Масштабный проект краеведа Геннадия Васильева "Книга памяти жертв политических репрессий жителей города Магнитогорска и прилегающих сельских районов" продолжается.
Презентация девятого тома состоится 27 октября в 14.00 в Центральной городской библиотеке имени Бориса Ручьёва на улице Советской Армии, 23.
Горькие уроки истории
Это событие приурочено ко Дню памяти жертв политических репрессий. Кроме того, 2017-й - год особенный: столетний юбилей Октября и 80-летие большого террора, геноцида советских людей. Трагедия может повториться, если молодое поколение не будет знать о жестоких страницах истории страны.
Именно к этим двум датам Геннадию Васильеву удалось подготовить и издать очередные три тома "Книги памяти". Зададимся вопросом, сколько имён первостроителей может назвать среднестатистический горожанин? В "Книгах памяти" установлены и восстановлены имена 30 тысяч первых поселенцев - будущих жителей города Магнитогорска. И этих первых, кто не по своей воле прибыл в телячьих вагонах строить город металлургов и кто добровольно или по найму оказался у горы Магнитной, ожидала печальная 58-я статья Уголовного кодекса, под которую мог попасть любой - от директора до чернорабочего, от домохозяйки до глубокого старика…
Многие из них были занесены в предыдущие тома Книги памяти жертв политических репрессий. Девятый том дополнил список членов их семей.
На некоторых судьбах остановимся подробнее.
За "троцкистские" взгляды
Иосиф Альперович зарекомендовал себя как грамотный специалист в области промышленного строительства ещё в 20-е годы. Но его политическое мировоззрение не совпадало с официальной линией партии большевиков. Его наказывали по партийной линии, исключали из рядов ВКП (б). Изменил ли он свои взгляды, сказать сложно. Геннадий Васильев высказывает предположение, что на словах Иосиф Борисович признал, что партия Ленина - самая справедливая и самая народная, лишь бы не мешали работать, но в душе остался при своём мнении. Не случайно на строительство магнитогорского комбината он прибыл из мест заключения, где отбывал наказание за "троцкистские" взгляды. Его, специалиста высокого уровня, знали в Кремле, в ЦК партии. Но и это его не спасло от плахи.
Строки из обвинительного заключения: "Систематическая дез-организация работы ММК, с целью ослабления экономической мощи страны и оказания помощи интервентам. Вывод из строя основных агрегатов комбината путем устройства аварий и взрывов. Разрушение путевого хозяйства внутризаводского ЖДТ, организация массовых крушений и аварий поездов, разрушение паровозного и вагонного парка, срыв грузоперевозок и подготовка крушений поездов с человеческими жертвами, с целью вызова недовольства среди рабочих. Подготовка террористических актов против руководителей партии и государства. Насаждение на ММК шпионско-фашистских диверсионных групп…"
У Иосифа Альперовича до переезда на строительство Магнитки была семья, но она распалась. В Магнитогорске он жил с Полиной Чаромской, которая пошла по этапу раньше своего гражданского мужа. Иосиф Борисович сохранил добрые отношения и с первой супругой. Об этом поведала сама В. С. Синеглазова в заявлении в военную прокуратуру СССР в феврале 1956 года: "Вот уже 20 лет, как я несу ответственность за неизвестное мне преступление бывшего моего мужа И. Б. Альперовича. Не только я, но и мой сын до сих пор чувствуем бремя этой ответственности, несмотря на то, что он не встречался с отцом с годовалого возраста, жил у моих родных и по существу не знал отца. Судьба отца отразилась на выборе профессии в ранней юности, когда на заявление сына, в котором он выражал желание поступить в лётную школу, он получил ответ, что дети таких родителей не могут быть приняты сюда. Однако он не затаил обиды и добровольно пошёл на первую линию фронта в период Великой Отечественной. Сейчас мой сын инвалид войны, имеет несколько наград, в том числе орден Красной Звезды. Окончил юридический институт. Уже тогда слышал неофициальные замечания, что напрасно избрал эту профессию, хотя она и соответствует его призванию и способностям, но судьба его родителей предопределяет его путь. До каких же пор этот "рок" будет тяготеть над нами? Я прошу вас пересмотреть дело Альперовича Иосифа Борисовича и дать мне ответ по существу его, а также сообщить мне, жив он или нет".
Второй после Завенягина
Николай Клишевич был арестован в городе Мариуполь. Но с 1933 по 1936 год Николай Васильевич работал в Магнитогорске. Да и обвинение строилось на работе и общественной жизни в нашем городе. Сразу же по прибытии на Магнитку был назначен на должность начальника доменного цеха ММК, затем переведён на должность главного инженера комбината, а это по значимости вторая должность после директора. После ареста Николая Васильевича сначала этапировали в Магнитогорск, а после - в Челябинск. Получив письмо из Челябинска с просьбой прислать тёплые вещи, его жена Зинаида Ивановна отправила посылку, которая так и не дошла до адресата "в связи с выбытием". С тех пор семья Николая Клишевича никаких сведений о нём не получала.
