Кто-то из великих древних сказал: «Покажите мне деревенский погост, и я скажу, каков уровень культуры и духовности у всего народа». То, что у нас родилось и выросло целое поколение, не знающее своих корней, – в том числе результат кощунственного отношения к местам упокоения предков, к их могилам. Это относится и к содержанию кладбищ, убогим и разоренным могилам, неэстетичным надгробиям, хаотично наставленным разномастным железным памятникам и оградам, поросшим бурьяном редким проходам к могилам. Это – проблема всей России, в большей степени провинциальных городов, в том числе и нашего Магнитогорска. Хотя, надо признать: за последние годы чистоты и порядка на кладбищах стало больше. А проблема гораздо шире. И охватывает она широкий спектр морально-этических, социально-экономических, санитарно-гигиенических, градостроительных, технологических, архитектурных и других задач. Несмотря на принятый в 1996 году закон «О погребении и похоронном деле», он не «работает», и по-прежнему в забвении находятся вековые традиции нашего народа, культура погребения, не учитывается уровень жизни населения, нет перспективы цивилизованного развития похоронного дела. Достаточно сказать, что стоимость гарантированного перечня услуг по погребению сегодня составляет всего 1000 рублей. Причем органы исполнительной власти на местах фактически самоустранились от решения основных проблем похоронной сферы.
Одна из краеугольных проблем – острая нехватка земельных площадей под кладбища. Например, в Москве сейчас уже 68 кладбищ общей площадью около одной тысячи гектаров. Московские власти вынуждены были даже обратиться к Главкосмосу и с помощью спутников провели «инвентаризацию» всех захоронений, сделав съемку кладбищ с разрешением чуть ли не до сантиметра! В нашем городе проблема не менее остра, хотя внимания к ней (наверное, и возможностей) намного меньше. Не от хорошей жизни, думаю, было принято решение о разбивке последнего кладбища на Полях Орошения, по сути – на болоте. Вариант с районом цемзавода был отвергнут из санитарно-экологических соображений, в том районе находится зона водозабора для Магнитки. Малоприемлемым оказалось предложение устройства кладбища в районе Буранного совхоза из-за отдаленности. Между тем в городе ежегодно умирает около 6,5 тысячи человек. По нормам на каждое захоронение положено 4 кв. метра, практически уходит до 10 кв. метров. Выходит, каждый год под захоронения уходит более 6 га городской земли. Так что недалеко время, когда мы уткнемся в тупик. Но не пускать же бульдозер по старым захоронениям, как это было сделано с кладбищем жителей Старой Магнитки и первостроителей, которое располагалось в районе пересечения проспекта Ленина и улицы Труда? Не начинать же устраивать «двухэтажные» могилы – это вообще абсурдно.
Во всем мире проблема решается кремацией усопших с последующим компактным захоронением капсул с прахом (нескольких на одном квадратном метре), помещением капсул в колумбарии. А в некоторых странах прах покойных просто развеивают на специальной территории, как, к примеру, в Англии, где предназначенные для этого места расположены непосредственно вблизи жилых застроек.
Кремация останков усопших – это и решение санитарно-эпидемиологических и экологических проблем. Ведь в захороненном в земле прахе сохраняются многие «болячки», которыми человек обладал при жизни, включая СПИД, гепатиты и многое другое. Попадая в почву, все это может по водоносным пластам со временем выйти на поверхность. Не случайно еще в Средние века при эпидемиях чумы, холеры все трупы непременно сжигали.
А вообще кремация как вид погребения использовалась еще в доисторические времена. В Европе кремация широко применялась в Древней Греции и Древнем Риме, где считалось, что сжигание умершего очищает его душу от бренного тела. Тогда же появился обычай хранить урны с кремированными останками в колумбариях. К 400-м годам нашей эры, с принятием большинством народов Европы христианства, кремация была заменена погребением в землю. Но со второй половины ХVIII века, кстати, по призыву медиков к широкому распространению кремации как способствующей сохранению здоровья и земли для живых людей, кремация стала входить в практику. Кстати, Православная церковь в лице Патриарха всея Руси Алексия II уже в наши дни заявила, что кремация как способ погребения не противоречит православным канонам. Свидетельством этому служит и тот факт, что православным священникам официально разрешено проводить перед кремацией обряд отпевания.
