– Катя, скорее, вот-вот выйдут – уже иконы вынесли, – еще на подступах к Свято-Никольскому храму слышу первые отзвуки события в телефонном разговоре. Обстановка от светской отличается с первого шага: здесь нет равнодушных. Оттого попытка взять даже мимолетное интервью привлекает плотное кольцо верующих – одни слушают, другие вступают в беседу. В перекрестном интервью удается прояснить детали путешествия иконы царя-страстотерпца Николая II у Сергия – атамана Надымского казачьего округа.
Пять лет назад он вынашивал замысел создания иконы – знакомство с иконописцем Александром Родиковым, занятым той же мыслью, решило дело: встретились мастер и заказчик. Икона четвертый год странствует по стране на багажнике легковушки, обернутая клеенкой и брезентом – с божьей помощью. Побывала на Соловках, в Москве, в Уфе, на Жигулях. Авторы надеются – доберется и до Иерусалима. В Магнитке оказалась не случайно – в судьбах иконы, ее авторов и самой Магнитки немало пересечений. Юность Александра Родикова связана с нашим городом, а крестный ход в Магнитке укрепил духовную связь с пенатами: «Даже в уральском Екатеринбурге не было такого стечения православных, – отметил он перед церемонией. – Там было больше священников, но народа православного куда меньше. В центре государства бьется такой живой пульс! Магнитка еще послужит благим начинаниям».
Другое скрещение судеб: митрополит Крутицкий, памятник которому встречает прихожан перед храмом Вознесения Господня, отбывал ссылку в надымском Хэ, и атаман Сергий встречал людей, которые Крутицкого помнили.
Крестный ход – особая жизнь: церковь под открытым небом. Если не считать парадного облачения священников, она лишена внешней пышности: вся сосредоточена на покаянии в грехе цареубийства. В рядах верующих негромко поют или шепчут молитвы. Чаще звучит иисусова молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». В последних рядах тон задает женщина средних лет с поставленным голосом – на ходу реагирует на все увиденное: «Вот эта школа – здесь в войну госпиталь был. Прими, Господи, рабов твоих, воинов православных».
В руках участников крестного хода дешевые иконки. Для пенсионерок, составивших большинство процессии, и детворы, преимущественно дошколят и младших школьников, крестный ход – испытание. Два часа пешком, приноравливаясь к темпу мужского шага – размер задают казаки, посменно несущие двухсоткилограммовую икону. Среди верующих – молодые женщины с двумя, а кто и с тремя малышами, цепляющимися за мамины юбки: всю дорогу то один, то другой просится на руки. Не верилось, что выдержат весь ход, но сумели – с божьей помощью.
Старушки и подростки на ходу клюют булочки: к столу сегодня попадешь не скоро. Продавцы выходят посмотреть на крестный ход из придорожного магазина, пассажиры в транспорте льнут к окнам, из частных дворов по левобережному маршруту крестного хода высыпают горожане – кто заранее знал о событии, держат иконки. В толпе обрывки фраз: «Я в прошлом году в Мытищах была на крестном ходе – там еще больше народа, и мы покаялись за то, что вступали в пионеры и в комсомол…»
Черты времени: молоденькие барышни на каблучках, в джинсиках в обтяжку, но – в ситцевых платочках, фотографируют происходящее на телефон, а после вливаются в процессию. Пенсионерка на тротуаре предлагает спутнице: «Подождем – перейдем дорогу, когда пройдут», – и это тоже признание значимости. На обочине пожилая женщина подвязывает подруге подошву, отрывающуюся от башмака, белой тесемкой – не отказываться же от участия из-за бедного гардероба. Мысль явно удачная: башмак дошагает до правого берега.
С досадой подмечаю далекие от содержания события детали. Народными способами решается на ходу туалетная проблема – нетрудно было предвидеть, что она возникнет при многочасовом пребывании на сыром холоде. И минимальный инструктаж по технике безопасности стоило озвучить: любители завязывать шнурки в толпе имели все шансы быть сбитыми идущими сзади. Но надо отдать должное дорожно-постовой службе: на протяжении всего пути верующим ни разу не пришлось обтекать транспорт – никаких стоянок на обочинах, а на перекрестках трамваи и авто терпеливо пережидали, пока километровая процессия перейдет дорогу…
Назавтра после молебна икону вновь погружают на багажник легковушки – в путь, на Кавказ, потом в Москву, на собрание Союза русского народа. Безвестная старушка еще успевает несколько раз проскочить под иконой, пока казаки разворачивают ее на весу, даже пытается поддержать, едва доставая поднятой рукой.
– Правильно, правильно, – одобряют в толпе. – Она душу чистит…
