За дверью мастерства

Начинать надо со стихов. Потому что многим магнитогорцам, знающим героиню этой зарисовки как тележурналиста и публициста, поэзия ее приоткроет образ другого, совершенно не похожего на нее человека.

Но именно этот лирический герой - мудрый, тонкий, понимающий земные реалии, а также "свой" в духовных сферах, тихий, порою робкий и замкнутый - и есть та самая - шумная, никогда не унывающая, не лезущая за словом в карман, очень современная и всегда - душа компании - Элла Гогелиани.

...и сожжены, как письма, чувства,

И поезд юности ушел.

А мне все памятно и грустно,

а мне, сгоревшей, хорошо...

Она родилась в Таджикистане. В семье грузина и армянки. А свою жизнь посвятила пропаганде русской культуры. Один из ее земляков, тоже полукровка, довольно известный в стране писатель с ярким самобытным стилем, уверял, что лучшие представители русской культуры, как правило, нерусские. Приводил в пример Пушкина, Даля, Фета... И, конечно, имел в виду себя. Правда, при этом его мать была профессором филологии и происходила из русских интеллигентов, а отец - памирский таджик, с того самого Памира, немногочисленное население которого называет себя потомками Александра Македонского и с завидным постоянством поставляет миру талантливых художников, композиторов, кинорежиссеров, поэтов.

В жизни Эллы Гогелиани Памир тоже оставил свой след. На четвертом курсе Таджикского государственного университета она добровольно поехала на педагогическую практику в небольшую школу в заоблачном кишлаке. Суровая аскетичная красота дикого края, а еще больше его обитатели - искренние, непосредственные, даже наивные - навсегда установили планку ценностей, которая уже никогда не опускалась. Выше - пожалуйста.

Памир - первая и во многих смыслах высокая проба самостоятельной жизни. Величественная красота гор в вечном снегу, чистое небо, суровый быт - все это стало началом ее поэтического пути: не писать стихов в такой обстановке просто невозможно. А спустившись в долину, уже невозможно было заниматься рутиной. Стыдно, облагородившись первозданной и возвышенной чистотой, делать что-то обыденное, незначительное. Так стал вырисовываться дальнейший жизненный путь, связанный с творчеством - своим и тех талантливых людей, которые с тех пор и по сей день окружают Эллу Гогелиани. Такова ее притягательная сила. А начиналось все, как всегда, в детстве. Мама - мастерица на все руки, хлебосольная хозяйка -

держала свой дом открытым для всех друзей дочери. В голодное послевоенное время каждый кусок хлеба был подарком свыше. Его не съедали тайком, а делили со всеми. Позже, уже собственный дом, Элла будет вести по законам маминого гостеприимства: гостям все лучшее. А это значит, что на столе должно быть изобилие мяса, зелени, вина... Но лучшим украшением всех застолий была и остается сама хозяйка - щедрая, веселая, остроумная, красавица, наконец! Используя ее собственное ироничное выражение - "кавказский пэрсик"!

Гости тоже были ей подстатъ. Элла воинственно отметала от себя всех, кого считала бездарями, слизняками, аморфными, не отвечающими установленному ею высокому статусу человека.

Среди завсегдатаев были художники, журналисты, архитекторы. А еще представители самых неожиданных профессий - медсестра, парикмахер, инженер-энергетик. Но все обязательно талантливые, самодостаточные. И как бы сказали сейчас, креативные.

На огонек залетал - почти в буквальном смысле слова - влюбленный в очаровательную хозяйку офицер-пограничник. Всегда молчаливый, несколько отстраненный от шумного застолья, он проявлял свою страстную натуру в щедрых подарках - огромных букетах цветов, которые помещались только в ведрах. Были среди этого великолепия и полевые цветы, привезенные вертолетом с советско-афганской границы.

То, что происходило в советские времена по периметру российских земель, явление само по себе уникальное. На республиканской студии телевидения вместе с Эллой, например, работали таджики, узбеки, армяне, грузины, мордва, украинцы, татары, белорусы, немцы, русские. В праздники почти в каждом кабинете накрывали стол. Обязательно с пловом, кинзой, дынями, зеленым чаем... И в обеденный перерыв сам председатель Комитета по телевидению и радиовещанию Таджикской ССР (читай - министр) обходил редакции и лично поздравлял сотрудников. А потом играли на дойре и рубабе, пели и танцевали.

А сколько было изъезжено, облетано, исхожено за время работы в редакции информации таджикского телевидения и выполнения обязанностей собственного корреспондента центрального телевидения - от программы "Время"!

