Они молоды, талантливы, успешны и крайне востребованны: Артур Назиуллин, которому летом исполнится 35 лет, признан одним из десяти перспективнейших мировых кларнетистов нового поколения, а Дмитрий Крюков, который в этом году встретит 31-й год рождения, – одним из талантливейших дирижёров современности, руководивших спектаклями на многих ведущих мировых площадках классической музыки, в том числе Большого театра.
У обоих – общественные нагрузки в виде благотворительных и попечительских фондов для юных дарований от искусства, оба – руководители национального симфонического оркестра республики Башкортостан: Артур Назиуллин с 2019 года – генеральный директор коллектива, Дмитрий Крюков с 2020 – главный дирижёр. Правда, с Уфой пока их связывает лишь контракт: оба до приглашения жили и работали в столице России.
Под руководством молодых руководителей оркестр давал два концерта в Магнитогорске, оба они прошли с оглушительным аншлагом в драмтеатре имени Пушкина. В этот раз в наш город музыканты приехали вдвоём с почти камерным концертом: объединившись в исполнительский дуэт, Артур и Дмитрий представили магнитогорской публике вечер «Романтические бестселлеры». Со сцены театра оперы и балета звучали жемчужины эпохи романтизма – Иоганнеса Брамса, Феликса Мендельсона и Сергея Рахманинова. При этом Дмитрий Крюков на вечере выступил не в привычной роли дирижёра, а пианиста.
Дуэту Артура и Дмитрия чуть больше трёх лет, однако в афише уже четыре программы, которым рукоплескала башкирская столица. И впервые музыканты приехали с одной из них в наш город в рамках небольшого гастрольного тура: Сибай–Магнитогорск–Белорецк. О значении классической музыки, развитии академического искусства и своей роли в ней журналист «ММ» поговорил с дуэтом в день концерта.
– Особо отмечу, Дмитрий – дирижёр и к роялю профессионально имеет лишь общее отношение, как все музыканты, – начинает Артур Назиуллин (далее А. Н. – Прим. авт.). – Но он настолько блестяще им владеет, что дуэт наш родился без всяких сомнений.
– Назвать редким звучание кларнета и рояля не могу – все оркестровые музыканты играют с фортепиано, это называется концертмейстерский класс, – вступает в разговор Дмитрий Крюков (далее Д. К. – прим. авт.). – Но вы правы, как устойчивая концертная единица, да ещё дающая множество сольных выступлений, ансамбль кларнета и рояля большая редкость, а в рамках существования как государственный ансамбль такого, пожалуй, нет нигде в мире. В этом составе мы с Артуром Искандаровичем предпочитаем выбирать лирическую музыку, очень интимные выступления в приглушённой обстановке, позволяющей зрителям погрузиться практически в процесс медитации, и даже освещение в этом плане играет большую роль: на вашей сцене это будет преобладание чёрного фона и синей подсветки.
«Большинство отпускников, прибывая на место отдыха, нуждаются не только в пляжах и ресторанах, но и в духовной пище».
– Задам, пожалуй, самый банальный вопрос: почему выбран именно такой состав – потому что два руководителя оркестра?
– А. Н. Профессионально мы знакомы с Дмитрием Сергеевичем более 20 лет и, когда меня пригласили возглавить башкирский оркестр, понимая, что мне нужен надёжный партнёр, без сомнений позвал его в Уфу. Первую дуэтную программу – цикл песен Брамса – мы записали в период пандемии, когда все в стране, включая музыкантов нашего оркестра, были вынуждены сидеть дома, а мы, как руководители, обязаны были быть на работе. С одной стороны – большое удовольствие ходить свободно по улице, с другой – невыносимая для музыканта тишина в здании и потребность деятельности. А к концертной деятельности в рамках дуэта приступили летом этого года, когда музыканты оркестра отправились в отпуск, а мы, опять же, остались на работе (смеётся).
