Два года назад я познакомился с удивительным человеком - Григорием Ивановичем Костиным. Он принес в редакцию две книжицы в мягком переплете. Оторопел от названия: "Корни и отростки древа Костиных за прошедшие 345 лет". Перелистал. Восторженно взглянул на пожилого мужчину, выглядевшего лет на семьдесят.
Секрет неувядания
- Мне семьдесят восемь, - перехватив мой любопытствующий взгляд, бодро начал рассказывать он о себе. - Родился на Алтае. Был одиннадцатым ребенком в большой крестьянской семье. Детство пришлось на военные годы. В десять лет с такими же пацанами-четвероклассниками пошел работать в колхоз, в шестнадцать окончил курсы механизаторов. Служил в рядах Советской Армии. Потом целина, с семидесятого года по девяносто первый трудился на Севере. У меня 57 лет трудового стажа. Когда в 1991 вышел на пенсию, нужно было выбирать новое место жительства. На Севере-то пенсионерствовать не совсем комфортно. Семьей решили купить квартиру в Магнитогорске…
- Молодцом выглядите, Григорий Иванович, - похвалил я его. - Секретами неувядания не поделитесь?
- Да какие там секреты. Жить надо радостно. Вот пишу книги, пою в хоре ветеранов "Память сердца", с внучатами вожусь…
Я принялся снова перелистывать "Корни и отростки…"
- Целый роман!
- Да какой там роман. Просто родословная.
- Я вот, Григорий Иванович, тоже родословную пытаюсь собрать. Но пока она обрывается на прадеде и прабабушке по материнской линии. А по отцовской… Пусто. Ни дедушку, ни бабушку не видел. Отец в три года остался сиротой, вместе с братишками и двумя сестренками их воспитывала тетка. Бережно храню ее портрет. Чудом сохранилась фотография деда, которого, по словам отца, сгнобили энкавэдешники. Недавно собрал фотографии предков - родителей своих и жены, других родственников старших поколений, поместил в большую фоторамку и повесил на стене одной из комнат загородной дачи. Внучка увидела: "Дед, а кто это за незнакомые люди тут висят?" - "Насть, это твои предки…" Склоняю голову перед вами, Григорий Иванович, вы огромное благородное дело вершите…
Он смутился от похвалы и стал рассказывать об истории написанной им книги, которая началась на Алтае, где с 1892 года обосновалась одна из ветвей крестьянского рода Костиных.
Летом в 1958 года Григорий и его брат Николай взялись за ремонт родительского дома. Когда перекрывали крышу, под стропилами нашли большой сверток, завернутый в запылившуюся тряпку.
Ген чести
Взрослые сыновья радовались как дети. Прибежали к матери:
- Мы тут клад нашли.
- Да какой клад? - рассмеялась мать. - Это батя ваш спрятал дедову писанину. Дед перед смертью завещал, чтобы сохранили. Отец, наверное, уже забыл про это.
Григорий и Николай осторожно развернули просмоленную тряпку. В ней оказался большой блокнот, исписанный не совсем разборчивым почерком. Это бумажное наследство от деда стало потрясающей новостью для внуков. Мать рассказала им, что дедушка Епифан Ефимович умер в 1935-м. В день похорон отец сделал в его дневнике последнюю запись, завернул дневник в просмоленную тряпку и спрятал на чердаке.
Григорий вызвался быть хранителем необычной находки. Несколько раз перечитывал дедовский дневник, где записи велись химическим карандашом, ручкой и сажей. Поначалу и мыслей не было продолжить написание родословной книги. Подвигли к этому жизненные обстоятельства. В середине шестидесятых некоторое время Григорий Костин жил с семьей в Новокузнецке. Весной 1996-го случилось наводнение. Вода затопила десятки частных домов. В доме Костиных вода перевернула все: плавали кухонная утварь, одежда, белье, книги. Потерь было много, но больше всего Григорий переживал за дедовский дневник, который намок и рассыпался. Тогда он и решил восстановить его. Делать это пришлось по памяти.
- Напрягал извилины, чтобы вспомнить как можно подробнее все, что перечитывал не один раз, - рассказывает Григорий Иванович. - Пошел по родственникам, близким и дальним, начались многочасовые расспросы и многолетние поиски. Конечно, тяжелый труд - собирать по крупицам более чем трехвековую историю рода. Но во мне проснулся ген чести, и генеалогия стала главным делом моей жизни.
Его вдохновляла на писательство мама - Анна Андреевна Костина (Лыкова в девичестве). Она родилась в 1892 году, знала все семейные истории более чем за двести лет.
- Память у нее была отменная, - с теплотой в голосе вспоминает Григорий Иванович и широко улыбается.- Я в нее. У меня память лошадиная…
Выцветший дневник Епифана Ефимовича содержал не только его записи. Первые страницы написаны в XVIII веке, записи посвящены истории мужской линии рода с 1735 года. Неутомимый исследователь Григорий Костин доберется до истоков родословной его предков.
