Криминальный очерк - авторская обработка рукописи майора милиции в отставке Александра Качанова, который ушёл из жизни в 1993 году.
В анкете, в графе "место и дата рождения", Александр Леонтьевич указывал: 9 марта 1926 года, село Шигры Курганской области. Убористым почерком перечислены подразделения МВД, в которых майор милиции служил до выхода в отставку: семь лет в уголовном розыске, десять лет - в ОБХСС, непродолжительное время возглавлял милицию Верхнеуральска.
Зимой 1955 года при его активном участии было раскрыто убийство следователя Спиридонова. Инспектор ОБХСС Качанов боролся с золотовалютчиками, спекулянтами, расхитителями социалистической собственности. Его служба в органах правопорядка началась ещё в военные годы. В 1943 году 17-летнего Александра призвали в армию, местом его службы стал 234-й стрелковый полк - подразделение конвойных войск МВД, охранявшее военнопленных.
На парадном кителе Александра Качанова было множество ведомственных, юбилейных медалей, среди которых "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." Самой значимой наградой мирного времени он считал медаль "За отличную службу по охране общественного порядка", которую в 1957 году ему вручили за раскрытие самого резонансного преступления тех лет.
Ночной кошмар
Домочадцев разбудил звон разбитого стекла. В свете уличного фонаря хозяйка дома увидела тёмную фигуру человека, который протиснулся в оконный проём. Не успели люди опомниться, как в комнате оказались трое. Один из грабителей выхватил обрез, наставил на хозяев. Другой нашарил на полу железное кольцо, рванул крышку подпола и злобно прошипел:
- Живо! А то всех перестреляю.
Хозяин, спускаясь по шаткой лестнице, глянул в лицо бандита и в испуге отпрянул - черно, как у дьявола. "Маски натянули, чтобы не узнали", - осенило его в следующую секунду. Услышав сдавленный крик дочери, отец с матерью заколотили по крышке. Погреб открыли, и девушка почти упала на руки родителей. Всю ночь перепуганные люди дрожали от страха и холода. По скрипу сундуков, хлопанью ящиков комода догадались, что нехристи уносят нажитое добро, дочкино приданое.
...Задремавший церковный сторож дед Макар вдруг очнулся от пристального взгляда. Перед ним стояли пятеро с чёрными, как у антихриста, лицами. Восьмидесятилетний дед с молитвой перекрестил сатанинское видение, потянулся за берданкой. Но один из чернолицых ловко перехватил двустволку. Деду заломили руки, стянули верёвкой ноги, в рот сунули кляп, затолкали в чулан. Просидев в кромешной тьме около получаса, Макар услышал выстрел, прогремевший в доме священника Кузьмы.
- Никак батюшку порешили... душегубы, - забился связанный дед, но вдруг услышал знакомый голос. Старик что есть мочи застучал связанными ногами об пол. Отец Кузьма открыл чулан, распутал сторожа, привёл в дом. Когда Макар пришёл в себя, батюшка выложил все злоключения. Проснулся он от звона осколков, увидел в проёме незнакомца, схватил ружьё и пальнул в тёмную фигуру. Грабители сбежали.
О ночном разбое в церкви, что в поселке Димитрова, настоятель сообщил в милицию. Из храма было похищено добра на 40 тысяч рублей: золотые кольца, серебряные рюмки, бархатные шторы, скатерти. Даже восковыми свечками не побрезговали. Милиция, осматривая место происшествия, отыскала в кустах ружьё деда Макара. Приклад превратился в щепу. На осколках оконных стёкол явственно проступали отпечатки пальцев, которыми занялись эксперты. По следу пустили служебную собаку. Овчарка привела на пустырь, стала скрести свежий холмик земли. В яме и обнаружили церковную пропажу. Тайник решили не трогать, а устроить засаду. Но через несколько дней наблюдение пришлось снять. Операцию рассекретили местные жители, заприметив на пустыре праздно шатающихся людей. К этому времени экспертиза, изучив отпечатки пальцев на стёклах, пришла к выводу, что ограбление церкви и семьи Малясовых - дело рук одной банды.
