Коллективная агония человечества под оптимистические возгласы "Акуна матата"… В общем, нам было непросто смотреть. Кто-то ушел. Кто-то остался. И кто-то написал… послесловие.
Простите Любви - она нищая!
У ней башмаки нечищены, -
И вовсе без башмаков!
Стояла вчерась на паперти,
Молилася Божьей Матери, -
Ей в дар башмачок сняла.
Другой - на углу, у булочной,
Сняла ребятишкам уличным:
Где милый - узнать - прошел.
Босая теперь - как ангелы!
Не знает, что ей сафьянные
В раю башмачки стоят.
Марина Цветаева.
В общем-то, в фильме Ульриха Зайдля любовь тоже и разута, и раздета. И, в общем-то, ее откровенничающая самой собой нагота почти что в шаге от юродства, которым спасался и, может, все еще спасается мир. Но большой вопрос в этом "почти", т.е. в том, о такой ли, как Цветаева, любви говорит нам австрийский режиссер, уверенно, строго, красиво, шокирующе и холодно-справедливо снявший свой "Рай".
Видите сами, у Цветаевой, как у Павла, сказано о любви райского типа, той, что долго терпит, милосердствует, не превозносится, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит... И нет богаче нищего, который все отдал любви или во имя нее. Он обретает рай и сияние вечности.
У Зайдля "нищие любви" любви не обретают. Оно и понятно. Это раньше писали и снимали о простом, о том, что миру отчаянно не хватает любви. Цветаева вот тоже… А сейчас, в мире, галлюцинирующем пустотой и до зубов укомплектованном всевозможными подделками под настоящее, снимают и пишут, что любовь ему - миру этому - не нужна вовсе. И если вдруг пробьется она (то ли смело, то ли слепо) сквозь замурованность чьей-то отчаявшейся души, то будет выглядеть как эта голая австрийская тетка, как безумная (чудинка, не норма, аномалия, помеха), странная, чужая…С каким упорством, с какой непрошибаемой наивностью Тереза готова отдать себя и деньги красивому кенийцу с дредами, веря, слепо, бесконтрольно, как лунатичка, веря, что можно любить, и ей, и ее - можно! Рай иллюзий так ласков и откровенен своими миражами… Только изгнание из него незамедлительно. Что было пропуском в этот рай? Деньги - протезы цивилизованного потребления всего-всего: от напитков в баре - до тел и душ.
В этом раю, где Терезе так хорошо поначалу, она никакой паутинкой, никакой вуалькой режиссерской от нас не спрятана (хоть самые роскошные сцены фильма как раз под вуалью-тюлем-сеткой). Наоборот - вся как на ладони, голая королевна любви… и рядом такой же голый король, только знающий, что голый.
А когда все сломается, когда она поймет, что ее любовью был лишь живой вибратор, когда визгами и стонами поманит удовольствие и прикажет лакомиться до отвращения и забытья, и когда в бесконечной ловле сексуальных отрад будет уже непонятно (да и неважно), кто плотва, а кто щука, кто курица, а кто крокодил, когда Ева съест почти все яблоки, а последним сломает зубы... Тогда станет окончательно ясно, что этот фильм не о любви, а о ее фантомной боли (хоть ампутирована, но ноет). А его режиссер из тех великих (что ж поделать, сейчас именно такие великие), кто гасит свет, приговаривая, как мамаша Кураж: "подкупность у людей - то же самое, что у Господа Бога милосердие", а потом берет мир за хвост, бросает его к черту и зовет апокалипсис на "ты", то ли как друга, то ли как младшенького: джамбо тебе, джамбо! И полное акуна матата…
Уверена, ни любовь, ни веру в нее, режиссер опорочить и опозорить не хотел, нет в его замаскированном под потеху вопле ни стеба, ни самомнения, ни легкомыслия (грех - искать в этом фильме что-то веселенькое). И, наконец, свою героиню он ЛЮБИТ, давая и ей возможность какое-то время тоже ЛЮБИТЬ…
По большому счету, я не могу принять в талантливейшем Зайдле одного. Любя и говоря о любви, он остается трезвым в стельку (и его строгий, фронтально-симметричный, выглажено-правильный и до буквальности красивый эстетизм - тоже трезв). Режиссер дает нам правду факта - слезы опустошения поломанной стареющей женщины в одиноком номере ее несбывшегося рая, слезы никому и ни зачем. А мог бы дать, т.е. подарить, правду Любви: "Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится...".
Именно поэтому кино "Рай: любовь" кровью и плотью принадлежит своему разочарованно гасящему свет времени, а не вечности. А вечность ждет того, кто возвратит не раз шельмованному и обесславленному современным искусством слову "любовь" его исконно-первоначальный возвышенный - райский - смысл.
P.S.: Ждем "Любовь" Михаэля Ханеке!
Киноклуб "P.S." Ближайшие премьеры:
19 сентября - "Папаша", реж. Кен Скотт (Канада)
26 сентября - "Орда", реж. Андрей Прошкин (Россия)
3 октября - "Большая вечеринка", реж. Гюстав де Керверн, Бенуа Делепин (Франция, Бельгия)
10 октября - "ДухLess", реж. Роман Прыгунов (Россия)
17 октября - "Франкенвини", реж. Тим Бертон (США)
24 октября - "Последняя сказка Риты", реж. Рената Литвинова (Россия)
31 октября - "Любовь", реж. Михаэль Ханеке (Австрия, Германия)
7 ноября - "360", реж. Фернанду Мейреллиш (Великобритания, Австрия, Франция, Бразилия)
14 ноября - "За холмами", реж. Кристиан Мунджиу (Румыния, Франция, Бельгия)
21 ноября - "Парад", реж. Сирьян Драгоевич (Сербия, Словения, Хорватия, Черногория, Македония)
28 ноября - "Последняя искра жизни", реж. Алекс де ла Иглесиа (Испания, Франция, США).
