Он из поколения, которое трудности воспринимало как нерешенную задачу и - решало ее. Школа была хорошая: отец в Средней Азии несколько раз снимал семью с места, едва в стране начинались политические чистки и раскулачивание, где доставалось всем без разбору. Добра не нажил, но семью сберег.
А когда сын Дмитрий после войны не прошел по конкурсу в одесскую мореходку, но отказался учиться в инженерно-строительном, потому что без стипендии, прислал телеграмму: мол, не смей, подлец, разбрасываться возможностями, учись - помогу, чем смогу. Понимал, что в возрождающейся после разрушительной войны стране строители будут востребованы.
Дмитрий Семенович вспоминает об этом как об одном из настоящих отцовских поступков: можно представить, чего стоило семье с четверыми детьми в послевоенной стране содержать сына-студента. Он и сам не бездельничал: за еду работал по хозяйству у квартирной хозяйки, вместе с товарищами восстанавливал полуразрушенную в войну общагу, куда потом переселился.
Про востребованность в строительстве отец предвидел верно. Институтский диплом с отличием обеспечил Дмитрию Воронину право работать по распределению на самых заманчивых объектах - в Киеве, на Братской ГЭС. Он выбрал Киев, только решил прокатиться туда через Магнитку - хотел навестить подругу, годом раньше уехавшую по распределению в наш Гипромез. До Киева так и не доехал: доверился в Магнитке рассказам о масштабах строительства и производства на ММК, прислушался к уговорам тогдашнего директора Гипромеза Кунакова - мол, вас, гидравликов, на комбинате только и ждут. А Воронин уже прошел институтскую практику на уральской плотине, проект по ней защитил. И решился - для начала был назначен на ММК мастером-начальником второй плотины. Сразу поставил дело, как учили в вузе: надзор, гидротехническая съемка, наблюдение фильтрации, поведения грунтовых вод - многого из этого здесь прежде не делали. Не заставила себя ждать и общественная нагрузка: выбрали предцехкома, а через год - секретарем парторганизации. Учитывая, что место работы отстояло от цеха на десять километров, - нагрузка непростая.
Специалистов с высшим образованием на комбинате катастрофически не хватало, инженерные кадры отсутствовали - их заменяли опытные практики, и когда Воронину предложили выбирать между должностью замначальника цеха водоснабжения и секретаря парт-организации - выбрал производство. Общественную нагрузку и здесь себе нашел: вел курсы машинистов насосных станций. Занимались под сотню человек. Машинисты курсы любили: после них повышали квалификацию и зарплату. Повезло и на помощника из тех самых практиков, для которых что часы, что паровоз починить - лишь бы без дела не сидеть: начальника участка насосных станций Никифора Мозгового, у которого Дмитрий Воронин сам начинал.
К шестьдесят седьмому Дмитрий Воронин уже был заместителем главного энергетика по водному хозяйству, гидротехническим сооружениям и капитальному строительству, позднее - по водоснабжению и гидротехническим сооружениям. До середины девяностых в его ведении были цех водоснабжения и энергоцех, отвечавшие за водо- и энергоснабжение не только ММК, но и всего города.
К середине шестидесятых комбинат задыхался из-за нехватки воды: одни только мартены для охлаждения потребляли до тридцати тысяч кубов воды в час, домны - до двадцати шести тысяч. За несколько лет до того Дмитрий Воронин уже обосновал строительство плотины перед министерствами, добился ее внесения в строительный титул. Подготовку к строительству третьей магнитогорской плотины в Верхнеуральском водохранилище начали в пятьдесят девятом: переносили стойбища, уничтожали скотомогильники, переселяли подлежащую затоплению деревню Смеловского совхоза. В шестьдесят первом развернулось строительство, через три года началось заполнение водохранилища на шестьсот миллионов кубов…
Третья плотина - мы знаем, работает и поныне. А ее строительство вместе с гарантированным водопотреблением стало прорывом в развитии ММК. Прежде всего, укрепилась энергетическая база: построена собственная ТЭЦ, которая стала давать тепло всему городу и освободила предприятие от покупки электроэнергии, автоматизированы насосные станции. Вслед за энергетикой и водоснабжением развивается производство: построены мартеновский цех № 1 с десятью большегрузными печами, три коксовые батареи и три доменные печи, станы "2500" холодной и горячей прокатки… "Комбинат на моей памяти повысил годовой уровень производства с семи миллионов тонн стали в пятидесятые до шестнадцати - в конце восьмидесятых, - вспоминает Дмитрий Воронин. - Выпуск был больше, чем в Запорожье, самый мощный в Союзе и мире. Этому способствовало строительство третьей плотины. А цех водоснабжения в ту пору - самый мощный в России, в том числе по энергопотреблению - 35 миллионов киловатт-часов в месяц". В семидесятые и восьмидесятые комбинат продолжал совершенствовать водоснабжение производства. Горняки, прежде сбрасывавшие воду в реку Сухую, установили замкнутый цикл водоснабжения, позволивший комбинату уменьшить до минимума безвозвратные потери воды.