– Д. К. Мы единственные в республике Башкортостан дали концерты в Уфе в самый сезон отпусков, и публика проявила к ним огромный интерес, который позволил понять: именно летом люди нуждаются в культуре. Хотя я и раньше не понимал мнения, что в сезон отпусков культура также отправляется на отдых. Ну хорошо, пусть треть людей из городов действительно уезжают, но остальные-то находятся там же, их жизнь мало чем меняется. И потом, не забывайте, что большинство отпускников, прибывая на место отдыха, тоже нуждаются не только в пляжах и ресторанах, но и в духовной пище. А все оркестры – в отпуске. Задумались об этом ещё несколько лет назад в новогодние праздники, когда все считали: после 25–26 декабря давать концерты бесполезно – люди, условно говоря, уже режут дома салаты. А мы рискнули сначала выступить с оркестром 28 декабря, на следующий год – 29-го, в этом году большой оркестровый вечер был устроен 30 декабря, и в зале был «биток». В этом году попробовали с Артуром Искандаровичем дать концерты дуэтом, и оказалось, что собрать летом полный зал даже на концерт камерной музыки, не имеющей «привлекательностей» в виде мощного звучания оркестра и крупных концертных форм, вполне возможно. А наш июльский концерт из образцов популярной классической музыки вообще собрал аншлаг за четыре дня.
– Дмитрий Сергеевич, этот «биток» в зале – ваша заслуга? Просто читала о вашей индивидуальной работе с каждым музыкантом оркестра, когда вы только приехали в Уфу и поняли, что уровень коллектива, мягко говоря, не соответствует предстоящим гастролям, кажется, в Германию.
– Д. К. Я не верю в обычное: «сейчас всё плохо, но будем репетировать – и будет рост». Не будет. Чтобы оркестр вырос на несколько уровней, нужна фундаментально другая подготовка. И рад, что руководство поддержало меня в этом, а музыканты оркестра работали с полной отдачей. За три года привлечение аудитории на концерты оркестра колоссальное: люди услышали, что коллектив прекрасный, и заполнили залы. Причём не только на вечера популярной классики, но и на произведения Сен-Санса, Дебюсси, Баха, Генделя – то есть, высокодуховной пищи, полакомиться которой обычный человек с улицы вряд ли придёт.
– Я к чему: как в вашем характере сочетается авторитарность дирижёра и податливость пианиста-аккомпаниатора?
– (Улыбается.) Авторитарность – это ведь не жестокость: я вежлив с людьми, не повышаю голос. С другой стороны, не буду хвалить, если играет оркестр плохо. Потому что задача дирижёра – создать благоприятную атмосферу – может быть выполнима только в оркестре топ-уровня. А если мы говорим о среднем коллективе, перед которым стоит задача выйти на уровень даже не столичный, а европейский, то методы работы становятся жёсткими.
«Две главные государственные концертные московские организации – филармония и консерватория – сегодня конкурируют с нами за даты выступления».
– А. Н. Здесь надо говорить не о жёсткости, а о музыкальной совести, и профессиональная ответственность Дмитрия Сергеевича в этом плане меня полностью устраивает. Оркестр достиг очень хорошего уровня, теперь нужно удерживать и каждый раз убедительно доказывать зрителю, что мы не обычный региональный оркестр. И тому подтверждение – две главные государственные концертные московские организации – филармония и консерватория – сегодня конкурируют с нами за даты выступления.
– Значит ли это, что культура, которая ещё несколько лет назад прибеднялась, что не может существовать без дотаций, наконец-то может зарабатывать сама, в том числе благодаря таким вот молодым амбициозным руководителям?