Во всем мире сегодня кремируют 80–90 процентов останков, а в Японии – почти 99 процентов. Для сравнения, в России кремируют всего 7 процентов усопших. Сейчас крематории действуют в десяти городах: в Москве, Санкт-Петербурге, Артеме (Приморский край), Владивостоке, Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Новокузнецке, Новосибирске, Норильске и Ростове-на-Дону. Строительство крематориев начато в Сургуте, Волгограде и Самаре. Проектные работы ведутся в Тюмени, Ставрополе, Улан-Удэ и Ижевске. И, по прогнозам, в ближайшие пять лет количество крематориев в России увеличится в четыре раза, а действовать они будут в 50 городах. Процесс, выражаясь языком последнего генсека, пошел? Возможно. Но, к сожалению, только не в Магнитогорске, хотя в последние 8–10 лет и предпринимались безуспешные попытки ввести погребальное дело в цивилизованное русло. Помнится, в 1997 или 1998 году директор частной похоронной фирмы «Долг» Александр Валасников, побывав на кладбищах Прибалтики, Польши, Новгорода, Санкт-Петербурга, обратился с просьбой к тогдашнему руководству города выделить фирме участок земли для «показательного» устройства захоронений современного типа – как «у них». Землю дали. Но – всего на год. И по принципу: «На тебе, боже, что нам не гоже» – бывшую свалку завода ЖБИ, с которой пришлось почти полгода выкорчевывать и вывозить железобетонный мусор. Привлекали не только бульдозеры и военную технику, с носилками и лопатами очищали участок даже бухгалтеры и другие работники «конторы». А весной оказалось, что всю площадь заливают вешние воды, пришлось заниматься водоотводом. В установленный год удалось провести всего 17 захоронений. Пришедшие начальники злорадно констатировали, мол, вы нам ничего не показали. И землю отобрали. Получилось, как в советские времена: инициатива наказуема.
Вопрос о строительстве в городе крематория возникал несколько раз, но дальше робких разговоров об отсутствии средств дело не шло. Ведущие специалисты в области похоронного дела, в первую очередь, недавний директор предприятия «Услуги» ОАО ММК, действительный член Российской корпорации похоронных предприятий Георгий Венцковский и уже упоминавшийся Александр Валасников ездили по городам и весям, где работают крематории, осваивали не только экономику, оборудование, документацию, заводили связи с поставщиками оборудования, специализированными строительно-монтажными фирмами, но и изучали историю кремации, существующие ритуалы, современную организацию и проведение траурной церемонии. А у Георгия Венцковского есть даже бизнес-план, который он готов предоставить городу в случае положительного решения вопроса.
– В свете устаревшего закона РФ «О похоронном деле», – говорит Георгий Эдуардович, – Госдума около двух лет назад провела чтения, в ходе которых была поднята проблема расширения строительства крематориев и создания соответствующей федеральной программы. Мы подготовили письма всем руководителям города и депутату Госдумы Павлу Крашенинникову с обоснованием необходимости скорейшего проектирования и строительства в городе крематория. Ответы были получены примерно такого содержания: «Вопрос актуальный, будет рассмотрен». Но проходят годы, а никаких сдвигов нет. И мы продолжаем хоронить людей в заболоченной яме. В свое время при администрации города был создан попечительский совет по всем «скорбным делам», возглавляемый Виктором Храмцовым. Но уже года четыре, если не больше, он не собирается.
Надо понимать, что никакой «добрый дядя» к нам не приедет и не выложит на блюдечке с голубой каемочкой ни деньги, ни оборудование, ни проект. Даже когда будет принята федеральная программа и мы начнем просить деньги на крематорий, нас спросят: «А что вы сами уже сделали? Ничего? Значит, вас еще жареный петух не клюнул». Так что с нашей инерцией мы в лучшем случае окажемся в самом конце списка – значит, ни с чем. Ведь не случайно во многих городах не ждут этой федеральной программы, а проектируют, строят и уже эксплуатируют крематории. Причем речь идет далеко не о «стройке века»; как мне сказали, «цена вопроса» находится где-то на отметке всего 20 миллионов рублей. Есть вся документация, поставщики оборудования, фирмы, готовые откликнуться буквально по телефонному звонку, построить и сдать «под ключ» так нужный городу объект в считанные месяцы.
– У меня впечатление, – сказал в конце разговора Георгий Венцковский, – что городские власти просто делают вид, что проблемы нет, и упорно пытаются отмежеваться от ее решения.
А как важно понять, что крематорий и связанное с введением кремации усопших приведение похоронного дела, сопутствующих ритуалов в современный, цивилизованный вид – не только решение проблемы городских площадей, экологических и санитарно-эпидемиологических и природоохранных требований. Это и один из путей возрождения духовности и культуры народа на основе уважительного отношения к памяти усопших, памяти ушедших поколений.