Прошло 18 лет. В ноябре 1955 года Зинаида Ивановна обращается с заявлением к генеральному прокурору СССР: "…Прошу вас запросить органы МГБ и прокуратуры городов Магнитогорска и Челябинска о результате расследования по делу Клишевича и дать указание о пересмотре его дела. Мне и моим детям невыносимо осознавать, что Клишевич, будучи честным коммунистом и высококвалифицированным специалистом, был оклеветан и погублен врагами народа, заинтересованными в компрометации и истреблении руководящих технических кадров нашей промышленности. Не могу примириться с тем, что доброе имя Клишевича до сего времени не восстановлено и мое обращение к вам полгода назад осталось без ответа…"
Уже 4 декабря 1989 года Наталья Николаевна Клишевич, дочь Николая Васильевича, вновь обратилась в компетентные органы: "Если я могу ознакомиться с его делом, то напишите мне об этом. Возможно, его сразу и не расстреляли?"
Увы, от расстрела Клишевича не спасли его заслуги перед страной. А ведь именно под его руководством доменный цех ММК в
1933 году начал выполнять первые производственные задания. В 1936 году Николай Васильевич получил ожоги тяжёлой степени и долгое время находился между жизнью и смертью.
Обвинение строилось трафаретно, нового добавить ничего нельзя. Знали ли в Москве о его аресте? Скорее всего, знали. И даже специалиста такого уровня не могли защитить ни Министерство чёрной металлургии, ни правительство.
В феврале 1934 года состоялся XVII съезд партии. В прениях по докладу Сталина выступил Орджоникидзе: "Два-три года у нас совсем не было людей, а теперь появились молодые специалисты. Магнитку ведут товарищи Завенягин и Клишевич, вот два наших молодых инженера, и вместе с ними вся молодежь, которая там работает… При 30 градусах мороза они пустили четвёртую домну, и домна работает хорошо. Значит, уже появились новые кадры. Это наше огромнейшее завоевание… "
Вот лишь две из тысяч трагических судеб Магнитки. Геннадий Васильев продолжает самоотверженно трудиться над уникальным проектом, не имеющим аналогов по колоссальности труда и степени исторической значимости. Любое содействие только приветствуется. Связаться с Геннадием Александровичем можно по телефону 8-903-090-32-75 и по электронной почте: repressii-mag@mail.ru">repressii-mag@mail.ru. Также немало интересного - на сайте проекта http://knigi-pamyti.ucoz.ru">http://knigi-pamyti.ucoz.ru.
Жертвы государственного террора
Так, 41 человек из числа руководителей ММК в 1935-1937 годах подвергся аресту. Одним определен срок в три-пять лет лишения свободы, кому-то досталась десятка плюс пятёрка с поражением в правах, ну а кому-то и "вышка". Приговор приводили в исполнение немедленно, в день вынесения, причём законно, основываясь на постановлении ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года. Среди арестованных были делегаты IV и V съездов ВЛКСМ, XIII и XIV съездов ВКП (б), депутаты Верховного Совета СССР. Были и те, кто окончил школу марксизма-ленинизма, знал основы философии и понимал, что без различных точек зрения движение вперёд невозможно. Ведь социализм, как теория, предполагал демократию. А потому многие не разделяли ленинско-сталинских взглядов - им были ближе другие точки зрения, в том числе и Троцкого.
Вот эти 41 человек, представители различного уровня руководителей комбината и города, ставшие жертвами государственного террора:
Альперович Иосиф Борисович,
Арш Михаил Альбертович,
Балабуц Николай Михайлович,
Батурко Александр Иванович,
Безмолитвенный Николай Александрович,
Беккер Эмиль Яковлевич,
Блитштейн Абрам Ефимович,
Брусницын Александр Елисеевич,
Булгаков Георгий Иванович,
Воротиленко Иван Петрович,
Губенко Трофим Григорьевич,
Дьяконов Георгий Иосифович,
Ефимов Илья Наумович,
Ильин Николай Михайлович,
Иохель Николай Львович,
Лишевич Николай Васильевич,
Клишевич Николай Васильевич,
Козявин Леонид Сергеевич,
Колупаев Петр Герасимович,
Куликовский Василий Васильевич,
Кулиничев Егор Матвеевич,
Мазут Иосиф Давыдович,
Малеев Савелий Акимович,
Маныч Иван Иванович,
Марков Николай Платонович,
Орленко Тимофей Афиногенович,
Орлов Василий Павлович,
Панченко Леонид Владимирович,
Паренченко Михаил Харитонович,
Пассовский Борис Иосифович,
Пошерстник Эберт Хакимович,
Ромоданов-Наумов Иван Сергеевич,
Сарайкин Никанор Дормидонтович,
Сафронов Петр Николаевич,
Соболь Владимир Станиславович,
Хуторской Дмитрий Петрович,
Чаромская Полина Львовна,
Черня Иосиф Миронович,
Шевченко Василий Прокопьевич,
Шилов Григорий Андреевич,
Эринбург Моисей Зельманович.