– А. Н. Культура может зарабатывать, и концерты оркестра, бывает, приносят прибыль с шестью нулями. Но быть самоокупаемой при этом культура в России пока не может. Во всяком случае, в провинции. Даже если не брать содержание оркестра, офиса и прочие текущие расходы, есть проблема кадрового голода. Потому что все лучшие музыканты стремятся в столицы и, увы, готовы за копейки играть в оркестрах и браться за любые подработки – но лишь бы в Москве! И лишь особые финансовые предложения способны уговорить их вернуться в коллектив на малой родине. И это ужасная история, на мой взгляд: только серьёзные финансовые вложения в культуру в провинции смогут переломить эту ситуацию. Чтобы все артисты получали в целом неплохие деньги и не стремились в Москву, потому что быть музыкантом в провинции непрестижно.
– Д. К. Есть ещё один способ поднять окупаемость – сделать билеты на концерт по 20–100 тысяч рублей, но мы понимаем, что в провинции за такие деньги люди не пойдут на концерт классической музыки. Поэтому, на мой взгляд, культура в глобальном смысле и не должна самоокупаться – это государственные вложения в будущее страны: как важно финансировать образование, науку, так и нравственность. Заработать мы можем на новогодних концертах и гастролях с популярной классикой. А вот концерты Малера окупиться не могут, но для воспитания нравственности они важны не менее, чем приход в храм. И если государство будет это понимать – а пока оно это, к счастью, понимает, – лет через 50–100–200 нравственные ценности у нашего человека поменяются в корне, и в выборе между походом в ночной клуб и симфонией Бетховена он выберет второе.
«Во фраке и вечернем платье нет ничего плохого – лишь бы в оперу не ходили только ради выгула нарядов».
– Но, согласитесь, здесь и культура должна повернуться к народу лицом: в Европе концерт классической музыки – это зачастую сцена под открытым небом и зрители, сидящие прямо на траве на пледах с бутербродами, как на пикнике. А у нас это вечернее платье, фрак и прочие «золото-брильянты»…
– А. Н. И мы планомерно идём к тому. У наших друзей из Екатеринбурга снят проморолик филармонии: молодой, креативно одетый парень едет на концерт в местную филармонию на скейте. Да, сегодня предпочтения людей – джинсы и прочий кэжуал, и надо привыкать, что и в театр люди будут приходить в таком виде. И пусть – лишь бы понимали суть.
– Д. К. Но и во фраке и вечернем платье нет ничего плохого – опять же, лишь бы в оперу не ходили только ради выгула нарядов. И здесь важна работа самих учреждений культуры: не только мониторить контингент и «подавать» то, на что ходят, но и воспитывать, приучать к сложной музыке Баха и Бетховена, Скрябина и Прокофьева. За три года у нас с Артуром Искандаровичем только начинает вырисовываться результат такой работы, а на полноценное воспитание публики уйдут десятилетия, и это нормально – лишь бы учреждения культуры были готовы к этой деятельности.
– Вот, кстати: не раз в Магнитку в рамках «Пасхального фестиваля» приезжал со своим оркестром Валерий Гергиев, который известен тем, что программу концертов составляет не заранее, а буквально перед самым выступлением. Пойти «на Гергиева» – престижно, и в зале собирался весь цвет города. А Валерий Абисалович однажды «подал» непонятных неискушённому зрителю Скрябина и Прокофьева. По залу тогда разве что храп не стоял...
– Д. К. (смеётся). А в Волгограде Гергиев как-то «подавал» сюиту из «Чудесного мандарина» Бартока – неподготовленной публике слушать это невозможно при всём величии произведения. Я быстренько написал подписчикам в соцсетях, к чему им готовиться, – о чём «мандарин», в чём его фишки… Меня потом все благодарили: «Если бы не ты, мы бы ушли после первых же звуков, а так нам очень понравилось». Это ещё раз доказывает: слушатель должен быть подготовленным – а это уже работа пресс-служб театров и концертных объединений. Ничем российская публика, в целом не посещающая классических концертов, не лучше и не хуже европейского зрителя, который их обожает. Дело в воспитании. И это дело нам под силу – было бы желание.
