МИР ДЕРЖИТСЯ не на героях. Повседневность двигают те, кто не боится ни скромного места под солнцем, ни больших целей, ни малых шажков на пути к ним. У Татьяны Талановой вся профессиональная жизнь – из таких шажков, нахоженных в любимом деле.
Она терапевт. Сколько вложено сил, чтобы им стать и отточить мастерство! А кажется, только вчера начинала в этой же поликлинике № 2 «на Набережной». Притягивала девочку из рабочей семьи профессия врача: мало какая еще работа дает такое ощущение незаменимости. На профпригодность она себя проверила заранее. Ровесницы после школы косяком потянулись в вузы, а кто не прошел по конкурсу – от безвыходности и для стажа подались в «непрестижные» санитарки. А Татьяна к младшему медперсоналу присоединилась с ощущением праздника. Ровесницы, вместе с ней устроившиеся на работу, поскучали в санитарках год – и устроились кто где, да и цели закрепиться в медицине не ставили. А в Татьяне врачи видели своего человека: как на крыльях летела пособить в гипсовой, последить за приборами, банки поставить больному. Доверие выгладить халат для завполиклиникой принимала как награду – всякое поручение было счастьем. Наблюдала Татьяна за работой медиков – главврача Аронова, завполиклиникой Винокуровой, зав. «терапией» Власовой, врачей Горсковой, Дьяконовой, Золотой, Мелех – хотела быть как они, чувствовала, что сможет. Работала так, что удостоили звания ударника коммунистического труда – до сих пор удостоверение дома хранит. А в институт документы подавала трижды и после экзаменационных провалов возвращалась на прежнее рабочее место, но от мечты не отступалась.
Конечно, одной неудачи в поступлении могло не быть, если б не поехала на экзамены в сопровождении жениха: свой, квартальный парень, помогал ведра с водой носить, когда она в поликлинике пол мыла. А какая зубрежка, когда любовь? Еще – могла поступить по направлению с первого раза, но в пределах области – в Челябинский медицинский, а она бредила Целиноградским. Сначала прочитала о нем в газете, а когда побывала в Целинограде, нынешней Астане, о другом месте учебы и думать не хотела: на волне подъема целины страна преподнесла Казахстану царский подарок – город с широкими проспектами, мединститут со столичной профессурой.
На многократные попытки поступить в медицинский решится не каждая: девичья пора уходит. Устраиваешь личную жизнь дома – забудь об отъезде. А учишься в чужом городе – семья учебе помеха: на заочное-то не переведешься.
Кто решил, что характер Татьяны уже весь сказался в достижении мечты о медицинском, ошибется: ее еще и не на то хватило. За годы учебы: замужество – это раз. Валеру, парня, что ведра носил, помните? Он ко времени ее учебы уже перевелся в горном на заочное, отслужил армию, отчего затянул дипломирование, да еще ради семьи пришлось его отложить. Наташа с Викой у них с Татьяной родились – это два. Работали: Татьяна лаборанткой, он в геологоразведке – три. И никаких академических. Ее стипендия – сорок пять «рэ» плюс лаборантские копейки да его зарплата сто десять. Благо бытовой минимум государство обеспечивало: общежитие, садик бесплатно. Да еще социальную значимость семьи признало – оставило за Татьяной право на «свободное распределение».
Она уже видела вдали стены родной магнитогорской поликлиники «на Набережной», когда… Кажется, твердый у нее характер, а ведь уговорить ничего не стоит – главное нажать на нужную струну: чувство ответственности...
Первый звоночек прозвенел, когда муж, проехавшись с другом в сторону Джетыгары в совхоз за продуктами, приценился к перспективному селу: «Целину поднимают, тебя все равно уговорят в село ехать – так хоть выбирай такое же». Как в воду глядел: главврач Саляник – царствие ему небесное – после интернатуры отпускать ее не захотел. Не в соцзаказе дело: Татьяна Ивановна наставнику благодарна – пестовал он молодого терапевта Таланову.
В Тахтарово под Джетыгарой три тысячи населения, молодежи много, около тысячи малышей – амбулатория нужна, а врача нет. Туда Таланову и сватали: «Да я в деревне не жила, села не знаю!» – «Что молоко корова дает – знаешь? Достаточно. Людям помочь надо!»
Отдали Талановы селу почти пятилетку в начале восьмидесятых. Можно было обойтись и тремя годами, необходимыми по статусу молодого специалиста, да раньше никак не отпускали. А работа – без скидок на неопытность: роды и травмы, ночные вызовы, подъемы до рассвета. Муж – начальник электрослужбы – работал в том же режиме. У обоих день за три.
Чтобы измерить давление у беременной или у пожилой, Татьяна спешила спозаранку в коровник к дояркам на утреннюю дойку: сами не придут – некогда. В двадцать семь она командовала небольшим боевым расчетом: у акушерки Акыл Шакировны – двадцать два года стажа, у санитарки Марии Ивановны Гесель – все тридцать, молоденькую фельдшерицу – саму еще учить. А дома две малышки, печное отопление, полон двор живности. Животину сельским интеллигентам директор совхоза Евлахов настоятельно рекомендовал завести. И распорядился выписать теленка. Выписали от души: через два дня «теленок» отелился – стало у горожан Талановых две коровы. А уж пернатых и четвероногих соседи нанесли в подарок: через месяц во дворе мычало, лаяло, блеяло и квохтало. «Если б не муж – не потянула бы», – вспоминает Татьяна Ивановна.