Розыском преступников занимался весь магнитогорский гарнизон. Два громких дела взял под контроль министр внутренних дел, о ходе расследования ежедневно докладывали в центр. Для координации разыскных мероприятий из областного УВД в Магнитку прибыл заместитель начальника уголовного розыска области подполковник Ткачуков. Работали круглосуточно. Дактилоскопировали десятки людей из бывших уголовников, сверяя отпечатки с папиллярным рисунком пальцев церковных грабителей. На причастность к преступлению проверили более сотни людей. Прошёл месяц, но выйти на след бандитов не удавалось.
Серебряная улика в пелёнке
В рукописи Александра Качанова читаем: "Меня досрочно вызвали из отпуска, и заместитель начальника отдела уголовного розыска Стрихин сказал, мол, возьми уголовные дела по этим ограблениям. Перетряхни всю шпану с Димитрова. Наверняка это кто-то из них. Перелистав дело, убедился, что к нападениям наши, магнитогорские, непричастны: ни масок, ни кляпов они никогда не применяли. В это же время ко мне обратился оперуполномоченный Пётр Иванов. Уходя в отпуск, просил проследить за цыганами. В таборе было 64 семьи из Молдавии и пять с Волги. Передавая наблюдательные дела, Иванов вручил 12 цыганских дактилокарт и уголовное дело, связанное с кражей железа с кранового завода. Подозреваемым "по железу" проходил цыган Волошин. С ним надо было немедленно разобраться - срок его содержания в КПЗ истекал. Ознакомившись с материалами, понял, что доказать участие Волошина в краже железа почти невозможно. Раскрытием этого дела решил заняться позже. Но прежде чем освободить цыгана, пошёл на хитрость: якобы поверил, что Волошин непричастен к хищению.
Обрадованный цыган вдруг зашептал, мол, ты мне помог, а я тебе помогу, начальник. Тут Волошин и говорит: мол, здесь замешаны русские цыгане. Двое из них недавно освободились из тюрьмы за ограбление церквей в Саратовской области. У них всё отработано: за день до преступления они посылают жён крестить детей. Пока батюшка проводит обряд, цыганки прикидывают стоимость золотой утвари. Если дело прибыльное, ночью грабят церковь. Серебро и золото зарывают неподалёку, а когда всё успокоится, жёны распродают награбленное по деревням. Правда, с драгоценным металлом кочевой народ расстаться не в силах. Случалось, забыв об опасности, золотые улики оставляли себе.
Разыскивая грабителей, опера перевернули весь город. Но табор обошли стороной, поверив на слово цыганскому барону Роману Шевцову, заявившему, что цыгане прибыли в Магнитку 30 мая, а нападение на семью случилось 24 мая, грабёж церкви - через неделю.
После откровений цыгана Волошина перепроверили дактилокарты и установили, что отпечаток пальца на церковном окне принадлежит Скрипкарёву. Вскоре получили санкцию на его арест. Операцию назначили на шесть утра. В каждую комнату барака должны были зайти по три оперативника. В коридоре планировали выставить ещё шестерых. Кроме того, барак должны были взять в кольцо девять вооружённых автоматами милиционеров. В операции задействовали двух кинологов с собаками.
Цыганская банда была вооружена до зубов, отличалась дерзостью, агрессивностью, но при таком силовом раскладе сопротивление исключалось. Первым задержали цыгана Чураева - двоюродного брата Скрипкарёва. При обыске обнаружили серебряную рюмку, по приметам схожую с церковной. Жена Чураева попросила дать её на время плачущему ребёнку, мол, его любимая игрушка. Малыш, получив вещдок, замолчал. Больше в комнате ничего не обнаружили и приступили к оформлению протокола. Я попросил цыганку вернуть рюмку.
- Ничего не брала, - нагло заявила женщина. - Ребёнку давали, с него и спрашивайте.
