Само значение слова "предок" - тот, кто впереди. Отцы, деды, прадеды прошли по жизненному пути раньше нас, мы следуем за ними. Может быть, потому и нравственные устои были прочнее, и история рода передавалась из поколения в поколение… Магнитогорский писатель Вячеслав Абрамов несовременен - в самом лучшем смысле этого слова.
Он не стремится создавать комфортное чтиво для потребителей. Его книги заставляют думать. Порою соглашаться, порою мысленно спорить с автором. И, волей-неволей, ощущать вместе с ним всю тяжесть раздумий о вечном и о насущных бедах.
Вячеслав Александрович, инженер-энергетик, ныне пенсионер, с юности читал запоем, увлекался философией, особенно экзистенциализмом, и вместе с друзьями создал кружок с гордым названием "Новая философская школа", писал стихи. В 1985 году закончил курсы рабочих корреспондентов при "Магнитогорском рабочем" и впоследствии внештатно сотрудничал с несколькими изданиями. Особо стоит сказать о цикле фельетонов, опубликованных в "Русском доме" под псевдонимом Вячеслав Червяков. Едких остроумных зарисовок читатели ждали с нетерпением. Чувство юмора у Вячеслава Александровича - от мамы. Её он называет своей музой, вдохновившей на публикацию первой книги - "Похороны колорадского жука", где смешались любовь и горечь, сочувствие и сарказм. Вторым вышел поэтический сборник "Се человек". Те, кто хотя бы пробовал писать белые стихи, знают: это подчас намного сложнее сотворения рифмованных виршей. Бросается в глаза любое неточно сказанное слово, а нагрузка на поэтические образы, лишённые опоры на рифму, на порядок сильнее. У Абрамова всё выверенно и чётко. Полёт вдохновения, сила чувства - и математическая точность выражения авторской идеи. Гражданская и философская поэзия соседствует с любовной лирикой, причём самые проникновенные строки Вячеслав Александрович посвящает жене, Галине Викторовне - своей Галатее, с которой прожил четыре с лишним десятка лет.
Вот и на творческом вечере, посвящённом третьей книге стихов под названием "Воскресший", она рядом. Правда, скромно устраивается в самом конце П-образного стола - женщина с лучистыми глазами, над одухотворённой красотой которой не властно время.
В центральной городской библиотеке имени Бориса Ручьёва литературные встречи проходят по-домашнему, за чаепитием. Традиция таких литературных посиделок зародилась в 1982 году. Сюда приходят не только поэты и писатели, но и творческие личности, реализующие себя в сопредельных сферах искусства. За долгие годы сформировался разновозрастной клуб, где чувствуют себя своими увлечённые читатели, которым хочется поделиться впечатлениями и подискутировать. На этот раз чтение стихов - кстати, Вячеслав Абрамов сумел найти неповторимую авторскую интонацию, завораживающую слушателей, - перемежалось разговорами, где сетования на проблемы дня сегодняшнего вдруг переходили на обсуждение литературных и философских параллелей новой книги Абрамова с русскими и зарубежными мыслителями. Я невольно подумала: когда ещё доведётся попасть в общество, где собравшиеся свободно оперируют литературоведческими и философскими понятиями, и за упоминание Бердяева или Соловьёва тебя не сочтут человеком не от мира сего. Да и что он такое, пресловутый сей мир, если не бесконечный путь познания… Увы, интеллектуальные и духовные ценности в наши дни отступают перед идеологией потребления. Ещё Андрей Тарковский называл современную цивилизацию фабрикой по производству игрушек. С тех пор ситуация только усугубилась. Но не может не радовать, что сохранились островки, где звучит поэтическое слово. И клуб литературных встреч - один из них.
Организаторы вечера, заведующая отделом абонемента Ирина Мерекина и главный библиотекарь абонемента Галина Подабутова как гостеприимные хозяйки разливали по чашкам горячий чай, успевая и внимать высокой поэзии, и направлять ход общения. Накануне они раздали членам клуба несколько экземпляров книги "Воскресший". Надежда Романова по мотивам книги целое эссе написала и была награждена бурными аплодисментами одноклубников и гостей "Литературных встреч". Затем последовал обмен мнениями. Читателей глубоко тронуло, что книга написана к столетию отца автора, прошедшего фашистские концлагеря и едва не погибшего там от голода и непосильного труда в шахтах, но чудом вернувшегося к жизни. Прозвучала и мысль о том, что 72 стихотворения, составившие книгу "Воскресший", по ёмкости сопоставимы с крупными прозаическими формами - такова концентрация мысли и чувства в белых стихах Вячеслава Абрамова, недаром их сравнивают с библейскими текстами, а сам Вячеслав Александрович любит цитировать: "Вначале было Слово…" - и трилогию свою именует триптихом.
