С Александром Корневым мы земляки – жили в одном горняцком поселке в Казахстане. Больше того, мы еще с ним и соседи – в одном доме через подъезд живем. А вот видимся с ним редко: от силы раз-два в месяц и то мимоходом. Как дела, какие новости на родине – вот и вся встреча. Саша постоянно занят. Работает он по сменам водителем трамвая. Все свободное время отдается заботам по саду и семье. Посидеть с удочкой на Урале или почитать книгу – а он это дело любит – некогда. У Александра и его жены Надежды, тоже уроженки Казахстана, большая семья. Причем, хоть по советским, хоть по нынешним меркам очень большая – восемь детей. Крутиться надо, как белка в колесе, а то и больше и резвей.
За то, что Корнев «крутится» на своем родном производстве и приходит домой от усталости никакой, он получает на руки шесть с половиной–семь тысяч рублей. Надежда, естественно, не работает – на ней все домашние заботы. С ручкой в руках делаю подсчеты. Восемь детей, плюс два – Александру и Надежде тоже надо одеваться и питаться – получается десять. Делим месячный доход главы семьи на десять. Выходит, что на каждого Корнева в месяц приходится по 650–700 рублей. Прибавляем к этой «солидной» сумме 160 рублей – такое они получают от государства детское пособие на Свету и Диму. Вот, пожалуй, и все, из чего складывается их семейный бюджет. Правда, есть еще один маленький довесок – это бесплатные школьные завтраки и обеды семиклассника Димы.
А теперь о расходах. Если вычесть из месячного заработка Александра три с половиной тысячи рублей за жилплощадь их четырехкомнатной квартиры и коммунальные услуги, то планка расходов на питание, одежду и товары первой необходимости поднимется чуть выше трехсот рублей на каждого. В официальных источниках нашел сообщение о том, что прожиточный минимум в Челябинской области во втором квартале нынешнего года составил 2572 рубля. Честно признаться, оторопь берет, когда сравниваешь этот минимум и семейный бюджет моих земляков. Это каким же надо быть искусным экономистом – его роль исполняет Надежда, чтобы всех одеть, обуть, накормить и просто свести концы с концами?
– Да, пока что получается, – отвечает она. – Сейчас нам намного легче – семья поубавилась маленько. Старшая дочь Вика замуж вышла и живет у родителей мужа. Двоих внучат нам подарила на радость – Николашу и Сашу, в честь дедушек назвали. Вторая дочь Катя живет с мужем в гражданском браке тоже отдельно. Сын Сережа в армии служит второй год. На неделе по два-три раза звонит домой по сотовому телефону из Карачаево-Черкесии, где в горах его воинская часть находится. Скучает по дому, все про друзей и наш двор расспрашивает. А приедет – сразу на работу. Еще подмога будет.
– По профессии он автомеханик, а после армии решил идти в милицию, – вступает в разговор Корнев-старший. – Мы с Надеждой не возражаем. Да и вообще, стараемся не «давить» детей родительским авторитетом, навязывать свою волю. Поправить, посоветовать – это другое дело.
Мы беседуем с Сашей и Надей в гостиной. Напротив не новый, но опрятный мягкий уголок, стенка с посудой и книгами. Успеваю прочесть названия: Александр Дюма, Юлиан Семенов… Как ни тяжко с деньгами, но все же книги покупали. В комнате чисто, светло и как-то легко на душе – будто я здесь свой. Отчего так? Может, потому, что мы земляки и нас объединяет что-то невидимое из тех краев, где мы родились и росли? А может, на такой лад настраивает та обстановка, которая царит в этой семье?
Рядом с посудой дорогой музыкальный центр, почти новый импортный телевизор. Эти покупки Корневы сделали в кредит. Обычно решение о приобретении таких вещей принимается на общем семейном совете – так у них заведено. По «мелочам» Надежда сама отоваривается. Продукты, в основном, с рынка – там дешевле. Одежду покупают в так называемых конфискатных магазинах – там цена заметно отличается от обычных. Когда приходит время собирать детей в школу, она в ужасе не хватается за голову: где взять деньги на обновки и школьные принадлежности? Покупают только необходимое, а не ради того, что к первому сентября надо обязательно переодеть в новое. Дети не капризничают, по-взрослому оценивают финансовые возможности родителей. Цена одной копейки для них – не красное словцо.