С середины прошлого столетия в республике стала активно развиваться энергетика. На бурных горных реках возводили мощные гидроэлектростанции. Сначала Нурекскую, затем Рогунскую. На ударные комсомольские стройки приезжала молодежь со всей страны. Производственные рекорды, новаторство, творческие клубы по интересам, молодые семьи, новоселья - кипучая жизнь строителей и энергетиков давала богатый материал для сюжетов Эллы Гогелиани.

А еще были многочисленные художественные выставки, мастерские скульпторов и живописцев, театры оперы и балета, драматический, молодежный... Всюду тележурналистку встречали как своего человека - компетентного, профессионального, востребованного.

О том времени вспоминается все лучшее - до того момента, как мир облетели шокирующие кадры смерти молодого таджикского милиционера, почти мальчика, сползающего по стене дома Президиума Верховного Совета Таджикистана, у которого он был расстрелян такими же молодыми, накачанными наркотиками и водкой, кишлачными парнями. Вряд ли соображающими, кого и за что пригнали их сюда убивать. В тот день Элла была на этой площади, снимала с телеоператором события, которые потом легли в основу документального фильма.

Сначала происходившее 13 февраля 1990 года назвали революцией. Позже это переросло в настоящую гражданскую войну. Знакомый исторический процесс, как и 70 с лишним лет назад спровоцировавший огромную волну миграции, - и за пределы распадавшейся советской страны, и внутрь ее.

Элла уехала сначала в Новороссийск, затем в 1994 году перебралась в Магнитогорск, привлеченная сюда земляками, большой душанбинской театральной и телевизионной диаспорой.

Тяжело дочь знойного юга привыкала к другому югу - уральскому! К его долгой холодной зиме, длинным межсезоньям, к непонятному "многопогодному" лету. И к громоздкой одежде. Ведь в Средней Азии обычная одежда - сарафан, легкое платье. Мама нашивала их к каждому сезону, подгоняя к статной фигуре дочери. Загорелая, с копной роскошных волос - в общем, все тот же "кавказский пэрсик" - разве можно выкинуть из памяти лучшие годы своей жизни?..

И другие, грустные, но не менее дорогие воспоминания. О коллеге и лучшем друге, сына которого, собкора программы "Время", бандиты расстреляли прямо на пороге корпункта. И пережить эту потерю его отец смог только на несколько месяцев. Обе могилы остались в Таджикистане - как и многих других, отнятых "революционными" событиями, обстоятельствами, временем. Где-то там же обрывается след того молчаливого пограничника, который охапками цветов выражал свое восхищение. А еще там остались солнце, горы с белоснежными шапками вершин, любимый город с шумными базарами и квартира, в которой теперь жили другие люди. Если бы не война...

Но и в Магнитогорске очень скоро у Эллы появился свой ближний, а также дальний круг друзей. Менялись места работы: телевидение, радио, информационная служба городской администрации, газета... Оставались неизменными объекты ее журналистского интереса: театр, консерватория, картинная галерея... И субъекты - люди творчества. И снова дом открытых дверей, и снова собираются, спорят, угощаются. Только хозяйка порой улетала мыслями в другое время, другие широты. И лелеяла мечту когда-нибудь вернуться в город детства, юности, всепоглощающего счастья.

Случилось. Через семнадцать лет после отъезда. Когда открылся прямой авиарейс в Душанбе. Но чуда не произошло. Это был уже не ее город. Время развеяло дух многонационального единства. Остался Вавилон непонимания и отчуждения. Нельзя войти в одну реку дважды...

А что же в душе? Опустошила ли ее несбывшаяся мечта или, наоборот, успокоила? Кто знает, может, именно в таких катаклизмах, когда сначала рвется пуповина, соединяющая с родной землей, а затем утрачивается и внутренняя привязанность "к родному пепелищу",- и рождаются граждане мира?

Могила отца в Грузии. Матери - в Крыму. Друзья разбросаны по всей стране. В дальнем и ближнем зарубежье брат и сестра. Сын в Москве. Недавно родилась долгожданная внучка, которую хочется чаще видеть... А она здесь, на Урале, в городе, где уже не в молодые годы пришлось все начинать с нуля.

Кто же он, так называемый гражданин мира? Ни к чему не привязанный, готовый к любым потерям, мудрый и все понимающий человек, поднявшийся над временем и обстоятельствами и экономно проживающий свой жизненный ресурс? Впрочем, есть и другой вариант. Это все тот же мудрый, поднявшийся над временем и обстоятельствами человек, знающий, что потери неизбежны. Потому для него так важно любить и оберегать своих близких, ценить каждое мгновение жизни и быть открытым для всего, что принесет тебе завтрашний день.