До наших водопроводных кранов не доходит - практически официально - почти треть добытой питьевой воды.
Около двух лет назад в городе разразился было скандал местного масштаба: обладателям водомеров, оплачивающим за потребленную воду сугубо по показаниям индивидуальных приборов учета, поступили платежки с предписанием некой доплаты. Чиновники объясняли очередной коммунальный побор по-разному. Но все аргументы сводились к тому, что фактическое потребление воды значительно выше, чем оплачивает потребитель. Обыватель рассудил по-своему: у водоснабженцев происходят неучтенные потери воды. Тут и многочисленные утечки, и даже подземные реки на водоводах, явное и скрытное воровство, незаконные подключения, манипуляции с водомерами, "неучтенка" с количеством проживающих, где оплата за воду и водоотведение производится по фиксированным нормам потребления воды и тому подобное. А разницу, заключили люди, решили компенсировать за счет добросовестных потребителей.
Прокуратура поправила зачинщиков этой новации, но зарубка в памяти осталась. И при очередном повышении тарифов нет-нет, да и всплывает тема потерь воды, которую чиновники возмещают за счет населения.
Но, как говорится, все так, да не так. Сегодня трест "Водоканал" обслуживает более 840 километров подземных водоводов. Причем их износ в среднем составляет около 70 процентов. Специалисты утверждают, что даже с гораздо меньшим износом подземных магистралей, потери воды при ее транспортировке неизбежны. В мировой практике, в научно-технической литературе по водоснабжению существует даже термин: "Неучтенные расходы питьевой воды" - НРВ, что означает разницу между фактическим объемом питьевой воды, добытой из скважин и поданной в водопроводную сеть, и отпущенной потребителям. Разумеется, за определенную плату.
Эти потери представляются фатальными, они существуют даже в благополучных, развитых экономически странах. В России - тем более. В Магнитогорске, в частности, эти потери вообще катастрофические. Сомневаюсь, что неучтенные потери питьевой воды, даже официальные, опубликованные в прошлом году - 29 процентов, соответствуют действительности. Мне, к примеру, приватно несколько лет назад называли более тревожную цифру - 35-40 процентов.
Слагаемые потерь самые разнообразные. Около половины из них - так называемые технологические. Питьевая вода используется для промывки водоводов после длительных ремонтов, на промывку канализационных сетей, прочистку водоснабжающих технических сооружений Водоканала. И один из московских НИИ по заказу магнитогорских водоснабженцев четыре года назад определил, что эти вынужденные и оправданные технологические расходы треста составляют более половины всех неучтенных расходов и утечек. Тут можно, конечно, ухмыльнуться: известно, кто платит, тот заказывает и музыку.
Мне, к примеру, никак не удалось получить вразумительного ответа от одного коммунального чиновника на вопрос: кто оплачивает воду, которой заливают в зимнее время ледовые площадки во дворах. Стоял насмерть, как Павлик Морозов, и отделался шуткой. По всему городу, на всех промышленных предприятиях установлены пожарные гидранты. Кто скажет, какие объемы воды расходуют пожарные? Кстати, довелось видеть, что и хоккейные коробки, коих в городе десятки благодаря депутатам, городской управе и коммунальщикам, заливали водой, подключившись к тем же пожарным гидрантам. Это тоже технологические потери?
Логика подсказывает, что себестоимость воды, которую мы оплачиваем, исчисляется с учетом таких пресловутых "неучтенных расходов питьевой воды". Они, по сути, все равно, что пошарить втихаря в кармане соседа, с чем вряд ли кто из горожан согласится. Причем те же московские ученые, констатировав, что проблемы водоснабжения Магнитки сродни аналогичным проблемам других крупных городов России, заключили, что у нас еще сравнительно низкие тарифы на воду для предприятий и населения. Как говорится: приехали. Но, похоже, "ехать" будем дальше.
Понятно, что самый прямой путь сокращения подземных потерь питьевой воды - регулярный ремонт и замена трубопроводов на современные, долговечные трассы - пластиковые и из специального чугуна. Дело затратное, но стоящее. Пластик гарантированно служит полвека, чугунные водоводы - самый яркий пример - дошли до наших дней в виде действующей фонтанной системы Версальского дворца во Франции, а их возраст - более трех сотен лет. У нас же, к сожалению, реанимации водопроводной системы уделяют минимум внимания. По сути, латают только дыры. В последние годы ремонтируют и заменяют всего около 20 километров водоводов. Для мыслящих людей, имеющих элементарные познания в арифметике хотя бы на уровне начальной школы, несложно сделать вывод, что ситуация в городском водоснабжении критическая.
Нужны очень серьезные деньги. С населения и предприятий путем повышения тарифов их не взять. Хотя, подозреваю, уже потихоньку берут, вкладывая инвестиционную составляющую в свои ежегодные притязания перед государственным Единым тарифным органом, что все мы ежегодно ощущаем на своих кошельках. Финансирование этой основной инфраструктурной составляющей должно быть бюджетным, солидным и на постоянной основе. А сакраментальный вопрос: "Где деньги, Зин?" - от лукавого. Ведь, когда клюнул жареный петух, нашлись деньги и на реанимацию материальной базы городского здравоохранения, и на городские дороги. А вода - основа жизни, недаром люди всегда селились на берегах рек и озер, вблизи надежных незасыхающих колодцев.
Но деньги за просто так никто не даст. Нужно серьезное технико-экономическое обоснование предстоящих затрат. А это - не только обновление водопроводных сетей, протянувшихся с севера на юг на 50 километров и с востока на запад - на 30 километров. Это и громадная система водоотведения с очистными сооружениями, имеющая протяженность более полутысячи километров и с износом, превышающим износ водопроводных сетей. И серьезные мероприятия по изучению состояния и реконструкции действующих подземных источников воды, выявлению перспективных месторождений. Возможно, следует вернуться к идее, возникшей после засухи 70-х, к организации Муракаевского водохранилища с открытым водозабором, которое, помимо всего, сулило коренное преображение абзаковского спортивно-курортного комплекса с приходом сюда "большой воды".
У магнитогорского водоснабжения большая история и громадные резервы. Примером тому - регулярная работа по "неучтенке" потерь воды на крупных предприятиях: за несколько лет это позволило снизить без ущерба подачу в город воды более чем на 20 процентов, причем при возросшем за этот период потребителей воды - населения, предприятий малого и среднего бизнеса. В Водоканале созданы специальные бригады, занимающиеся выявлением незаконных врезок в водопроводную систему, неопломбированных и "хитро" установленных водосчетчиков у потребителей. Приобретено и активно используется современное оборудование, в том числе и немецкий комплекс для обнаружения утечек в подземных сетях. По инициативе главы города Евгения Тефтелева профинансировано и начато изучение возможностей существующих водоисточников и перспективных месторождений воды.
Проблемы водоснабжения Магнитки обострила ситуация с третьим засушливым годом подряд, когда возникла реальная угроза голодного "водяного пайка", на котором сидят уже многие города России. У нас - уникальные водоисточники, которыми мы гордимся. И это - важная составляющая качества жизни магнитогорцев. Но "просто так" ничего не дается: у природы мы, следуя сомнительным заветам великого преобразователя Ивана Мичурина, уже взяли все, что возможно. Наступила пора отдавать.