– Они у нас трудолюбивые, – говорит Надежда. – Было время – газетами в трамваях торговали. Да и сейчас подрабатывают. Наша Инна в училище на повара-кондитера учится, бывает, торжественные вечера обслуживает. Заработанное домой несет или из одежды что-нибудь себе покупает.
А недавно дочь Юля обиженная подошла. Она учится в училище на продавца: «Мама, а меня на практике трудоголиком назвали. Плохо это или хорошо?» Пришлось объяснять. Остальные тоже не сидят без дела. Сад у Корневых в Березовой роще. Десять соток земли – это вам не шутки, обрабатывать надо как следует, чтобы в зиму с соленьями быть и с картошкой. Трудятся там Корневы всей семьей.
Наперебой рассказывают они о своем житье-бытье, о детях. Вспомнили Женю – второго ребенка. Мальчик утонул в Урале у Казачьей переправы – течением затянуло на дно… Сейчас ему было бы 26 лет.
Особый разговор о самом меньшем сыне – моем тезке. Вообще-то фактически он племянник Надежды, но Володя называет ее мамой, а Александра – папой. Описывать подробно, как он попал в их семью, как ножом по сердцу. Родила его алкоголичка в туалете частного дома на улице. И тут же хотела избавиться от крохи – головой вниз в дыру. Помешали добрые люди. Они забрали его к себе, сообщив Корневым об этом. Забрали, выходили. Сейчас этого шустрого мальчишку со светящимися глазами знает почти весь наш двор. Добро всегда побеждает жестокость.
– А какую помощь вы от государства получаете? – перебил я их рассказ.
– Да практически никакой, – говорит Александр. – В прежние времена выдача пособий, пусть небольших, была все же отлажена. Сейчас – ноль.
– Как же, а обеды и завтраки бесплатные двоим нашим школьникам, – прерывает его Надежда. – Это же льготы.
Вспомнил Александр, что раз в год профком выдает ему, как главе многодетной семьи, материальную помощь – аж триста рублей. На производстве говорят – не положено. Это по закону, а так, от чистого сердца, у нас сейчас не принято. Правда, несколько лет назад ему выделили подержанный «Москвич-412». Обрадовались – в сад всей семьей будем ездить. Но оказалось, что машина без документов, и ее нельзя поставить на учет. К тому же разбитая до такой степени, что восстановлению не подлежит. Пришлось продать «подарок» на запчасти.
Услышали Корневы о жилищных субсидиях малоимущим семьям. Пошел Александр в домоуправление, а ему в ответ – мы этим не занимаемся. Сейчас в отдел социальной защиты
горадминистрации собирается сходить, узнать – положена ли им субсидия за квартиру или нет? Вообще-то другие на месте моих земляков уже давно бы добились, что положено, и даже с лихвой. Есть у нас категория пробивных людей, которые используют любую зацепку для получения благ. Кто-то из таких действует внаглую, некоторые избирают другой путь – при случае слезу пустят или для пущей убедительности письмишко, щемящее сердце, в газету напишут.
По своей душевной скромности Корневы этими приемами не пользуются, не ходят по кабинетам с просьбами о помощи. А вот, чтобы те службы, которым, казалось, сам бог велел хотя бы раз в год поинтересоваться, как живет-может многодетная семья, сами инициативу не проявляют. Раз молчат малоимущие, значит, им ничего не надо.
Хотя как-то предложили. Учительница из школы сама пришла к ним домой и попросила собрать справки для бесплатного получения одежды для детей-школьников. Собрала Надежда, а когда принесла бумаги к директору, та, как обухом по голове, заявила: «Нарожали кучу малу, вот и расхлебывайте сами».
Вот так и живет многодетная семья. Как, впрочем, и десятки других. Правда, кто-то чуточку получше, другие похуже. Но принцип для всех простой и жестокий: выживете – молодцы, а нет – ну, что же, не повезло, значит. В Москве правительство кричит: караул, вымирает народ российский, детей не рожает, демографический кризис в самом разгаре… Когда речь заходит о реальной помощи, то в ответ невразумительные рассуждения.
Поговорили мы с Александром и об этом. До того молчавшая Надежда укоризненно посмотрела на нас и промолвила:
– К чему эти разговоры? Для нас сейчас главное – Серегу из армии встретить живым и здоровым, остальных на ноги поставить, чтобы правильной дорогой по жизни пошли. А трудности… Доля наша такая.
Сказала и как бы поставила точку в нашей беседе.