На земле предков
Род Костиных, как пишет он в своей книге, - старый крестьянский род шорников. По семейному преданию, их родоначальник - стрелец Костя-хромой. Родился в год воссоединения России с Украиной в 1654 году, в царствование царя Алексея Михайловича Романова. С возвращением Северских земель левобережной Украины в состав Российского государства в 1682 году была восстановлена Белгородская засечная черта. С 1708 года она стала именоваться Белгородской губернией, в которой на реке Ворскле находилось село Дорогощи, где и родился Костя-хромой. Родители его умерли от чумы.
- Все это я узнал, предприняв поездку на землю своих предков, в современное село, название которого не изменилось с момента рождения нашего родоначальника, - делится воспоминаниями Григорий Иванович. - В Дорогощах нашлись дальние родственники. В местной церкви сохранилась книга записи усопших. Сердце заколотилось, когда обнаружил там Костиных. Читаю и глазам не верю: "Костин Епифан умер 65 лет". Я сразу определяю, когда он родился. Так восстанавливалась мужская линия рода. Ездил в Москву, удалось поработать с архивами Шереметевых, там нашел про Суриных, у которых Костины были в шорниках.
В один из дней, когда я увлеченно читал родословную историю Григория Ивановича Костина, в книжном магазине на глаза попала книга Ларисы Цымбаловой "Тайны происхождения наших фамилий", выпущенная ростовским издательством "Феникс". Купил. Залпом проглотил. Любопытно - познавательная и полезная вещь.
По словам автора, русские фамилии возникли не более чем 250 лет тому назад и явились итогом длительного развития. В дохристианскую эпоху, то есть почти до конца Х века, восточные славяне использовали только личные имена, которые давали детям при рождении. Вторым именем могло стать прозвище, данное не только родителями, но и соседями или даже самим себе. В большинстве случаев крестьянские фамилии появились в 1860 годы, после отмены крепостного права, во время которого помещик давал вольную крестьянину и записывал его под своей фамилией или по уличному или семейному прозвищу. Нередко фамилия образовывалась от имени отца и собственного. Выходит, фамилия Костиных идет от имени родоначальника.
Встреча с Шукшиным
Работая над своей родословной, Григорий Иванович штудировал исторические труды Ключевского, Карамзина, Соловьева. У него богатая домашняя библиотека. С наслаждением перечитывает любимых писателей - Пушкина, Достоевского, Горького, Шолохова, Шукшина. С гордостью сообщает: "С Василием Макаровичем Шукшиным посчастливилось встретиться и пообщаться, когда он снимал на Алтае фильм "Живет такой парень".
Влияние корифеев русской литературы ощущается в родословной книге Григория Костина. Это не канцелярская биографическая хроника, а живописное повествование о людях большого рода, которые любили, рожали детей, пахали, защищали Родину от внешних врагов. Всего лишь несколько строк:
"России нужна была большая и сильная армия. Шла рекрутская кампания по набору солдат. Дошла очередь и до Епифана. На приеме заседала комиссия:
- Как звать?
- Епифан.
- Чей сын?
- Костин.
- Сколько лет?
- Осемнадцать, 1689 года рождения.
- Крещен?
- Богу верую, православный.
- Горилку пьешь?
- Нет, не научен еще.
- Служить отечеству желаешь?
- Рад стараться защищать землю российскую! Ей богу, хочется, - и перекрестился.
- Молодец! Будешь солдатом армии российской.
Так и пошла наша фамилия: Костины, от Костина Епифана Константиновича, рожденного 25 мая 1689 года, призванного служить летом 1708 года".
"Ефимкино яблоко"
Григорий Иванович прямо-таки по-шолоховски описывает тонкости крестьянского труда. Эти страницы пропитаны потом собственного опыта: "Мне ничего не приходилось додумывать. Я знаю это все. Доводилось и сеять, и пахать. Дом строил своими руками, "коня на скаку" останавливал".
Трогателен рассказ из семейного дневника, как Ефим Иванович Костин в родовое село Дорогощи картошку из Германии привез. Картошку там до сих пор величают: "Ефимкино яблоко".
Этот уникальный родословный труд обрел печатный вид благодаря Магнитогорскому государственному университету, его сотрудникам из лаборатории народной культуры, возглавляемой Татьяной Рожковой. Внушительный объем рукописи - более 800 страниц машинописного текста - они разбили на несколько выпусков. В ходе работы бережно сохраняли особенности стиля рассказчика. К печати текст готовили студенты филологического факультета в рамках фольклорной практики.
На днях Григорий Иванович подарил мне свою третью книгу, где описываются события рода Костиных с 1907 по 1992 год.
- Работаю над очередным выпуском, - доложил он. - Этот период истории нашей большой семьи легкий и горький. Легкий: весь материал перед глазами. Горький: это время утрат. Из двенадцати братьев и сестер я теперь один. Из пятерых собственных детей остались трое…
- Похоронил двоих сыновей, - тяжело вздыхает Григорий Иванович, смахивая набежавшие слезы. Но быстро берет себя в руки. - Жить надо. И есть ради кого жить. У меня десять внуков, пятеро правнуков. Вот завтра к сыну в Новокузнецк отправлюсь, у него юбилей - пятьдесят пять. Надо радостно поздравить.
Про свой грядущий юбилей он скромно умолчал. А ему в прошлую пятницу исполнилось восемьдесят. С замечательной датой вас, дорогой Григорий Иванович! Крепкого здоровья вам и творческого долголетия. Продолжайте жить радостно.
