На полтора года мировой судья лишила водительских прав Бориса Корбута только за то, что, дав согласие на прохождение медицинского освидетельствования, он, ввиду болезненного состояния, не сумел закрепить свое согласие подписью в милицейском протоколе.
-Вечером 12 марта возвращался на машине из гаража, который находится в районе вокзала, - рассказывает Борис Сергеевич. - Ворота гаража открыть не смог, так как они были завалены обледеневшим снегом, пришлось изрядно попотеть. И физические нагрузки спровоцировали обострение моей двадцатилетней "болячки" - сахарного диабета первого типа. Дошло до того, что начало двоиться в глазах. Дважды на пути домой останавливал машину, чтобы съесть конфету - при диабете это наипервейшее средство, восстанавливающее содержание глюкозы в крови…
Вторая остановка была на проспекте Маркса, в районе "Современника". В очередной раз "подсластившись" и перекурив, почувствовав прилив сил, Борис Корбут решил продолжить движение. Но, видимо, состояние заторможенности еще не прошло, водитель своевременно не среагировал на стоп-сигналы идущей впереди машины и по обледеневшей дороге довольно "нежно" въехал в бампер джипа. Люди не пострадали, ущерб оказался для внедорожника мизерным, его водитель готов был разъехаться с "обидчиком" по-джентльменски, но, увидев, что Борис Корбут находится практически в бессознательном состоянии, на его вопросы не реагирует, и вести с ним переговоры бессмысленно, вызвал ГАИ. Впоследствии, на суде, медики, специалисты в области эндокринологии, пояснили, что подобное состояние было вызвано стрессом из-за столкновения с другой машиной. Приехавший наряд гаишников начал писать бумаги, немало удивившись, что алкометр дважды дал нулевой показатель. Но будущие полицейские безопасности дорожного движения были уже охвачены охотничьим азартом. Дескать, алкоголем не пахнет, прибор не показывает, а водитель какой-то вялый, то и дело закрывает глаза, на вопросы реагирует невпопад, руки дрожат, значит - наркоман. Анализируя впоследствии эту ситуацию, Борис Сергеевич пришел к единственному выводу: карательная машина завертелась с обвинительным уклоном для пресловутой "галочки" перед аттестацией милиционеров, ведь поймать за рулем не просто пьяного, а наркомана - это уже чуть ли не подвиг!
И вот Борису Корбуту, находящемуся в полубессознательном состоянии задают вопрос: согласен ли он на освидетельствование в наркологическом диспансере. И он несколько раз сказал, что согласен, и написал это слово в протоколе. Но вот расписаться в месте, куда ему тыкали пальцем, был уже не в состоянии, что подтвердили свидетели, которые припомнили даже такую деталь, что он пытался расписаться тыльной стороной ручки. Согласие Бориса Корбута пройти освидетельствование в диспансере прекрасно просматривается и на милицейской видеофиксации, которая велась в течение четверти часа, семь раз Борис Сергеевич дал утвердительные ответы на вопрос о его согласии пройти медицинское освидетельствование. Но один из стражей дорожного порядка, увидев, что понятые из-за затянувшейся процедуры занервничали, спеша домой, перевернул ситуацию, начав составлять протокол об отказе от освидетельствования. А один из понятых, что хорошо слышно при просмотре видеофиксации, сказал: "Давайте мы подпишем что надо, нам ехать надо". Так инспектор, воспользовавшись тем, что находившийся в состоянии гликемии средней степени тяжести, вследствие чего физически не смог подписать протокол, а понятые согласились подписать что угодно, оформил отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Кстати, впоследствии, на суде, понятой, допрошенный в качестве свидетеля, подтвердил факт согласия Бориса Корбута на прохождение медицинского освидетельствования, но пояснил дословно: "Не видел, где надо ставить подпись, пытался писать перевернутой ручкой, и у него ничего не получалось", а также что Бориса Корбута трясли за плечо, когда он засыпал, когда он открывал глаза, ему повторяли "ключевой" вопрос. О неадекватности его поведения сказал на суде и один из гаишников, допрошенный в качестве свидетеля. Однако в постановлении мирового судьи эти показания были проигнорированы. Как и показания двух опытнейших врачей-эндокринологов, однозначно заявивших, что подобное состояние и поведение Бориса Корбута было вызвано обострением болезни и, мало того, не оказание ему своевременной помощи могло привести к летальному исходу, от чего Борис Сергеевич был буквально в двух шагах.
