Серый осенний день дышал холодом, а возле одного из подъездов дома № 26 по улице Дружбы было жарко: жильцы выбирали старшего дома. Это было уже второе собрание с той же повесткой. Народу собралось не много, а криков, ругани – через край. Первое было таким же – немногочисленным, бурным и безрезультатным. Хотя, казалось бы, достаточно было уже тогда просто оповестить собравшихся, что старшей избрана Людмила Васильевна Ясногорская, на что имеется документ. И представить список жильцов, поставивших свои подписи под кратким текстом, из которого следует, что они согласны, чтобы она обрела общественный статус старшей дома. Однако оппоненты подвергли резкой критике представленный документ, категорически отвергнув «письменный» способ волеизъявления как неправомерный. Они твердо стояли на том, что только общее собрание жильцов, причем не меньше половины их численности, вправе решать, в чьи руки отдать «жезл» старшей дома. А так как, дескать, «форум» собрал слишком мало участников, то надо перенести решение вопроса на другой день.
Перенесли. И что? Опять крик, шум, препирательства…И все, кажется, идет к тому, что опять ничего не решат. Можно представить, как у читателя от удивления все выше поднимаются брови: что за новость – медом, что ли, намазали у них эту «должность»? Везде чуть не силком навязывают такие «полномочия», а тут грызню затеяли.
Вникнуть в ситуацию поможет письмо Л. Ясногорской начальнику УЖКХ городской администрации К. Щепеткину.
«В нашем доме, – пишет она, – более 10 лет старшей дома «считается» В. Гораль. Никто из жильцов дома в ее выборах никогда не принимал участия. Более того, многие жильцы вообще ее не знают! И удивляются, что есть у нас старшая дома, так как она никогда, ни в чем как старшая себя не проявила. В прошлом году они с начальником ЖЭУ № 20 убрали часть металлических ограждений с нашей детской площадки, около подъезда, где на первом этаже проживает В. Гораль, и обнесли ими участок около ее окон, чтобы ей не мешали машины. Заботливо покрасили их, а оставшуюся часть ограждений детской площадки оставили неокрашенной – до сих пор черные. А на освободившейся от ограждений детской площадке около своего подъезда В. Гораль теперь ставит свою машину – она работает шофером у директора СПТУ. На мои замечания по этому поводу она отвечает отборным матом, а начальник ЖЭУ-20 – никак.
Во втором подъезде нашего дома давно выбиты стекла на всех этажах. Но ни старшая дома, ни начальник ЖЭУ-20 мер не принимают. Причем контора начальника ЖЭУ О. Филиповой находится в нашем дворе. А в подъезде стало холодно, гуляют сквозняки. Видя, что В. Гораль не умеет и не хочет быть настоящей старшей дома, я предложила свою кандидатуру соседям по дому и О. Филиповой. Я много лет работала главным врачом, три года на пенсии. У меня есть и опыт, и желание работать. Но я столкнулась с проблемой: ни у кого нет положения о старшей дома и о выборах! Ни у начальника ЖЭУ № 20, ни у председателя ТОСа Л. Ивановской, ни у зам. начальника ЖРУ №6 Н. Антонушкиной, ни у начальника по благоустройству Правобережной администрации В. Рогозиной.
При индивидуальном опросе за меня проголосовали жильцы 45 квартир 80-квартирного дома. В шести квартирах – квартиранты, которые не принимали участия в выборах. А 45 квартир от 74 «оставшихся» – это 60,8 процента. Разве этого мало, чтобы считать себя избранной старшей дома? Тем более, я знаю всех жильцов, они меня знают и часто обращаются ко мне …Зачем еще устраивать никому не нужное шоу?»
Однако без «шоу» не обошлось. Во втором раунде жесткой схватки оппоненты опять «сокрушают» друг друга не столько аргументами, сколько силой легких и голосовых связок. По-другому, видимо, в создавшейся ситуации и не могло быть. Дело в том, что положения о выборах старшего дома, на отсутствие которого у ряда должностных лиц Л. Ясногорская указала в письме на имя К. Щепеткина, скорее всего, у нынешнего чиновничества нет вообще. Сыщется разве что в домашнем архиве у какого-нибудь престарелого общественника или бюрократа советской поры, когда некоторые общественные нагрузки имели иной вес, чем ныне.
