Челябинская журналистка Ирина Моргулес когда-то вывела формулу привлекательности своей профессии: журналистика не дает ни славы, ни денег - она дает кайф. Но слава к ней пришла.
Пусть не российского масштаба, но в Челябинске ее знают все - не случайно она вошла в топ-50 влиятельных женщин города. И дело не только в ее крепких и интересных материалах в газетах "Комсомолец", "Вечерний Челябинск", а сейчас - для "Южноуральской панорамы". Ирине Израилевне за 70, но не заматерела - носит экстравагантные наряды из секонд-хенда, свое гордое звание заслуженного работника культуры сократила до "ЗасРаК", организовала арт-клуб "Шляпа", участвует в журналистских и творческих тусовках... Да, чуть не забыла - она освоила Интернет и ведет колонку на портале 74.ru. А недавно стала писателем.
Гастрономический подход
На XII фестивале областных СМИ в Кыштыме без нее не обошлось - провела презентацию своей книги "Записки обжоры и другие зарисовки с натуры" челябинского издательского дома "Пресс-мастер". Она, видевшая Фиделя Кастро, Тито, Эрика Хонеккера, Павла VI, Жискара д'Эстена, Хрущева, Андропова, Ельцина и Путина, могла бы просто написать об этих встречах, но композицию выстроила по гастрономическому принципу. Поэтому есть в книге и мороженое на челябинском "Бродвее", и газировка на строящейся домне в Магнитке, и бешбармак в Анненском, и римские макароны, и президентский шоколад… А заодно - люди, которых она повидала. Пишет на разные темы и противоречия в этом не видит. Неслучайно дружеский шарж на нее в юбилейном номере газеты "Комсомолец", был подписан так:
Знают Иру Моргулес
ВВС и ВМС.
Заключили с ней союз
Драма, опера и ТЮЗ.
В журналисты пошла по совету мамы, которая сказала: "Ну куда тебя? Усидчивости никакой, хватаешь все на лету. В журналисты что ли?"
- Это позже я узнала, что журналисту нужна очень усидчивая попа, - смеется Моргулес. - Школу я окончила в 1957 году. В то время государство думало, что же еще доброго сделать для народа, как пресечь появление интеллигентов во втором-третьем колене. И решило, что людям достаточно среднего образования. Поставили препоны: для поступления в творческий вуз требовалось два года трудового стажа. За это время мальчики шли в армию, девочки замуж... Но я оказалась упорной - на первый курс журфака поступила в 24 года.
В то время женщина-журналист не была правилом. Теперь картина переменилась - у XII фестиваля СМИ лицо женское.
- Это очень плохо, - говорит Ирина Моргулес, разглядывая аудиторию, где "на десять девчонок" пара ребят. - Профессия тяжелая, не женская. Я ее потянула, потому что росла в послевоенном дворе.
Хотя один аргумент в защиту нашелся.
- Помню, много лет назад ругала ответсека "Комсомольца" Диму Бычкова, который принимал на работу женщин, - с улыбкой вспоминает она. - А он посмотрел на меня добрыми голубыми глазами и сказал: "Ира, ведь вы не пьете!"
Буриме на партсобрании
В "Комсомолец" ее пригласили работать завотделом пропаганды. "Скучно", - скажете вы. И ошибетесь. Тематика была широкой: кроме собственно пропаганды - история, искусство, образование, спорт.
- Газета была живая, - вспоминает Ирина Моргулес. - Мы говорили: если мы не правы, старшие товарищи нас поправят. Имелось в виду партийное руководство. Но поправляли нас уже после выхода публикаций, поэтому я могла писать на интересующие меня темы, а это в хорошем смысле развращало.
Конечно, были ежемесячные комсомольские собрания - в редакции все играли в эту игру: надо так надо. Ирина Моргулес, чтобы время не пропадало даром, на собраниях вязала. А ежегодное отчетно-выборное собрание народ вообще любил.
- Приезжал к ним из Чебаркуля прикрепленный партиец полковник Рябухин, - рассказывает она. - Привозил взносы за год - 36 рублей и двухлитровую банку маринованных белых грибов. Пока заседали, беспартийные варили картошку. После голосования садились за стол: водка, картошка, грибочки...
А в "Вечернем Челябинске" на партсобраниях она играла с подругами в буриме. Даже стихотворение написала: "Что-то вякал Боря Мэ, мы играли в буриме". Боря Мэ - Борис Митюрев, секретарь партячейки.
Глубиночка
За годы она выработала уникальный творческий метод. Пригодилась острая память. Беседуя с героем, ничего не записывает. Считает: нужен живой глаз, неподдельный интерес, тогда человек раскроется. А отвлекаться при этом на блокнот - непозволительная роскошь. И только после того, как интервью окончено, она достает листок и "по буковкам" фиксирует фамилии, названия, даты, цифры.
Доверительную атмосферу создать умеет. То, что называют казенным словом "презентация", сумела превратить в теплые посиделки. Выдавала одну за другой смешные и грустные истории, знакомилась с журналистами. "Я из Нязепетровска", - представляется журналистка. "Глубиночка?" - по-доброму спрашивает Ирина. Признается в любви к Троицку: "Этот город мучных лабазов был театр моих розовых драм…"
У нее с "глубиночкой" особые отношения. Считает, что в провинции вырастают такие журналисты, библиотекари и люди культуры, которые столичным фору дадут. Небольшой городок утопает в грязи, экскурсовод негламурная: сапоги резиновые, кошелка клеенчатая, руки огородницы. И какая эрудиция!
Оживляется, когда узнает, что мы с фотокором из "Магнитогорского металла". Спрашивает, как там наш выпускающий редактор Станислав Рухмалев, литературный редактор Владимир Каганис, подписывает им книги. Сокрушается, что нет уже журналиста Ольги Карповой из "МР", с которой она часами гуляла по Магнитке.
- Такие люди у вас работают! - подытожила Ирина Моргулес. - Магнитогорску повезло, но он этого еще не понял.
Кусок хлеба в зубы
Этой осенью в Челябинске открыл третий сезон арт-клуб "Шляпа".
- Сколько всего в этом названии, - говорит Моргулес. - Шляпа как признак интеллигента, и дело в шляпе, и сколько мы в жизни прошляпили… Отбирали для клуба людей тщательно, как яблоки на базаре. Нужны были близкие по духу, но разного возраста. На пресс-конференции, посвященной открытию клуба, одна женщина - не люблю ее за пролазность, крикнула: "У меня шляпа есть!" А я парировала: "Шляпа есть - "местов" нет". Встречаемся раз в месяц, приглашаем гостей, угощение стоит - а как еще говорить об искусстве? Но без спиртного - не надо провоцировать интеллигентов на попойку, большинство из них нестойкие. Общаемся, спорим, поем...
Я смотрела на нее - колоритную, шумную, добрую, и почему-то подумалось: она наверняка любит животных. Оказалось, так и есть. В ее планах - написать еще одну книгу, и название уже придумала - "БезыМЯУнные кошки". Сейчас у нее пять кошек, не считая котят. А еще подобрала щенят, которых в холода - на цемент. Из пипетки выкармливала. Ее большого сердца хватает на всех.
Последняя глава "Записок обжоры" называется "Кусок хлеба в зубы, и - вперед". Это про хлеб журналиста. Моргулес неугомонна, почивать на лаврах не собирается. Пишет: "И какое это счастье: не имея времени для нормального обеда, схватив бутерброд с колбасой, а то и просто кусок хлеба, запивая это плохим кофе, добивать досыл или вычитывать полосу!"
