении этой категории граждан по месту жительства. Но магнитогорские чиновники решили иначе - "переселить" уже взрослого, по сути, человека "по месту рождения". Челябинские чиновники - вполне естественно, со ссылкой на федеральный закон - пояснили магнитогорским коллегам, что обеспечить жильем сироту - их святая обязанность. Но и городскую администрацию Магнитогорска в лице ее отдела опеки и попечительства вкупе с жилотделом как заклинило: до сих пор "рекомендуют" Ольге Масловой обращаться за восстановлением ее попранных прав в Челябинск.
Немногим по трагизму и чиновничьему равнодушию отличается и история Григория Окоркова. Он и его брат Александр довольно рано оказались без попечения родителей. Отец умер, через год пьяница-мать была лишена родительских прав, и ребят поместили на воспитание в детский дом № 2. Еще задолго до "выпуска" из детского дома его директор "посоветовала" ребятам прописаться у бабушки, что и было сделано. Полагаю, таким образом администрация детского дома "застолбила" за воспитанниками гарантированную жилую площадь, право пользования и проживания по действовавшему на тот момент Жилищному кодексу РСФСР. Но вскоре у бабушки появились иные намерения, и она решила "выселить" внуков из квартиры. Состоялся суд, который бабушкин иск удовлетворил в полном объеме - "выселить без предоставления другого жилого помещения". И, как следует из текста решения "именем Российской Федерации", сирота Григорий Окорков якобы признал требования истицы и принял от суда разъяснения последствия признания иска.
Для мальчишки, пусть на тот момент уже совершеннолетнего, с его нулевым жизненным опытом, который он мог черпать исключительно от таких же обездоленных сверстников, эти юридические пертрубации взрослых были совершенно непонятными. Вот как он описывает этот, как оказалось, ключевой момент в его дальнейшей судьбе: "В ноябре 2005 года я получил повестку в Правобережный суд и по совету директора детского дома В. Астафуровой должен был идти на судебное заседание со своим мастером, так как я не понимал, с какой целью был вызван в суд. Исковое заявление бабушки и решение суда я впервые увидел только почти через два года(!), когда с помощью сотрудника общественной приемной партии "Единая Россия" сходил в архив Правобережного суда. А тогда, в день суда, мой мастер, которая должна была идти со мной, задержалась на практике, а прибежавший в училище брат Александр очень торопил: "Все уже расписались, ты один остался!" Я не помню, что было какое-то заседание суда, мне было предложено быстро расписаться в нескольких местах, на руки мне не дали никаких бумаг. А проблемы начались спустя полгода при получении паспорта, так как меня некуда было прописывать, а у бабушки я уже не числился".
Если говорить понятнее, взрослые "опекуны" предали интересы своего подопечного, оставив его наедине с действующей "в рамках закона" Фемидой и алчными родственниками, консультируемыми, надо полагать, весьма искусными стряпчими. В судебном заседании не появился мастер ПТУ "по уважительным причинам". Суд не посчитал нужным настоять на участии в заседании представителя городского отдела опеки и попечительства, по сути, выкинув подросшего сироту на улицу. Задним числом, когда к делу "о выселении" были подключены прокурорские органы, "уважаемому Григорию Юрьевичу" от имени главы города разъяснили, что он сам дал письменное согласие на выселение из бабушкиной квартиры без предоставления другого жилого помещения, следовательно, утратил право внеочередного предоставления жилого помещения по договору социального найма как лицо из числа детей-сирот. А далее, разъясняют городские чиновники, Гриша сам виноват: не поставил в известность администрацию ПУ-90 и отдел опеки и попечительства о намерениях бабушки выселить его из якобы зарезервированной жилой площади. А сие заключение подкреплено "информацией", представленной зам. директора ПУ-90 по социальной работе Е. Агафоновой и мастером Э. Мавлеткуловой, которые заявили, что повесток в суд они не получали. А повестка в отдел опеки и попечительства городской администрации пришла, и вовремя. Но - без искового заявления, и только с фамилией бабушки. И там, как следует из письма "уважаемому Григорию Юрьевичу", посчитали, что коли "информации о подопечном в повестке не содержалось, то это - сугубо родственный спор, а данные процессы не входят в перечень обязательных дел для участия специалиста отдела опеки и попечительства на основании ст. 78 СК РФ". Резюме: можете встать в очередь на жилье в общем порядке.
Сейчас Григорий Окорков, по сути, бомж, "проживает" в производственном помещении частной фирмы, в которой работает. То есть, на "птичьих правах", как и Ольга Маслова, которая также вынуждена отстаивать свои законные права в судебных органах. Совладеют ли они с мощнейшим юридическим и административным ресурсом администрации Магнитогорска? Трудно сказать. Все зависит от того, как подойти к проблеме. Можно, к примеру, малейшую юридическую зацепку обратить на то, чтобы помочь ребятам. А можно, наоборот - чтобы дать, как говорится, полный отлуп, прикрывшись нашим далеко не совершенным, но с точки зрения юриспруденции вылизанным законодательством и судебной практикой, признающими лишь букву, но не дух законов. Допускаю, что сиротам не поможет обрести права, положенные им по Конституции РФ, и судейское чиновничество. И прикроется в подтверждение своей правоты наименованиями кодексов, законов, статей и абзацев. Но в любом случае это с человеческой точки зрения безнравственно.
"Таких, как я, якобы "социально адаптированных", - пишет в редакцию "ММ" Григорий Окорков, - но на самом деле брошенных на произвол судьбы, очень много. Алексей Рыжков с "помощью" ушлого риэлтера потерял комнату, выделенную ему в левобережье. Александр Боков сторожит брошенную воинскую часть и живет там. Александр Тимофеев, выпускник ПУ-104, не стоит на учете и работает нелегально. Ксения Костылева по вине жилотдела времен В. Дятла до сих пор не включена в очередь на жилье. Бомжует сирота Анатолий Аракчеев, у которого нет ни прописки, ни официальной работы…".
Недавно наша газета писала о том, как некоторые чиновники коммунальной сферы при попустительстве, а то и по согласию с чиновниками администрации города, в том числе и с упомянутым бывшим начальником жилотдела В. Дятлом, нехило обитающем ныне в Испании, "распоряжались" в своих интересах муниципальным жильем умерших одиноких граждан. Отделались легким испугом. Или - вообще никак. А это жилье могло быть обращено в пользу самых социально не защищенных наших граждан, в том числе и недавних детей-сирот.
2008 год провозглашен Годом семьи. А разве эти ребята - вне рамок государственной программы? Их однажды предали родители. Затем - взрослые дяди-тети воспитатели, которым государство поручило хоть частично заменить родителей. Теперь их предает государство - в лице чиновников, которые, кстати, по долгу службы обязано защищать их права в соответствии с законодательством. И - по совести. Но это уж зависит от ее наличия.