Пришлось снова перетряхивать тряпьё. Но вещдок как сквозь землю провалился. Пропажу нашли в грязных пелёнках. Цыганка, не моргнув глазом, заявила, что купила рюмку на базаре. Во время обыска в бараке изъяли шесть золотых колец, значившиеся в списке пропавшего церковного имущества. Задержанных, среди которых был и Скрипкарёв, водворили в КПЗ. У Шевцова ничего не нашли, и после допроса вынуждены были отпустить цыганского барона.
Барон на нарах
Цыганки устроили настоящую осаду здания УВД: осыпали проклятиями милиционеров и следователей, провоцировали скандалы. Среди орущей толпы шнырял барон Шевцов. Нельзя было не заметить и молодую красавицу Раду: большие чёрные глаза, грива вьющихся волос, точёная фигурка. Она была женой Николая Скрипкарёва. Любил он молодую красавицу жену и отчаянно ревновал. Привязанность можно было использовать, тем более что Скрипкарёв отрицал свою причастность к ограблениям. Безграмотный цыган не верил, что по отпечаткам пальцев можно доказать вину. На очередном допросе я подбросил ему "ерша":
- Пока ты здесь сидишь, ваш барон Шевцов времени не теряет. Раду твою обхаживает...
Скрипкарёв вздрогнул, но не проронил ни слова. Утром он затарабанил в железную дверь камеры, требуя вызова на допрос. Орал, чтобы цыгане, томящиеся в соседней камере, его слышали: "Барона выдавать буду!" На предательство Скрипкарёв решился не только из ревности. Он поверил в предательство барона. На руку следствию сыграло стечение обстоятельств: две недели назад барон заявил, что поможет операм найти грабителей. Барона освободили после его заверения. Кроме того, у Шевцова не нашли ворованных вещей. Скрипкарёв не верил, что опера лишь по халатности не обнаружили похищенного. Он-то знал, что церковное золото барон зашил в матрац и подушки. Скрипкарёв был уверен, что на стекле были отпечатки пальцев барона, но милиция почему-то об этом не говорит. Сопоставив факты, цыган убедил себя в том, что барон решил сделать его козлом отпущения.
В кабинете Скрипкарёв заявил, что барон был организатором двух грабежей. Шевцова задержали, сняли отпечатки пальцев. Они сов-пали с папиллярным рисунком на оконном стекле дома Малясовых. И на церковном окне цыганский барон оставил свои пальчики. Но он всё отрицал. Четверых цыган отправили в СИЗО, пятый сбежал и был объявлен во всесоюзный розыск. После ареста банды подполковник Ткачук заметил: "Уникальный факт - впервые цыган изобличил вожака!"
Узнав, что Скрипкарёв выдал Шевцова, цыганки ночью явились на переговорный пункт почты, обзвонили цыганских баронов по всему Союзу, рассказав о предательстве Скрипкарёва. Тот заявил, что не боится гнева соплеменников и сумеет доказать предательство барона. К слову сказать, на следствии Скрипкарёв не давал показаний в отношении других участников грабежа. Суд приговорил Скрипкарёва и Шевцова к десяти годам лишения свободы. Остальных грабителей - к трём.
Через неделю табор отправился "искать правду" в Москву. Женщины с детьми днями околачивались у Кремля, требуя, чтобы их принял Председатель Президиума Верховного Совета Климент Ворошилов. Ворошилов принял, выслушал и дал указание генеральному прокурору Советского Союза проверить жалобу и через сутки доложить. Прокуратура затребовала мои биографические данные, и вскоре вышел указ Президиума Верховного Совета за подписью Клима Ворошилова о награждении меня медалью "За отличную службу по охране общественного порядка". Так, мне первому в Челябинской области была вручена медаль. Но несправедливо выделять одного сотрудника. Необходимо было поощрить и других работников, которые участвовали в раскрытии дела: Петра Михайловича Рыбакова, Владимира Викторовича Никулина, Владимира Алексеевича Каблукова, Якова Васильевича Горбоносова, эксперта Клавдию Ивановну Саутину.
После оглашения приговора табор покинул негостеприимную Магнитку. Кочевой народ подался в Пласт.
