Хорошо поговорили минувшей зимой в Новосибирском академгородке участники совещания по вопросам развития информационных технологий в России. Душевно и оптимистично. О технопарках, особых экономических зонах. Все это давно назрело, отступать дальше некуда, и, казалось, бизнесменам и ученым осталось, закатав рукава, взяться за неотложное дело, помочь стране совершить рывок в ИТ-отрасли, а затем, глядишь, и в многострадальной обрабатывающей промышленности. Президент Владимир Путин, «освятивший» совещание своим участием, объявил строительство технопарков национальной задачей. А министр информационных технологий и связи Леонид Рейман склонял к организаторским «подвигам» сообщениями о том, что в Индии и Китае за последние два десятилетия ИТ-отрасли стали двигателем экономики. Реализация намеченной программы агрессивной государственной поддержки этой отрасли, убеждал он, у нас тоже даст свой эффект – поможет уйти от сырьевой экономики и удвоить ВВП. В результате даже были приняты некоторые конкретные решения о создании в стране технопарков. Но, увы, начинают сбываться ожидания скептиков, не разделявших избыточного оптимизма по поводу итогов совещания.
Чтобы особые экономические зоны «задышали», в них прежде надо «закачать» инвестиции. А с этим у нашего правительства всегда было туго. Для финансирования создания в ОЭЗ необходимой инфраструктуры вполне сгодился бы инвестиционный фонд, который планируется сформировать при федеральном бюджете-2006 за счет сверхдоходов от продажи нефти. Но, как обычно, когда заходит речь о тратах на бедствующую из-за нехватки финансовых «пожертвований» родную экономику, у грефовско-кудринского либерального крыла в правительстве появляются какие-то «свежие» идеи относительно использования имеющихся средств, ставящие под сомнение возможность таких трат. Положения о фонде еще нет, а разногласий среди чиновников по поводу его величины и механизмов использования более чем достаточно. И потому не исключено, что он не успеет «созреть» в нужные сроки – его просто «заболтают».
Заместитель главы Минэкономразвития Андрей Шаронов в недавнем интервью «Известиям» сказал, что инвестфонд должен тратиться на крупные проекты, которые реализуются на принципах частно-государственного партнерства. Правда, оговорился тут же, пока нет однозначного определения, что такое частно-государственное партнерство. Из инвестфонда, по его словам, не предполагается финансировать высокодоходные проекты – они должны реализовываться коммерческим сектором самостоятельно, однако убыточные проекты также не попадают в сферу финансирования инвестфонда. В общем, надо что-нибудь «эдакое». А какое оно – «эдакое»? В рассуждениях по этому поводу время, глядишь, и уйдет.
Весьма неоднозначное мнение высказывает г-н Шаронов и относительно финансирования непосредственно особых экономических зон.
– Мировой опыт показывает, – говорит он, – что в развивающихся странах, таких как Индия и Китай, особые зоны используют для развития передовых технологий на основе частных инвестиций. А в таких странах, как Великобритания, особые экономические зоны становятся инструментом развития депрессивных территорий за счет государства. В Великобритании правительство создавало в шахтерских районах производства, может быть, не прорывные, но принципиально новые для данного региона, позволяющие перепрофилировать предприятия и изменить образ жизни населения. За 15 лет в такие зоны было вложено порядка 30 миллиардов фунтов стерлингов, в результате было создано порядка 60 тысяч новых рабочих мест. И у нас, на Дальнем Востоке, который пока не самый развитый регион, мы надеемся привлечь инвесторов для организации крупных производств.
Вот так. Г-н Шаронов не удостаивает Россию чести финансировать ее ОЭЗ по «методу» Великобритании, с активным участием правительства. В лучшем случае – с привлечением частных инвесторов, как в развивающихся странах. При всех обстоятельствах наши монетаристы остаются верны себе: какой бы фонд ни создавался, он должен быть «саркофагом» для средств, изъятых из экономики. Со стороны государства – либо инвестиции в убыточные проекты, либо никаких. Словом, какой-то экономический идиотизм на грани маразма. Не создавать – разрушать мастера.
И теперь вот имеем то, что имеем. Как полагает глава экспертного совета «Деловой России» Антон Данилов-Данильян, увеличивается неконкурентоспособность российской экономики.
– 80 процентов нашего экспорта, – заявляет он, – сырье и продукты первичной переработки. Мы ничего другого продать в достаточных объемах не можем, мы можем только чуть-чуть «фонить» на разных рынках. И с внутреннего рынка наши товары вытесняются из-за конкурентов из стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
А это значит, что главной проблемой страны остается «недовостребованность» ее огромного промышленного потенциала. В результате «усыхает» и внутренний рынок металлопродукции, российским металлургам приходится больше прилагать усилий для поиска потребителей на мировом рынке, где политическая казуистика зачастую теснит экономические законы и интересы. И, стало быть, ММК, который недавно пустил в эксплуатацию новые мощности в сортовом производстве, придется преодолевать «лишние» трудности в реализации продукции. А он, между прочим, и без того поставляет на экспорт более половины своей продукции, тогда как у зарубежных металлургических компаний экспорт составляет 15–20 процентов.
Но сколько же можно российским производителям, в том числе металлургам, бороться не только с конкурентами, но и с последствиями дурной политики высшего чиновничьего «сословия»? Мы ведь и так, кажется, «приехали» – дальше некуда. Последние данные социологических опросов показали, что большинство россиян уже не исключают и у нас возможность «революции» вроде грузинской, украинской или киргизской. Более того, есть, судя по социологическим выкладкам, как достаточное количество желающих поучаствовать в подобного рода событиях, так и кандидаты на роль «рулевых». А чтобы этого все-таки не произошло (даже с подачи наших «загадочных» либералов и при активном участии зарубежных «друзей»), не мешало бы положить конец либеральным перегибам в экономической политике правительства, которые торят стране путь в болото застоя и отставания.