Одним из самых трогательных моментов вечера стал привет от первой любви Вячеслава Александровича. Через четыре с лишним десятилетия поэт с помощью Интернета нашёл прежнюю возлюбленную. Ныне она живёт на Украине. У каждого сложилась своя судьба, и всё же героиня трепетных стихов-воспоминаний благодарна за то, что след той далёкой любви остался в творчестве Вячеслава Абрамова. Племянница женщины от её имени вручила поэту букет роз.
Вячеслав Александрович к широкой популярности не стремится, но, благодаря таким вечерам и не без участия Всемирной паутины, число его читателей постоянно растёт. Им близко то, что Абрамов, рискуя прослыть "нетолерантным", не боится клеймить порок и напоминать об истинных ценностях, облекая мысль и чувство в скупые, точные и порой безжалостные формулировки. И всё же, при всей пессимистичности взгляда поэта на современный мир, при всей боли за происходящее, стихи его наполнены светом и добротой, а потому становятся целительным бальзамом для душ человеческих
Из книги "Воскресший":
В немецкой шахте погребенный
Восстал из обреченных ты
Шагнул из бездны в день Господний
То глас могутный с неба был
Встань узник и иди
Жизнь есть дар Божий
Как чуду улыбаясь солнцу
Коня как деву обнимая
Рожденный вновь
Помазанник Его
Воистину
Ты был воскресший
Моцарт навсегда
Есть только вечная весна
С грядущим воскресением из мертвых
Есть только музыка любви
Небесных сфер музыка
Средь мира суеты и тлена
Она одна вечна
* * *
Духовные дары не замечаем
Плененные соблазном века
Душа оскудевает
* * *
Он все бегал и бегал
И когда его голова покрылась серебром
Он поднял голову и увидел пустое небо
Вечная любовь
Каждый раз встречаясь
Он спрашивает о ней
Как будто не было этих сорока лет
И не цветут ветви новой жизни
И не отмирают старые корни
И все-таки он спрашивает
Об этом нечаянном прикосновении
Когда все остальные
Вопрошают только о времени
Стакан воды
Эти пустоголовые прожигатели жизни
День за днем убивающие ее
Своим жестокосердием
Чье материнское сердце истлело
В созданном ими аду
Теперь поедали поминальные щи и каши
Обливаясь крокодильими слезами
Зная что покойная
Уже не попросит их
Подать стакан воды
Виртуальный человек
Этот странный человек
Снявший с себя крест
Разглядывающий ребра человеков
На рентгеновском негативе
Должен был однажды
Заглянуть себе в нутро
И тихо ужаснуться
И он спрятался в нишу
Как в зазеркалье
Общаясь с миром через Интернет
Посылая сигналы sos
А скорее свою иронию
Равнодушному миру
Лишив его своего присутствия
Виртуальный человек
Исчезнувший из времени
Переместивший свое сознание
В восточные религии
Чтобы жить без завтра
Заглушив страдание
Нирваной
Равный не родившемуся
Светящая
Ее неотмирность
Ее ангельская кротость
Были так очевидны
А Господь так ревностно
Так строго и сурово
Ограждал ее от мира
Все более и более погружавшегося во тьму
Что о ее призвании можно было сказать
И свет во тьме светит
Жертвенная
Она осталась одна
С выжившей из ума матерью
Бродившей по комнатам
Как живая смерть
И этот крест
Она приняла смиренно
Непрерывно общаясь с Богом
С благодарностью принимая
Его испытания
О Париж
Ты великий могильник
Мой прекрасный Париж
Ты паришь в небесах
Догоняя события дней
Канувших в Лету
И на тризне твоей
Пилигримов стада
Хохоча монету кладущих
В пустоту незрячих глазниц
Чтоб вернуться опять
К твоему миражу
И всплакнуть
По былым временам
Обыкновенный убийца
Американский летчик сказал
Что работа его обычная
В ней нет ничего особенного
Личного
Это бомбить Багдад
И гнут озверевшие ангелы
Янки
Ось мирового зла
Одаривая со времен Хиросимы
Гуманитарной помощью мир
И станут ангелы
Ястребами
И ночь станет днем
И тайное станет явным
Когда на Божьем суде
Перст Господний укажет
Что ось мирового зла в нем
В обыкновенном убийце
Выполняющем обычную работу
В маске сверхчеловека
Из книги "Се человек": Молитва
Ты моя жизнь
От смерти меня заслонившая
Ты голубка моя
Песни о любви воркующая
Ты детей моих мать
У ночного окна молящая
Ты моя мать
Грудью меня кормящая
Ты моя плоть
На сестру мою похожая
Ты моя кровь
Моим голосом говорящая
Ты мой кров
У плиты в ранний час колдующая
Ты мой воздух
Одною тобою дышу я
Ты мой нежный зеленоглазый омут
Где я таю растворяюсь
Ты творенье мое и спасенье мое
Жена моя Галатея
