Этот период – эпоха Брежнева – был не очень богат на большие события и потрясения. Потому-то и оказался комфортным для людей и стал, пожалуй, самым благополучным в русской истории. Эпоха, когда не было большой войны. Больше того, в первую ее половину продолжалось улучшение жизненного уровня населения. Этот рост наметился в 50-е годы, скромно продолжился при Хрущеве, а с 1967 по 1972–1974 годы начался резкий подъем уровня жизни людей. У них в самом деле появилась уверенность в завтрашнем дне.
Советская экономика при Брежневе была существенно большей по размерам, чем при Сталине. Огромную роль в ней играли наука, передовые технологии, развитие промышленности. При значительной общей грамотности постоянно увеличивался процент людей с высшим образованием. Высок был уровень культуры и ее влияния на людей, на общество и его моральный дух. СССР был не только мощной индустриальной страной, но при этом и «в области балета – впереди планеты всей»!
Брежневское руководство проводило политику, совпадающую с настроением народа. А сам он хотел после войны, после разоблачения репрессий – стабильности, спокойствия, уверенности в завтрашнем дне. Тогда не было той нависшей напряженности и ожиданий худших перемен, т. е. той атмосферы, в которой люди живут сейчас. Сегодня все худшие ожидания почти всегда оправдываются. Прошли ваучеризацию, приватизацию, монетизацию льгот. На очереди – очередной виток. Начинаются реформы ЖКХ, которые подавляющая часть населения пережить вряд ли сможет, потому что вместо отремонтированного жилого фонда нам намерены всучить разрушенный. Угрожающий характер приняли межэтнические отношения. Чудовищное расслоение общества на горстку «принцев» и миллионы «нищих». Первая, а затем вторая чеченские войны. А миллионы беспризорных детей, новая социальная прослойка нищих-бомжей?! А вымирание населения?!
При этом все познается в сравнении. Очевидны плюсы первой половины брежневских времен и никчемность попыток мазать их одной краской – эпоха застоя. Несправедливы и утверждения, прозвучавшие и в прессе накануне юбилея Леонида Ильича, что эпоху застоя не было «колбасы и свободы» как символов счастливого общества. Между тем вместо такой вот своеобразной идеологии как одного из критериев процветания, в те времена просто были «свобода и колбаса для всех». Если сравнить с нашим теперешним бытием, то благосостояние общества таково, что далеко не все могут приобщиться к тому и другому благу. Та же свобода остается привилегией небольшой части граждан. Многие ли могут приобрести себе газету? Например, Горбачев, прародитель олигархов, смог, став совладельцем «Новой газеты». Завели печатные издания и некоторые олигархи. А многие ли могут позволить себе болеть за теннис, футбол или хоккей, выезжая в Америку, Англию, Францию и т. д.? Или отдыхать в Куршевеле? Почитайте обзоры светской жизни в газетах, как развлекаются и тратят деньги власть имущие и толстосумы.
Конечно, в брежневские времена, в их второй половине, когда в силу разных причин, о которых чуть ниже, под вопросом стала монополия партии на власть, то идеология была ужесточена. Внутри страны стали сворачивать реформы Косыгина. Ведь когда в Чехословакии начинали свои реформы, в Кремле ими сильно заинтересовались. В марте–апреле 1968 года даже считали, что надо внимательно посмотреть на то, что происходит у чешских товарищей, т. к., может быть, и нам придется такое повторить. Однако грянула Пражская весна, и советские войска вошли в Чехословакию. Соответственно у нас произошел разрыв общества на две части. До этого критически настроенная интеллигенция не относилась к власти враждебно. Но после 1968 года появились диссиденты как члены общества, отрицающие существующую систему. Руководство страны пришло тогда к выводу, что стабильность можно обеспечить только консервативной политикой, и отказалось от любых дальнейших реформ.
Да, в начале 80-х люди на себе ощутили прекращение роста жизненного уровня. И руководство страны стало непопулярным. Этому способствовала и афганская война. Страна уже привыкла к мирной жизни, а тут – последствия этой войны.
Впрочем, еще в первые пять–шесть лет руководство страны приняло несколько принципиальных решений, которые предопределили дальнейший тупик в развитии страны. Одно дело – руководить экономикой, когда создается промышленность, другое – управлять уже созданной. Страна стала не сельской, а индустриальной, городской. И нужны были другие методы управления. В первую половину брежневской эпохи продолжались рост и развитие экономики, культуры – всех сфер жизни государства и общества по инерции развития. Но к концу периода инерция исчерпалась, а нового импульса не последовало. Руководство это понимало, но не знало, как совместить необходимость дальнейшего ускорения развития со стремлением к заветной стабильности.
Подчеркну, что в хозяйственных реформах Косыгина шла речь о децентрализации управления экономикой, но события в Чехословакии, по мнению руководства страны, в связи с этим подтверждали и возможность утраты монополии партии на власть. В результате последовал вывод, что стабильность можно обеспечить консервативной политикой и отказом от дальнейших реформ. В итоге получилась стабильность, которую и назвали застоем.
Кстати сказать, стареющий Брежнев дважды просил Политбюро о своей отставке. Ему отказали, потому что тогда надо было еще кое-кому по той же причине уходить. Так Брежнев, не по своей вине, остался у власти и стал героем анекдотов со своими седыми, нависшими бровями и косноязычием. Только ленивый не изощрялся в фольклорной оценке власти.
В итоге – перестройка. На самом деле она началась не потому, что ушел из жизни Брежнев, а потом и другие руководители страны, и на смену им пришел Горбачев. А потому, что смена поколений в Кремле совпала с изменениями в мировой экономике и ситуацией с нефтью.
В 1973–1974 годах резко выросли мировые цены на нефть. Снижение эффективности нашей экономики компенсировалось ростом сырьевых продаж. Так СССР стал зависим от мирового рынка. И потому наша экономика оказалась перед лицом кризиса. Новое руководство искало выход из тупика, но было поздно. Запоздалые и непродуманные реформы, участие в них политиков-реформаторов (которые, обретя свободу своих полномочий, «запустили руки в наши карманы») обернулись развалом страны и ее дальнейшим разгромом и растаскиванием. О такой ситуации хорошо сказал (после французской революции) Алексис Токвиль: «Крах происходит не тогда, когда в стране плохое правительство, а тогда, когда плохое правительство пытается это исправить»...
Да, путинская «восьмилетка» тоже идет под лозунгом стабильности. Но надо помнить, чем закончился брежневский застой. Если стабильность покупается дорогой политической ценой, то она оказывается преддверием дестабилизации. Это не только о брежневском застое... Нас ждут перемены, хотим мы этого или нет. Но чтобы эти перемены прошли в интересах людей, нужно действовать.