Но какой почет сельскому врачу! Городским эскулапам не снилось: первый гость на свадьбе, важнейший авторитет в совхозных планах. Еще бы: до Талановой в селе был просто «фап» – фельдшерско-акушерский пункт, не предполагающий врачебной помощи. А силами ее команды и совхозной администрации построено здание амбулатории, открыты молочная кухня, профилакторий, при профзаболеваниях доярок на дневной стационар – очередь. С нововведениями разом втрое снизилась младенческая смертность. Останься Талановы в селе – быть бы Татьяне Ивановне Героем Соцтруда: выдвигали ее в совхозе на соискание. Но… и время ко второй половине восьмидесятых растревожилось, и потянулись из села на родину хорошие знакомые: директор совхоза – на Украину, казахстанские немцы – на историческую родину. Со многими из тогдашних друзей Талановы переписываются до сих пор – жаль, видеться не случается.
Но главное, зачем сами переехали тогда, – за городской школой. Хотелось крепкого образования для дочек. Что ни говори, а перспективы у молодой семьи там, где развиваются дети. Но деревенское прошлое уже не отпускало: для жизни в городе Талановы выбрали частный дом с подворьем. И все же переезжать из села было больно. И поклониться ему было за что: земский врач – как обстрелянный боец. Таланову в «трестовскую» поликлинику зазывали за глаза – едва только ее подруга заикнулась о враче с сельской практикой. Но Татьяна Ивановна уже знала, где будет работать: только в поликлинике «на Набрежной» – людей знает, готова за них держаться. Да и лестно вернуться Татьяной Ивановной туда, где была Танечкой.
Муж над ее планами посмеивался: опять на что-нибудь уговорят. Так и вышло: тогдашний «главный» Феронов, присмотревшись, стал обрабатывать – позарез нужен диетолог. Профессия не из завидных, не один специалист уже сменился в больнице: что ни проверка на больничной кухне – ответственность на диетологе. Единственная отговорка, которой отнекивалась Татьяна Таланова, была совсем женская: «С моей внешностью – диетолог?» Она всегда была по-русски полновата, всегда этого стеснялась. «Заодно подыщешь себе диету», – подытожил главврач. Она поставила одно условие: совмещать «диетолога» с «терапевтом» – и за двадцать лет ни разу не пожалела о двойной специализации. «Диету для похудания» так и не подобрала – не ее масштаба цель. Но после обучения в московском институте питания глубже стала видеть терапевтические проблемы.
Прежде всего – дом, домашнее окружение, это и есть главное терапевтическое средство, замечает Татьяна Ивановна. На ее участке население немолодое, есть бабули шестнадцатого года рождения. Иной раз зашла бы участковая мимоходом к старикам без вызова, да подъездные двери препятствуют. И родным бы почаще наведываться, да не вырваться из суеты.
А кроме дома – качество еды, правильный уход и лекарства, обозначает Татьяна Ивановна приоритеты лечения. И сетует: прежде, по Певзнеру, было в отечественной медицине двадцать две диеты, теперь они ужаты в пять.
– Зато представляете, как возрастает роль врача в назначении диеты!
Правильное питание – ее конек. Домашних приучила к ограничениям в колбасах и солениях, к овощам. Без фанатизма, конечно. Веру в правильное питание невозможно навязать. Диетическая еда – она ведь несладкая, нежирная, необильная, ее с аппетитом уплетают животные и младенцы, но избалованный вкусненьким взрослый ее не оценит. Пациент безоговорочно полагается на доктора там, где сам несведущ, а в питании для него авторитетов нет… пока в боку не заколет.
Вот тут-то с подсказки врача или по прямой наводке организма устанавливается зависимость, скажем, между привычкой к соленому и острому – и артериальным давлением. Но и после такого урока не жди полного доверия пациента к диете: врача по рукам и ногам вяжет реклама чудотворных средств. Попробуй после нее убеди в чем-нибудь, но говорить о здоровье надо? Долгие годы Татьяна Ивановна читала лекции о лечении диетой, потом понемногу свернула это увлечение: надо считаться с общественными стереотипами – «зрелый человек по здоровью вынужден себя ограничивать, а, молодому, ратующему за правильное питание по убеждению, доверия больше». Со стереотипами Татьяне Талановой доводилось воевать и «по свою сторону» лечения: пробует в больничной столовой горячее блюдо – и требует снять слой жира, процедить. Повара, если еще не пообвыклись, от таких указаний болеют душой: ведь совсем прозрачный бульон будет. А Татьяна Таланова знает: иной больной, что раздражался больничной кухней, перед выпиской придет с благодарностью – самочувствие лучше на правильном питании. Еще и рецепты «скучных» паровых котлет попросит – надо поддерживать режим дома.
Умеет Татьяна Ивановна быть убедительной: недаром медицина стала семейным делом. Старшая из дочерей Талановых Наташа окончила Оренбургский зубоврачебный колледж. Младшая Вика, правда, предпочла изучать иностранный в педагогическом. А после махнула в Берлинский медицинский университет. Девчонки у Талановых, как мама, не боятся ни больших задач, ни неспешного пути к ним.