Между тем представляется, что истинными нарушителями в этой ситуации были сотрудники ГИБДД, не исполнившие закон "О полиции", в ряды которой они так настойчиво стремятся попасть. По статье 12.3 этого закона сотрудник полиции обязан оказывать первую помощь лицам, находящимся в беспомощном состоянии либо в состоянии, опасном для их здоровья и жизни, если специальная помощь не может быть получена ими своевременно. У Бориса Корбута вместе со всеми документами, в том числе и с водительскими правами, находился "Паспорт больного сахарным диабетом" с указанием всех данных, телефона лечащего врача и других контактных телефонов, который не могли не заметить сотрудники ГИБДД. На паспорте броская надпись, фактически - крик о помощи: "Помогите, я болен сахарным диабетом. Если я без сознания, вызовите скорую помощь без промедления. Если я в сознании и мое поведение неадекватно - прошу вас срочно оказать мне помощь. Такое мое состояние связано с болезнью. Дайте мне несколько кусочков сахара - они лежат в левом кармане - или что-нибудь сладкое - например, сладкий напиток. Если после этого мне не стало лучше, убедительно прошу вас вызвать скорую помощь. Сообщите о моем состоянии моим близким. Их телефон на другой стороне этого паспорта".
Никто никуда ничего не стал сообщать. Из распечатки звонков видно, что родные, разыскивая Бориса Сергеевича, 27 раз звонили на его телефон, когда он лежал в бессознательном состоянии на скамейке в центральной ГИБДД. Его мама, Людмила Георгиевна, дважды звонила дежурному ГИБДД, называла номер машины, фамилию водителя, спрашивала, не появлялся ли больной сын в их поле зрения, на что получала отрицательный ответ, а он в это время лежал поблизости, и милиционер слышал настойчивые звонки, оправдываясь впоследствии, что он не имеет права лазать по карманам. Бориса нашли родители в центральной ГИБДД, оказали первую помощь. Тут он от дежурного и узнал, что на него оформлен протокол об административном нарушении за отказ от медицинского освидетельствования и, мало того, материал уже направлен мировому судье. Людмила Георгиевна отвезла сына в наркодиспансер, где, естественно, никакого алкоголя у него не обнаружили. Но это уже никого не интересовало, во главу угла было поставлено обвинение в отказе от освидетельствования.
Недаром в народе бытует мнение, что милиционер всегда найдет к чему придраться, а гаишник - всегда прав. И права Людмила Георгиевна, сказав, что милиция в каждом "клиенте" прежде всего должна видеть человека, а не объект для приложения своих властных полномочий и амбиций. И в случае с ее сыном, который, кстати, вернулся с диабетом со службы в ВМС, они, следуя закону и человеческой порядочности, обязаны были вызвать скорую. В этой истории четко прослеживается некая корпоративная солидарность правоохранителей. Наскоро составленный протокол через каких-то полтора часа после происшествия направляется мировому судье. Судья, вовлеченный в карательный конвейер "мелких" правонарушений, игнорирует показания одних свидетелей и вычленяет "нужные" детали из других показаний. И даже "критически" относится к показаниям специалистов, ставя в основу постановления милицейскую версию, хотя логика однозначно говорит о том, что у Бориса Корбута не было и не могло быть мотива отказываться от требования пройти освидетельствование. Лукаво, с "милицейских" позиций ответили на жалобу Бориса Корбута руководители районной прокуратуры, областной и городской ГИБДД.
Борис Корбут, работавший на металлургическом комбинате в системе ЖДТ и ушедший по состоянию здоровья в малый бизнес в качестве водителя у индивидуального предпринимателя, остался без водительских прав и заработка. Но точка в этой истории еще не поставлена, она будет рассмотрена в более высоких инстанциях, почему мы и не приводим фамилии "действующих лиц" в мундирах и мантиях.