К трудным девяностым ММК располагал собственными водой, паром, теплом, энергией - мощным тылом, позволившим "тянуть" водоснабжение и отопление производства и города. В этот коллективный результат вложен труд и лауреата Государственной премии, заслуженного энергетика РСФСР, почетного гражданина Магнитогорска Дмитрия Воронина. Есть и "бытовые награды". Из их числа - садовое товарищество "Металлург-3" на прибрежных землях верхнеуральского водохранилища. Когда его строили, именно Воронин настоял на разбивке садов вдоль берега. Знакомые шутят: "сад имени Воронина".
Дмитрий Семенович вспоминает: дело шло к тому, что и Верхнеуральского водохранилища для нужд комбината могло не хватить, и ему поручили заниматься проработкой строительства следующей, четвертой плотины. Но к тому времени металлургия перешла на другие технологии, и комбинат остановил рост водопотребления.
В девяностые зачастили аварии, особенно на стане "2500" горячей прокатки. Нередко вызывали ночами. Случалось, даже по поводу, где мастер бы справился - в душевой трубу прорвало. Потому что в цехах подстраховывались: водоснабжение - слишком ответственный участок. А Дмитрий Воронин знает свои объекты до винтика. Навскидку называет место и назначение каждой из тридцати пяти насосных станций. С первой по седьмой - в цехе водоснабжения, десятая - питьевая, двенадцатая и тринадцатая - поливочные, восемнадцатая - питьевая, девятнадцатая - янгельская питьевая, двадцать первая - питьевая по левобережью, семнадцатая - поливочная, ее насосы за Дворцом имени Орджоникидзе... Недаром директор комбината Феодосий Воронов называл его главным водяным. Полушутливое и почетное прозвище приросло к Дмитрию Семеновичу именно с той поры. А он с того времени сохранил еще и почти бытовое воспоминание: на совещаниях в кабинете Воронова у него было постоянное место вблизи директора, и тот часто "сшибал" у него "Казбек": специально не держал своих сигарет, потому что боролся с привычкой курить, но когда нервничал - не мог удержаться, просил у кого-нибудь.
Управление сложной системой водо- и энергоснабжения требовало все больше сил. "Рабочий день порой достигал двадцати часов, - признается главный комбинатский водяной. - Возвращался домой - и засыпал". Спасало только увлечение - охота да рыбалка. Дмитрий Воронин с друзьями шел хребтами от Абзакова до Аскарова. Особенно любил октябрь: склоны золотые, обилие птицы - рябчиков, глухарей, тетеревов. Зимой ни одной субботы не пропускал, не отсидев над лункой на Верхнеуральском водохранилище. Улыбается: "Без здоровой физической усталости не восстановишься для работы".
Сегодня ведет жизнь пенсионера, наслаждаясь тем, на что не хватало времени в рабочие будни: неспешной жизнью в кругу семьи, в просторном доме с пышным цветником и домашними любимцами - котом и собачками. Как многие родители, огорчается, что не внушишь детям своих представлений о жизни - живут своими. Маловато внуков: на двоих детей только одна внучка. Ну, у детей есть право строить собственную судьбу.
Ему часто звонят с комбината: советуются, по старой памяти, с патриархом водяной службы. А он по-прежнему чувствует себя ответственным за водоснабжение всего города: обеспокоен обмелением подземных источников, встречается с мэром и его замами - обсуждает политику водосбережения, предлагает переброску воды из Урала в зону десятой насосной станции для подпитки подземных вод. Звание главного водяного ко многому обязывает.