В Жилищном кодексе РФ отсутствует даже само понятие «старший дома». Не удалось обнаружить его ни в положении о комитете территориального общественного самоуправления, ни в должностной инструкции председателя комитета ТОС, раздобытых где-то Л. Ясногорской. Впрочем, и ТОСы как таковые в ЖК РФ тоже отсутствуют. Так от какой печки, кроме здравого смысла и логики, танцевать желающим выбрать старшего дома? Л. Ясногорская поступила в общем-то по аналогии с положением о ТОСе и некоторыми законодательными нормами Жилищного кодекса, в том числе со статьями 45–48 и 146, предусматривающими возможность проведения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме без «традиционного» участия в нем. Заметим, кстати, что, если неукоснительно следовать предписанным Жилищным кодексом нормам, то принятие какого бы то ни было общего решения собственниками помещений в многоквартирном доме представляется достаточно сомнительным. Особенно в «домике» квартир эдак на 200–300 и в осеннюю слякоть или зимнюю стужу, когда на улице долго не простоишь и чернила в авторучке могут замерзнуть. Но Жилищный кодекс предписывает представительство не менее половины собственников, для размещения которых рядом нет подходящего помещения, а далеко идти, увы, мало желающих. Эти нормы разрабатывали, похоже, специалисты, витавшие в эмпиреях, совершенно незнакомые со «спецификой» проживания и взаимоотношений в густонаселенных «коробках».
…Вернемся, однако, к нашему «рингу», где решается вопрос о старшей дома. Там на фоне беспрерывной словесной канонады стали прорываться отдельные разумные высказывания.
– Это не пожизненная должность, а выборная, на год, – объясняет Л. Ясногорская. – Год отработал – надо отчитаться, не понравился – выберут другого.
– Человек желает поработать – ну и дадим ей возможность, пусть работает, – рассудительно заявляет одна из женщин.
– Умная, образованная, и не работает – время есть заниматься, – добавляет другой женский голос.
– Так вы поддерживаете меня? – спрашивает Л. Ясногорская.
– Конечно. Целиком и полностью, – это уже кто-то из ее убежденных сторонников – соседей по подъезду, где она является старшей.– А разные там крики – это ни к чему не приведет. Я считаю, что человеку надо помогать, а не выяснять отношения. Желает – пусть работает. Она неравнодушная, мы ее будем поддерживать и помогать.
– Если подписались 60 процентов жителей дома, можно считать, что выборы состоялись, – пытается кто-то поставить точку.
Но шумная разборка продолжается, хотя и не с прежним азартом. А чуть в сторонке стоит невысокая худенькая Лидия Ивановская, председатель комитета ТОСа. Все старшие подъездов и старшие домов, входящих в ТОС, являются как бы его активом, и потому она заинтересована в том, чтобы, как она объясняет, выбрали человека «нормального» во избежание склок. И, по ее мнению, Л. Ясногорская не подходит на роль старшей дома: «Она сама себя ведет неправильно – с собаками гуляет на детской площадке, в песочницу их заводит. Ей сколько раз делали замечание жильцы дома, с неделю назад жалобу на нее написали в районную администрацию. Молодежь жалуется на нее – со скамеек сгоняет. Вот и получается, что мало у нее сторонников: только ее подъезд поддерживает, остальные – нет. Она собрала подписи, но не у всех. Если учесть всех, кому исполнилось 18 лет, надо намного больше. И участковый, он на прошлом собрании присутствовал, хотел еще проверить, не поддельные ли».
Такие вот строгости: через сито да под лупой. Кошмар какой-то. Будто не старшего дома выбирают, а не меньше, чем депутата Госдумы. За всей этой суетой вырисовывается серьезная проблема. Кого мы обычно выдвигаем в различные общественные органы, призванные быть связующими звеньями между рядовыми гражданами и чиновниками, властными структурами? Уравновешенных, порой беспредельно «политкорректных». А там требуются, наверное, и другие. В любом деле нужен «живчик», энергичный инициатор, не боящийся в случае необходимости бросить камень в застойное болото и спокойно выслушать протестующий хор потревоженных лягушек.
– У нас ведь как? – размышляет начальник городской спасательной станции Михаил Мельников – один из самых авторитетных жильцов дома. – К кому ни обратись: давай, мол, тебя выберем, так он сразу: я – нет. Вялость, инертность какая-то. А Люся наша – уважаемая соседка, сколько ее знаю, человек целеустремленный и справедливый. Человек слова: если что сказала – сделает. Бесстрашная. Она сколько раз гоняла тут всяких… И в подъезде, и на площадке у дома. Гуляют, пьют, шумят, дерутся, а она одна взялась, подключила милицию и разогнала. Уже с год тишина теперь. И как врач помогает людям, моей бабушке, например, помогла. В то же домоуправление, если, положим, у кого крыша протекает или еще что, пойдет и добьется, сделает все, что нужно. У нее опыт. Она на разных уровнях поработала и на любом уровне власти, с любым чиновником может найти общий язык. Поэтому я за нее обеими руками.
И такая точка зрения в итоге, кажется, возобладала.
